Мелодии сменялись одна за другой, а пара, словно потеряла счет времени. Они медленно двигались, даже, порой, не попадая в такт музыки, что их, собственно, совершенно не смущало.

— Малыш, я понимаю, что-то, что я сейчас скажу, будет выглядеть странно, но я просто не могу не предложить.

Вика даже потерялась от таких слов. Она и подумать не могла, что Антон может придумать для нее какой-то сюрприз.

— Я очень хочу тебя хотя бы немного обезопасить от того, что временами происходит в твоей квартире. Я понимаю, что это, наверное, звучит очень глупо и самонадеянно, но, если захочешь — переезжай ко мне, ну, ко мне с Лёшей. Хотя, Лёша дома редко бывает, он у Сони много времени проводит, поэтому, можно сказать, что ко мне, — Вика вытаращила глаза, сверля взглядом парня, а Антон готовился к тому, что его сейчас пошлют подальше и вообще больше никогда не подпустят ближе, чем на километр. Впрочем, это было бы вполне оправданно, если учесть, что девушке пришлось пережить в столь юном возрасте.

Вика застыла на месте. Такого предложения она уж точно не ожидала. Несмотря на то, что девушка уже не боялась Антона, доверяла, кажется больше, чем самой себе, хотя такого никогда не случалось ранее, слова парня ввели ее практически в ступор. И снова перед глазами весь тот ужас, который происходил последний год.

Миранчук терпеливо ждал хотя бы какого-то ответа, замечая каждую эмоцию, проскальзывающую на лице девушки. Новикова боролась с чувством страха, медленно расползавшемся по телу, хотя поводов для этого совершенно не было. За время знакомства с Антоном, Вика успела понять и увидеть, что парень настроен на что-то более серьезное, чем одна встреча, да еще и сведенная к постели, да еще и в такой извращенной форме, которую чаще всего использовали горенасильники.

Новикова молчала, думая о том, как бы сказать Антону о том, что она не готова еще к таким переменам в жизни. Слишком все быстро, что ли. Она не хотела его обидеть, не хотела отталкивать, но и переехать к нему не могла. Очень уж сильны еще были воспоминания, очень уж они по-прежнему ранили, хоть и не и настолько глубоко, как раньше.

Наконец, собравшись с духом, Вика посмотрела в глаза Миранчука.

— Антош, спасибо за предложение, но я не готова к переезду, пока не готова, — тихо, словно боясь, что ее услышат, произнесла девушка. А у Антона, казалось, с плеч упал тяжеленный камень. Его не послали, не ударили — это уже хорошо.

Отказ, правда, его расстроил, но ведь чего-то другого ожидать было действительно слишком уж глупо и наивно.

Заключив Вику в объятия, парень вдохнул запах ее волос, смешавшийся с ароматов духов, и прошептал:

— Всё в порядке. Я всё понимаю.

***

Покидать такую прекрасную компанию ребятам не хотелось, но время неумолимо летело вперед, и было уже далеко за полночь. Антон предложил остаться ночевать, ведь место позволяло, но Вика и Стас вежливо отказались. Девушка уже успела сказать брату, что у нее к нему серьезный разговор, поэтому парня теперь просто распирал интерес.

В квартиру они вошли тихо, чтобы не накликать на себя в случае чего беду, но из гостиной только слышалось размеренное дыхание мирно спящего отца.

Разойдясь по спальням, ребята договорились быстро приготовиться ко сну и все же поговорить. Вика прокручивала в голове различные варианты того, как брат может отреагировать на предложение Антона, стараясь придумать ответные реплики, но мозг уже слабо работал.

— Что-то случилось? — Стас появился в спальне, как черт из табакерки, тем самым немного напугав девушку, которая очень уж сильно погрузилась в свои мысли.

Вика вздрогнула, сразу же потеряв нить раздумий, быстро решив, что импровизация всегда может прийти на помощь.

Стас удобно устроился на кровати, укрываясь пледом и готовясь превратиться в слух.

— Антон предложил мне переехать к нему, чтобы я была в случае чего в безопасности, — дрожавшим от волнения голосом произнесла Новикова, отводя взгляд.

