— Я не могу вас пустить — вы не родственник пациента, так что покиньте помещение, — девушка старалась выглядеть как можно строже, но у нее плохо получалось, что, собственно, Стас и заметил.

Улыбнувшись медсестре, он сорвался с места и побежал по коридору, высматривая Вику, которая нашлась только на третьем этаже спящей на одном из диванчиков. Ее голова лежала на плече Леши, а лица ребят выглядели донельзя умиротворенно, отчего Стас даже позволил себе снова сдавленно улыбнуться.

Стараясь не разбудить ребят, которые, судя по всему, отказались ехать домой, Стас присел на другой край дивана, откидываясь на его спинку и прикрывая глаза. Его беспокойство, кажется, почти рассеялось, и он немного расслабился.

В голову начинали лезть мысли о том, что вообще могло случиться в квартире, но один вариант казался нелепее предыдущего, отчего Новиков старался отогнать свои догадки подальше и устроиться удобнее, ведь ночь обещала быть длинной.

***

Утром первым проснулся Леша, ощущая какую-то тяжесть. Разлепив глаза, он аккуратно повернул голову вправо и застыл. Вика спала, опираясь на его плечо, отчего ее лицо было просто в катастрофической близости от лица Миранчука.

На несколько секунд Лешей, казалось, овладело какое-то помутнение, ведь он попросту не мог отвести взгляда от девушки, чьи ресницы подрагивали, а губы то и дело складывались в легкую полуулыбку.

Дыхание парня перехватило, он и сам не понял, что произошло, но это ему нисколько не понравилось, ведь то, что он позволил себе засмотреться на девушку брата, было вообще за пределами его понимания.

Мотнув головой, чтобы отогнать странное и совершенно непонятное наваждение, Леша заметил на диване еще одного человека. Переведя взгляд на его лицо и заметив похожие черты с Викой, парень сделал вывод, что это и есть брат девушки.

Аккуратно, чтобы не разбудить Новикову, он переложил ее голову на плечо брата. Вика немного заворочалась, но не проснулась, удобнее устраиваясь. Леша резко поднялся на ноги, шумно выдыхая, ведь наваждение так и не спало. Он прошел по коридору в поисках уборной — не мешало умыться и обязательно холодной водой.

Вернулся обратно к тому самому дивану Леша уже немного посвежевший и, кажется, мысленно разобравшийся со своими странностями. По коридору то и дело сновали медсестры и врачи, и парень заметил, что многие из них скрывались за дверью реанимации.

Подойдя к стеклянной двери, Леша заметил, что около кровати Антона действительно собралась почти толпа, бурно что-то обсуждающая. Почему-то внутри снова появилось неприятное ноющее чувство того, что что-то случилось. Но через несколько секунд двери открылись, выпуская в коридор несколько докторов, которые не выглядели обеспокоенно, даже наоборот — они улыбались.

— С Антоном все в порядке? — не выдержал парень, обращаясь ко всем сразу.

— Да, сейчас его переведут в палату, не переживайте, — ответ был более чем удовлетворительным, отчего Леша поспешил будить Вику, уже и забыл о своем поведении некоторое время назад.

Тронув девушку за плечо и слегка потормошив ее, парень произнес шепотом:

— Вика, просыпайся, — девушка резко дернулась, открывая глаза и непонимающе глядя перед собой. Осознание, где она находится, пришло несколькими мгновениями позже, когда Новикова обеспокоенно посмотрела на Лешу.

— Что с Антоном?

— Его переводят в палату, — Леша улыбнулся и перевел взгляд на Стаса, который продолжал спать, как ни в чем не бывало.

Вика без промедления растолкала брата, который также как и она сама, не сразу понял, где находится. Увидев довольное лицо сестры, Стас показал ей язык, и Леша осознал, что они с Антоном ведут себя также, дурачась, словно им по пять лет.

Антона перевели в палату и разрешили навестить, но не долго, ведь парень еще был довольно слаб.

Леша первый вбежал внутрь, еле-еле сдерживаясь, чтобы не стиснуть брата в объятиях. Младший лежал, не шевелясь, ведь каждое движение отдавалось болью в теле, а шов в левом боку неприятно пульсировал.

