Увиденное заставляет Миранчука остановиться и открыть рот от изумления. Спиной к нему стояла Вика, сжавшись всем телом, а в ее сторону наступал мужчина, размахивая ножом.

Невиданная сила толкает парня вперед, и он закрывает Вику собой, принимая удар на себя.

Он не чувствует ничего, кроме лезвия в боку и отчаянного крика девушки.

— Не-е-е-е-ет…

Комментарий к Часть 11

как-то так…

========== Часть 12-1 ==========

— Не-е-е-е-ет…

Собственный крик врывается в помутненное сознание девушки, и Вика едва успевает хоть немного удержать стремительно падающего Антона. Его куртка была расстегнута, а легкий свитер под ней уже успел пропитаться алой кровью, хлеставшей из раны.

Отец осознав, что только что сделал, выронил нож и закрыл рот рукой. Реальность происходящего обрушилась на мужчину стремительно, и он, кажется, даже резко протрезвел.

— Вика, я не хотел…

От былой решительности не осталось и следа, и мужчина мямлил как маленький провинившийся ребенок, разбивший случайно любимую мамину вазу. Только ситуация отличалась тем, что он просто-напросто ранил человека, совершенно не задумываясь о том, к чему это может провести.

— Скорую вызывай. Быстро! — голос девушки тоже изменился. Она прислонила Миранчука к дивану и быстро подскочила к шкафу, где хранились лекарства и все нужное для оказания первой помощи.

Пока отец вызывал врача, Новикова нашла огромный кусок марли и быстро, стараясь не обращать внимания на жуткую дрожь в руках, смочила его водой и опустилась на колени около Антона. Парень был в сознании, но усиленно боролся с тяжестью во всем теле и постоянно закрывающимися глазами.

Вика аккуратно задрала выше края его свитера и, превозмогая липкий страх за жизнь Миранчука, приложила к ране марлевый тампон, надавливая его. Антон зашипел от боли, но девушка только вкладывала больше сил, проделывая процедуру и почти молясь, чтобы Скорая приехала скорее.

— Антош… Антош, всё будет хорошо, ты меня слышишь? — ее голос предательски срывался, но Вика сдерживалась, чтобы не заплакать — не тот случай, чтобы распускать нюни, нужно помочь парню выкарабкаться.

Миранчук что-то пробормотал, продолжая бороться с тяжелыми веками, которые становилось все сложнее и сложнее сдерживать. По его телу медленно расползалась слабость.

Несмотря на то, что девушка совершенно не разбиралась в классификации разного вида ранений, то тут она была твердо уверена, что рана довольно глубокая, и практически взвыла от безысходности, понимая, что чистые тампоны заканчиваются, а кровь так и не спешит останавливаться, продолжая, кажется, только хлестать с удвоенной силой. Да еще и чертова Скорая не торопилась.

— Антош, потерпи, потерпи, пожалуйста… — шептала Вика, стараясь удерживать его в сознании, постоянно что-то говоря и меняя марлевые тампоны.

Казалось, что на девушку свалился просто весь гнев земли, иначе она не понимала, за что ей такие испытания в жизни, а теперь еще и Антону.

Приложив предпоследний тампон к ране, Новикова подняла глаза к потолку и прошептала: «Пожалуйста».

Видимо, Господь все же хоть немного, но был на ее стороне, ведь кровь понемногу переставала идти с такой силой, а через несколько мгновений и вовсе более-менее остановилась. Там же в аптечке девушка нашла одноразовые стерильные перчатки и постаралась как можно аккуратнее убрать из раны сгустки крови, после чего промыла ее перекисью.

Когда в квартире появилась бригада Скорой помощи с носилками, девушка как раз заканчивала перевязывать рану.

— Не прошло и полугода, — зло проговорила Вика, практически испепеляя взглядом вошедших врачей.

— Парня на носилки, быстрее, — фельдшер полностью проигнорировал выпад Новиковой, уделяя внимание только Антону, который, кажется, уже был без сознания.

— Я поеду с вами, — уверенно произнесла Вика, вставая на ноги.

— Кем вы являетесь потерпевшему, и что вообще здесь произошло? — по мнению девушки, врач задавал чересчур много вопросов, но, по крайней мере, он хотя бы делал свою работу.