Стас на некоторое время, словно выпал из реальности, переваривая и обдумывая услышанное. Предложение Миранчука было более чем неожиданным, но, кажется, вполне закономерным в свете того, как Антон относился к Вике. И, если честно, то временами Новиков очень боялся, что всё происходящее с сестрой связанное с Миранчуком однажды просто превратится в сон, и девушка снова ощутить тот ужас, который и так слишком часто её настигает.

Вика ожидала его ответа, машинально отсчитывая удары сердца, которое стучало, как сумасшедшее. Стас усиленно обдумывал сказанные сестрой слова, только никаких подводных камней и изъянов в них не находил. Только вопрос финансов волновал его, ведь не будет же Антон за них еще и платить. Это будет чересчур странно.

— Я сейчас, наверное, буду выглядеть мерзко в твоих глазах, — начал парень, а Вика немного напряглась, — но, пока есть возможность свалить отсюда, нужно ей пользоваться. Я не думаю, что отец так уж сильно изменился, и рано или поздно он вернется к бутылке, а это, как ты знаешь, может привести к уж никак не радостным последствиям. Единственное, что в данном случае меня волнует, так это твое спокойствие, а там тебе точно не будет угрожать кучка ублюдков.

Стас говорил чистую правду, ведь то, что отец после ранения Антона перестал устраивать свои пьянки, не имело ровным счетом никаких гарантий, и сорваться он мог в любой момент.

— Знаешь, малышка, мне кажется, что парень очень серьезно настроен, если ради тебя способен на такие поступки.

Вика улыбнулась, понимая, что такой жест со стороны Миранчука действительно говорит о многом.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты этого заслужила. А он точно сделает все, чтобы тебе было хорошо. Вот честно, никогда бы не подумал, что ты сможешь влюбить в себя, да еще и так нешуточно, одного из перспективных футболистов, — парень не мог этого не сказать, ведь до последнего немного сомневался в серьезности намерений Миранчука, но сегодняшний день до конца изменил его мнение об Антоне. Причем исключительно в лучшую сторону.

***

Помаявшись дома целую неделю, которая тянулась чересчур долго, Антон, наконец-то смог выбраться в Баковку. Лёша за всё это время вообще не отходил от него ни на шаг, естественно, за исключением каждодневных тренировок и матчей в рамках Российской Премьер-Лиги.

Родная тренировочная база встретила парней взрывом эмоций со стороны одноклубников, которые толпой набросились на Антона, стискивая того в объятиях. Они скучали не только по задорным шуткам и веселому смеху Миранчука, но и по тому, как том максимально отдается на поле, стараясь принести команде как можно больше пользы.

Последним его обнял Юрий Палыч, которого больше всего интересовало сейчас здоровье полузащитника.

После таких своеобразных нежностей Семин отправил команду тренироваться, Антону же нужно было посетить одного из клубных реабилитологов — Сергея Алексеевича Сюмакова. Мужчина прекрасно знал свое дело, поэтому много времени осмотр не занял. Дав нужные рекомендации и на всякий случай записав их листе бумаге, чтобы контролировать Миранчука, который уже просто рвался на поле, Сергей Алексеевич отправил Антона к тренеру-реабилитологу, с которым ему предстояло тесно общаться около трех недель.

Получив всю нужную информацию, Миранчук вышел на поле, где команду уже разыгрывала тренировочную игру, и опустился на одно из сидений. Почему-то сейчас он чувствовал себя как после той травмы стопы, в результате которой он много пропустил и каждый день практически закапывал себя негативными мыслями о том, что он бесполезен и никчемен. Благо, тогда рядом был Лёша, который поддерживал и старался вдохнуть в него жизнь.

Стоило Сёмину объявить об окончании тренировки, как все ребята бросились к Антону, заваливая его различными вопросами. Парень отвечал быстро, стараясь охватить всех и никого не обидеть, проигнорировав чью-то фразу.

Он чувствовал себя живым, нужным, именно таким, каким его всегда делал футбол. Поле, мяч и команда — это все делало его существование только лучше, интереснее и захватывающе. Эмоции, которые парень получал с этими ребятами, были бесценны, будь то победа или обидное поражение — с ними все чувствовалось по-особенному.