— Почему ты так решила?
— Ты сегодня особо…молчаливый.
— Разве? — он улыбнулся, слегка тряхнул головой, отчего капли с потемневших от дождя рыжих волос упали на кофту. — Я такой, каким был всегда, Гермиона.
— Не думаю… — девушка уловила в его голубых глазах печаль. Тоску, особенно часто приходящую в самый разгар осени. Стоило ему произнести ее имя, как его взгляд потемнел, он быстро отвернулся.
— Если не захочешь рассказать, я пойму. Тебе не обязательно все выкладывать мне…
Лжешь, Гермиона. Ты бы хотела знать все.
Они снова замолчали, потупив взгляд в свои кружки. Горячий шоколад всегда ассоциировался у Гермионы с теплом, уютом и ощущением скорейшего праздника. Но сейчас он казался лишним. Все на свете казалось лишним, неуместным и чужим. Даже человек, которого еще около часа назад она хотела видеть в первую очередь, казался чужим и далеким.
— Я искал тебя.
— Что? — Гермиона дрогнула.
— Я искал тебя, — повторил Джордж, переводя взгляд на нее. Заметив ее недоумение, он продолжил:
— Я надеялся встретить тебя сегодня. Ты права, не знаю, как ты это чувствуешь, но, черт возьми, ты права. Кое-что произошло.
Гермиона закусила губу. Она боялась услышать дальнейшие слова Джорджа. Сердце сжалось в груди до наименьших размеров и, казалось, готово было исчезнуть совсем. Она волновалась.
— Что же?
— Алисия беременна, — прозвучал ответ, словно приговор в зале суда после минутного молчания.
— Что?
Гермиона замерла на месте. Она не могла отвести пораженный взгляд от него, не в силах поверить в услышанное. Не может быть, не может быть…
— Удивлена, да? — он хмыкнул, затем улыбнулся. Потом Джордж захохотал так, что на них стали оборачиваться посетители. Опустив лицо на ладони, запустив пальцы в волосы, он не мог остановиться и перестать смеяться. В глазах защипало от набежавших слез, Гермиона быстро утерла их. Но слезы были не важны сейчас. Вообще все в мире стало не важным…
— Джордж?.. — она робко позвала его, испугавшись, казалось, сошедшего с ума парня.
— Что? — он поднял на нее искаженное болью лицо. Губы все еще дрожали, истерический смех готов был вот-вот вырваться из парня вновь, Гермиона испугалась. — Что ты можешь услышать? Что ты хочешь услышать? Как я ошарашен этой новостью? Что я не понимаю, как могло подобное произойти? Что, Гермиона?!
Он был напуган, она это видела. Он был шокирован, она понимала. Гермиона не знала, что ответить Джорджу. По ее щекам бежали слезы, она даже не пыталась их скрыть. Она боялась и хотела услышать одно. Она знала, что он скажет это.
— Я не знаю…
— Зато я знаю, Гермиона, — собственное имя из уст Джорджа показалось чужим и незнакомым. — Знаю, что ты хочешь услышать. И мне давно следовало бы сказать.
Он наклонился вперед, крепко сжал руку Гермионы, все еще державшую остывшую кружку, и тихо, но отчетливо произнес:
— Я люблю тебя, Гермиона.
— Джордж, ты…
— Да. Люблю.
Она ответила на его жест переплетением пальцев. Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу, и Джордж без слов понял ответ Гермионы.
— Ты прости. Что втянул тебя в это…
— Джордж, что ты говоришь! — Гермиона едва ли не кричала. — Я тебя втянула в это, я попросила тебя помочь! Если бы я только знала, к чему это приведет! Алисия — твоя девушка, я должна была подумать о ней, о вас…
— Тише, тише, — Джордж пересел на ее сиденье, прижимая плачущую девушку к себе. Сквозь собственные слезы она слышала его хриплый голос:
— Гермиона, милая, знала бы ты, как это тяжело. Я не могу расстаться с ней, как бы сильно я этого ни желал. Прости меня… Я должен быть с ней, хотя мне сама мысль об этом невыносима. Я хочу быть быть с тобой… Прости меня.
