***

Антон даже не смог описать своей радости, когда на следующий день на пороге его палаты появилась Вика с маленькой Миланой на руках. Малышка узнала Новикову и с удовольствием прижималась к девушке.

— А кто у нас здесь? — ласково произнесла Вика, проходя вглубь палаты. — У нас здесь любимый крестный.

Миранчук уже хотел было подорваться на ноги, но вовремя вспомнил, что ему категорически запрещено поднимать какие-либо тяжести, особенно если учесть, что ребенок рос просто не по дням, а по часам.

Вика присела на край кровати парня, поцеловав его в щеку. Довольно ловко расправившись с курточкой и шапочкой ребенка, Новикова усадила Милану поближе к Антону, который светился просто как начищенный пятак.

Лёша прошел в палату следом, обнимая брата, и присел в кресло, наблюдая за той своеобразной идиллией между Антоном и Викой. Они выглядели сейчас как абсолютно счастливые молодые родители, которые не только души не чают в маленькой доченьке, но и очень любят друг друга.

Именно то самое чувство между ними Лёша отчетливо видел. Каждое движение, жест, улыбка, взгляд — всё было с такой всепоглощающей нежностью, отчего парню даже стало не по себе. Он казался здесь таким лишним, словно попал случайно, но Антон уделял внимание всем — и девушке, и брату, и ребенку, успевая разговаривать и смеяться, веселя не только крестницу, которая улыбалась ему беззубым ротиком, но и Вику, которая действительно расцветала рядом с Миранчуком.

— Вы так мило смотритесь вместе, — Вика улыбнулась, ловя своими руками маленькую ладошку ребенка и невесомо ее целуя.

— Мне кажется, мы все втроем смотримся замечательно, — Антон глянул на девушку настолько проницательным взглядом, отчего у той, словно мурашки по телу пробежали. Опустив голову и стараясь скрыть пылающие щеки от таких откровений парня, Новикова глянула на Лёшу, который смотрел, будто бы сквозь нее, а его глаза слишком уж потемнели, девушке даже страшно стало, что ли.

Единственное, что напрягало Антона в такой почти семейной обстановке, так это какая-то странная отстраненность брата, который то и дело, казалось, уходил в себя и о чем-то задумывался. Такое поведение Лёши было для младшего в новинку, поэтому он, во что бы то ни стало, решил докопаться до правды.

Время в такой чудесной компании пролетело незаметно, и когда позвонил Дима, желая забрать ребенка, Лёша даже, казалось бы, выдохнул.

Вика заметила странные взгляды Антона в сторону брата, поэтому так же ловко одев Милану, взяла ее на руки и вызвалась передать родителям, с которыми благополучно познакомилась часом ранее. Лёша же остался в палате, судорожно придумывая вполне себе правдивую легенду своей отрешенности и не очень хорошего настроения, ведь не заметить, как проницательно на него смотрел брат, было просто невозможно.

Стоило только Вике покинуть палату, как младший перешел в наступление.

— Лёх, что случилось? — вроде бы, обычная фраза, но Лёше сразу захотелось раствориться, провалиться сквозь землю и вообще не отвечать ни на какие вопросы.

— Всё в порядке, — лгал он, конечно, так себе, что впрочем, сразу же отметил про себя Антон, но принял его правила игры, ведь очень хорошо знал, что рано или поздно брат всё равно всё расскажет, нужно только подождать.

— Ну, допустим. Мне уже сказали, что скоро выпишут, еще два-три дня, и можно собирать вещи, — Антон просто мастерски перевел тему, желая разговорить Лёшу, потому что его унылое лицо слишком уж действовало на нервы.

Фокус удался, потому что через мгновение Лёша буквально расплылся в улыбке. Он в мгновение ока оказался около больничной койки, заключая Антона в объятия, конечно же, помня о том, что слишком стискивать его пока нельзя.

Вика, вошедшая в палату, даже немного растерялась от такого проявления братской любви и нежности, но Антон ее заметил, поэтому убегать было бы как-то глупо.

***

Через три дня Антона действительно выписали, но строго-настрого запретили неделю делать любые физические упражнения, после чего обязательно проконсультироваться не только с лечащим врачом, но и с клубным, чтобы правильно приступить к восстановительным тренировкам.