— Я его девушка, а все остальное потом, ему помощь нужна, неужели не видно? — Новикова начинала закипать, ведь волнение за жизнь Антона растекалось по всему ее телу, практически жаля.

Взяв носилки, бригада «Скорой» направилась к выходу, а Вика вбежала в спальню и, схватив из сумки деньги, тут же выскочила следом, глянув на отца и процедив сквозь зубы: «Ненавижу!».

***

Казалось, что до больницы они ехали целую вечность. Антона подключили к кардиомонитору, чтобы внимательно следить за всеми изменениями в его сердечном ритме и биении пульса. Вика ни на мгновение не отпускала его ладони, словно стараясь передать парню свои жизненные силы.

По пути, карета Скорой пару раз резко тормозила, отчего девушка едва ли не разрыдалась — из-за толчков, рана снова открылась и, кажется, начала кровоточить еще сильнее. Это могло грозить большой кровопотерей, что в конечном итоге в большинстве случаев приводило к летальному исходу.

Номера телефона Леши Вика не знала, но не сообщить ему о случившемся она не могла.

Осознание того, что Антон пострадал из-за нее, не покидало девушку ни на секунду, и от этого становилось только паршивее и паршивее на душе, хотелось выть, кричать, биться головой обо что-то твердое, чтобы хоть как-то заглушить это чертово чувство вины и медленно расползавшееся беспокойство.

Что будет, если Антон не выживет? Что будет с Лешей? А что будет с ней самой?

Вика закрыла лицо руками, уже не сдерживая слезы, ведь только так она могла хоть немного выжать из себя всю накопившуюся боль, казалось бы, в нереальном количестве. Чем она так прогневила Всевышнего?! За что ей все эти испытания?! Почему порой так дико хочется сдохнуть, чтобы не чувствовать этой чертовой боли?!

Из самокопания и упаднических мыслей Новикову вывел настойчивый голос доктора, который пытался донести до девушки, что они уже приехали в больницу. Вика сразу пришла в себя, почти подпрыгивая на месте.

Антона сразу же переправили в приемное отделение, а оттуда в одну из операционных. Состояние парня после транспортировки заметно ухудшилось, но врачи были уверены, что смогут помочь ему выкарабкаться.

Вика осталась в коридоре за дверью, отделяющей ее от операционного блока, и без сил опустилась на один из диванчиков. Казалось, что сейчас, когда судьба Миранчука в руках врачей, девушка должна была хотя бы немного успокоиться, но она не могла — чувство страха за жизнь

Антона продолжало наполнять все ее мысли и только усиливалось с каждой минутой.

Через несколько мгновений к ней вышла медсестра, передавая бумажник и телефон парня. Не медля ни минуты, Вика нашла в телефонной книге номер Леши. Парень долго не подходил, но стоило Новиковой услышать его бодрое «Да, братик», как слезы буквально начали застилать глаза, а сама девушка еле-еле могла выговорить хотя бы что-то связное.

— Леш, это Вика. Антон в больнице…

Наверное, это была самая страшная фраза, которую Алексей когда-либо слышал. Он прислонился спиной к стене, чтобы удержать равновесие. Слова девушки напрочь выбили его из колеи, а из легких, казалось, просто выкачали весь воздух, отчего дышать с каждой секундой становилось заметно тяжелее. Сердце колотилось настолько сильно, отдаваясь шумом в ушах, отчего парень даже боялся чего-то не услышать.

Прокричав в трубку «Я сейчас приеду», Леша за несколько секунд собрался, переодевшись в первую, попавшуюся на глаза одежду и, схватив с тумбочки ключи от машины, выскочил из квартиры.

Он ехал настолько быстро, насколько это было вообще возможно, нарушал правила, пролетал на красный свет, только бы скорее оказаться в больнице и узнать, что случилось с братом.

Его одолевали самые страшные и ужасные мысли, от которых вообще не было спасения, ведь Леша то и дело мучил себя представлением того, что может быть, если Антон не выживет.

Тогда и его жизнь, Леши, тоже закончится, ведь он даже подумать не мог — как это жить без брата, который твоя неотъемлемая часть.