— Слава Богу, Тоха, с тобой все в порядке, — Леша опустился в кресло около его кровати и сжал руку брата, кажется, наконец-то полностью успокоившись.

Антон улыбался сдавленно, но вполне искренне, не отводя взгляда от Леши, глаза которого светились неподдельной нежностью и любовью к, как он иногда его называл, непутевому близнецу.

Вика стояла около двери, наблюдая развернувшуюся картину со сторону, и, честно говоря, чувствовала себя лишней. Но стоило Антону взглянуть на нее, как тепло начало разливаться по всему телу, а ее губы непроизвольно разъехались в улыбке.

Миранчук смотрел открыто, а в его глазах плескалось то самое чувство, которое он уже, собственно, и не скрывал, больше не видел в этом смысла.

Теперь уже Леша почувствовал себя лишним и, поднявшись на ноги, покинул палату, направляясь к лечащему врачу брата, чтобы узнать как можно больше подробностей о его состоянии.

Вика несмело подошла к кровати и опустилась в то же самое кресло. Ее взгляд был очень серьезным, впрочем, и выражение лица Антона тоже изменилось.

— Прости меня, Тош, — шепотом проговорила девушка, едва сдерживая слезы.

Миранчук сжал девичью ладонь, переплетая пальцы, стараясь хоть как-нибудь успокоить Вику, которая сейчас еще больше чувствовала свою вину во всем произошедшем с Антоном. Из-за нее его ранил отец, из-за нее он теперь здесь, в больнице, из-за нее он теперь невесть сколько пропустит тренировок.

— Малыш, — хриплый голос парня выводит ее из предистерического состояния. — Со мной всё в порядке, я жив, ты ни в чем не виновата.

Антон несильно потянул Новикову за руку, поднимая с кресла и желая, чтобы она присела прямо на край его больничной койки, поближе.

Вика поддается и присаживается около парня, продолжая сжимать его ладонь.

— Я виновата… — снова начинает девушка, но Антон не дает ей договорить, касаясь ее ладошки губами. Так нежно и так необходимо именно сейчас.

Глаза в глаза, и больше не нужно никаких слов, все можно прочитать во взгляде. Антона накрывает волной такого все еще нового для него чувства, и он резко подается вперед, но не успевает коснуться Викиных губ, как его настигает жгучая боль.

Миранчук пытается не показать, насколько ему больно, но он не может долго терпеть и с его губ срывается громкий хрип.

Вика выскакивает в коридор в поисках хотя бы кого-нибудь из медицинского персонала.

Найдя одну из медсестер, Новикова сбивчиво объяснила ей, что случилось, и та поспешила оказывать Миранчуку помощь, почти ругая Вику за то, что та так опрометчиво относится к его здоровью.

В палату Вику не пустили, и она присела на жесткую лавку в коридоре, в который раз за пару день пытаясь успокоиться.

Леша и Стас появились, словно, из ниоткуда. Стас первым заметил сестру и присел около нее, обнимая за плечи. Миранчук же поспешил в палату, но его тоже не пустили. Леша прорычал что-то не очень цензурное, но подчинился, сверля взглядом дверь, будто желая испепелить ненужную преграду.

Когда из палаты вышла медсестра и кинула раздраженный взгляд на Вику, той, кажется, стало еще гаже на душе. Последние два дня были явно не ее.

— Совет вам, девушка, на будущее: держите себя в руках, иначе однажды парня можно и не спасти, — медсестра самодовольно ухмыльнулась и гордо прошла мимо ребят.

Ничего не понимающий Миранчук продолжал пялиться перед собой, иногда скашивая взгляд в сторону девушки, которая, кажется, еще больше сжалась в объятиях Стаса.

Через некоторое время появился лечащий врач Антона, который тоже не особо дружелюбно бросил им пару слов и скрылся за дверью.

Минуты тянулись мучительно долго, а нервы натягивались сильнее и сильнее, и казалось, что они вот-вот лопнут, не выдержав напряжения. Вика не плакала, просто сидела очень тихо, стараясь, наверное, слиться с мебелью, чтобы ее никто не видел и не слышал. На душе было мерзко и гадко, но огонек надежды по-прежнему горел где-то в ее потайном уголке, хоть немного согревая.