Радости парня не было предела, ведь белые стены настолько осточертели ему за все время пребывания в больнице.

В честь выписки Антона из больницы ребята придумали что-то наподобие семейного ужина, на который пригласили Соню и Вику со Стасом.

Чтобы Антон как можно меньше напрягался, Лёша полностью взял на себя обязанность приготовиться к ужину, убрать квартиру и хоть немного, но сообразить праздничные блюда, ведь заказывать еду из ресторана ребята не хотели.

Стаса долго уговаривать не пришлось, он с удовольствием согласился провести время в гостях, а не дома, где отец уже начинал немного напрягать своей показушной вежливостью и доброжелательностью. Почему-то парню казалось, что это обычное затишье перед огромной бурей, да и некий жизненный опыт не давал спокойно доверять мужчине.

Вика очень хотела порадовать Антона каким-нибудь подарком, но придумать ничего существенного так и не смогла, ведь довольно сложно представить, что преподнести парню, который может купить себе практически все, что угодно. Выбор девушки остановился на приготовлении фирменного маминого торта, который женщина пекла на дни рождения детей. Правда, уже как пять лет Новиковы не видели такой радости, отчего каждый раз в свой день рождения и день рождения Стаса, на ребят накатывала такая грусть и тоска, что ничем развеять ее было невозможно.

В назначенное время ребята позвонили в знакомую дверь квартиры близнецов, которую через пару минут открыл Антон, выглядевший, словно сошедший с подиума. Брюки и черная рубашка сидели на нем как влитые, подчеркивая все, что только можно и притягивали к себе взгляды.

Вика так и залипла, стоя в дверях. Она сверлила Миранчука взглядом, а парень так же смотрел на нее, отчего медленно, но верно земля начинала уходить из-под ног девушки. Такие проникновенные взгляды всегда лишали Новикову дара речи, ведь сложно что-то говорить, когда ты тонешь в таких красивых глазах. Впрочем, Антон и сам барахтался где-то на дне зеленых омутов, затягивающих его сильнее и сильнее, напрочь лишая возможности двигаться.

Они бы, наверное, так и стояли, как вкопанные в прихожей, если бы Стас вовремя не обратил на себя внимание.

— Да отомрите вы уже, — хохотнул парень. Его довольно забавляла картина происходящего, но из глубины квартиры доносились сумасшедшие ароматы приготовленного ужина, а Новиков с утра ничего не ел, и его желудок среагировал практически мгновенно.

Антон и Вика почти синхронно вздрогнули, разрывая зрительный контакт и поворачиваясь в сторону Стаса, который улыбался во все тридцать два.

Быстро сняв верхнюю одежду и переобувшись в тапочки, ребята прошли в гостиную вслед за хозяином квартиры.

— Антош, это от нас со Стасом тебе такой сладкий сюрприз, надеюсь, получилось вкусно, — Вика вручила Миранчуку коробку, в которую ранее упаковала испеченный шоколадный торт с ягодами.

Парень принял подарок, улыбаясь, ведь ничего такого не ожидал. В знак благодарности Антон легко прикоснулся губами к щеке девушки, шепнув ей на ухо: «Спасибо, малыш!»

От его шепота по телу побежали приятные мурашки, и Новикова в который раз отметила про себя, что ей чертовски приятно его близость, что, конечно, нельзя было сказать обо всех тех подонках, которые врывались в ее личное пространство, даже банально не спросив разрешения.

Далее вечер проходил в очень приятной и теплой обстановке. Ребята шутили, смеялись, не забывая пробовать приготовленные блюда и даже расхваливать кулинарные способности Лёши, который сегодня и был в роли шеф-повара.

Для фона был включен телевизор, где мелькали новинки клипов на MTV. Когда зазвучала медленная композиция, девчонки не сговариваясь, потащили своих парней танцевать в центр гостиной. Антон обнял Вику, прижимая ее ближе к себе, растворяясь в тех ощущениях, которые сейчас наполняли его сердце и душу. Ему было настолько хорошо, отчего в его голове промелькнуло осознание, что он готов всю жизнь провести рядом с Новиковой.