Они еще долго сидели так, обнявшись и извиняясь по очереди. Гермиона перестала плакать, она наслаждалась последними, как ей казалось, минутами в объятиях родного человека. Спустя некоторое время дождь прекратился. Из-за туч проглядывали редкие лучи солнца.
Выйдя на улицу, Джордж и Гермиона в последний раз обнялись, ничуть не смущаясь друг друга. Стоило парню развернуться и пойти в другую сторону, девушка поняла, что их с Джорджем спектакль подходит к концу.
========== Спектакль окончен ==========
POV Гермиона
Серые дни, еще более серые ночи, наполненные слезами и болью. Болью потери. И на что я только надеялась? Я же сама попросила его о помощи. Неужели сложно было сразу догадаться, чем может закончиться такая необычная просьба?! Неужели нельзя было предвидеть именно такой конец?! Неужели нельзя было себя обезопасить от этой боли, разъедающей душу изнутри?! Как можно быть такой самонадеянной дурой?! Как можно было полюбить человека, которого любить нельзя?! Как можно было полюбить Джорджа Уизли — старшего брата Рона, который влюблен по уши в меня?! Как можно было вообще вляпаться в такую ситуацию?! Неужели сложно было признаться родителям, что у меня нет парня?! Пусть бы попробовали познакомить меня с Уолкером, какие проблемы?! Можно было бы сходить на одно свидание и послать его подальше. Всё! Мучения бы закончились.
Но нет же! Я не из тех, кто ищет легких путей. Я выбрала другой вариант — попросила Джорджа помочь мне, сыграть роль моего жениха. И он справился на все сто процентов. Родители, особенно мама, просто влюбились в него. Папа тоже одобрил наши отношения. А я? А я полюбила его. По-настоящему. Как никогда и никого еще не любила. Для меня всё было новым. Новые чувства, новые ощущения. Так странно было ощущать прикосновения Джорджа и понимать, что мне это нравится. Так странно было замечать его взгляды. И странно осознавать, что хочется его поцеловать. Сначала нежно, осторожно, а потом с большей страстью, даже с напором, чтобы показать, что он мне не безразличен, что он важен.
Только дошли до меня эти чувства слишком поздно. Когда Джордж вместе с Фредом спасли меня из лап Уолкера и его дружка. До сих пор боюсь представить, чем бы всё могло закончиться, если бы ребята вовремя не появились. Тогда он поцеловал меня впервые. Я находилась под негативным впечатлением от нападения, поэтому не поняла своей реакции. Помню только его губы: нежные, мягкие, сладкие.
А потом, потом был наш второй поцелуй, а если уж по правде, то по-настощему первый. Тогда я окунулась полностью в свои чувства. Утонула в омуте его глаз. Потерялась в ощущениях. Мерлин, как же я этого хотела! А он? И он хотел, я же видела! Фред подшучивал над нами, явно стараясь как можно быстрее доказать нам обоим, что чувства взаимны, что не стоит бояться их проявить, не стоит таить в себе. И тогда, в тот день, когда мы собирали вещи перед возвращением в магический Лондон, я решилась. Правда, моей смелости хватило лишь на то, чтобы снова поблагодарить ребят за моё спасение. Ребят. Обоих.
Когда Фред приобнял меня, на секунду моё сердце забилось чаще, но вскоре умерило свой ритм. Это был не Джордж. Не его руки. Не его прикосновения. Хоть и такие похожие. Спасибо Фреду, что он быстро всё понял. Когда он покинул мою, вернее сказать, нашу комнату, нашу с Джорджем комнату, мне стало страшно. Мы остались наедине. Я не знала, как вести себя с ним, как показать свои чувства, но больше всего я боялась, что он их отвергнет. Посмеется. Скажет что-нибудь обидное и уйдет. Но я ошиблась. Он не ушел. А сделал то, чего больше всего на свете жаждала я. Его поцелуев. В момент соприкосновения наших губ, земля как будто ушла из-под моих ног, мир перевернулся с ног на голову, а я утонула в ощущениях, в чувствах, в любви. Он был настолько нежным, отчего крышу унесло сразу же окончательно и бесповоротно…
