Я видела, как растроганный отец радовался тому, что у него получилось отправить меня в поездку. Помню его глаза и как он уголком ткани своего головного убора вытирал слезы, которые текли по его щекам. Моему счастью не было предела, я беспрестанно прыгала и кричала всем:

– Я тоже еду в паломничество! Я тоже еду вместе с вами!

Когда наступило время отправляться в путь, я пошла к машине и села вместе со всеми. Отец попросил родственников проследить за мной и быть рядом. Взрослые договорились о том, что водитель по очереди заберет несколько групп, и мы тронулись в путь под всеобщие выкрики салавата[3]. В тот момент я обернулась назад, посмотрела в окно и радостно помахала папе, стоявшему у стены и наблюдавшему за тем, как мы отъезжаем.

Машина была битком набита людьми, и мы сидели, прижавшись друг к другу, с нетерпением ожидая долгожданного прибытия. В пути, увидев купол святыни, к которой мы направлялись, все снова стали повторять салаваты. Чам имама Хасана был окутан зелеными деревьями, красными и розовыми цветами, воздух был свежим и чистым, а неподалеку журчал источник. Вокруг святыни виднелись величественные горы и необъятные зеленые луга. Мне не верилось, что рядом с нашим домом есть такое красивое место, напоминавшее райские сады.

Выйдя из машины, мы сразу побежали к кристально чистой речке, дно которой покрывали необычные и красивые камни. Напившись из горного источника и умывшись, мы сели в тени деревьев, расстелили скатерть и, немного передохнув, отправились совершать паломничество. Хотя это был мой первый опыт, я знала, что в таких местах нужно вести себя тихо, уважительно и подобающе.

– Расскажите свои просьбы Всевышнему, – сказала нам тетя Гаухар, жена дяди. – Имам тоже помолится о том, чтобы ваши желания исполнились.

У меня было множество желаний, и, не зная, с какого начать, я решила по очереди перечислять, перебирая на пальцах каждое из них.

– Боже, прошу тебя исполнить все мои просьбы! – шептала я.

Сначала я помолилась за своего отца, а затем за всех остальных близких. Молитвы мои не заканчивались, пока я не отвлеклась на внутреннее убранство и отделку святыни. Особенно привлекли мое внимание кусочки зеркал, которыми были покрыты стены. Заметив, что я начала отвлекаться, тетя Гаухар подозвала меня к себе:

– Фаранг, подойди сюда. Я тебе кое-что покажу.

Направляясь к ней, я увидела прикрепленную к стене монетку и с недоумением взглянула на тетю.

– Вот, – сказала она, протягивая мне монету, – если у тебя есть заветное желание, загадай его и прикрепи монету к стене. Если не упадет, то оно обязательно исполнится.

Попытавшись прикрепить свою монету к стене и немного подождав, я обнаружила, что она не упала. Радости моей не было конца, мне казалось, что уже тогда исполнились все мои желания. Мои двоюродные сестры тоже начали прикреплять свои монеты к стене, и их успех вызывал у всех нас безудержную радость и ликование.

Через некоторое время мы вышли в сад, где полностью отдались ребячеству. Мы принялись бегать, плескаться в ручье, сбивать камушками лягушек, которых было там очень много, и не переставали смеяться. Еще никогда в жизни я не видела такого красивого и цветущего зеленого сада, дарившего всем столько радости.

– Пойдемте собирать речные ракушки! Прыгайте в воду и ищите их! Если найдете, ваши желания сбудутся! – крикнула нам тетя.

Закрыв глаза, я не раздумывая сунула руку в воду и изо всех сил пыталась найти заветную ракушку. Неожиданно схватив что-то со дна реки, я показала свой улов тете и спросила:

– Это и есть ракушка?

– Нет, – улыбаясь, ответила она. – Снова окуни руки в воду и скажи: «Ангел, ангел, словно мама ты мне!». Тогда ангел поможет тебе найти ракушку.

Я снова начала плескать руками под водой и выкрикивать:

– Ангел, ангел, словно мама ты мне! Помоги мне найти ракушку!

Снова вытащив горстью что-то из воды, я остановилась.

– Вот! – воскликнула тетя. – Вот это – ракушки!

– Девочки! – обрадовалась я. – Посмотрите, сколько ракушек я нашла!

Никто не мог поверить, что я собрала так много, а я безостановочно выкрикивала заветные слова и каждый раз доставала новую порцию ракушек.

– Так нечестно! – кричали девочки. – У Фарангис большие руки, а у нас маленькие!

– Хорошо! – хохотала я. – Пусть и ваши руки будут такими же большими! Смотрите, сколько я собрала!

Вместе с остальными детьми мы резвились в реке и плескались.

– Будьте осторожны! – периодически выкрикивал нам дядя.

– Дядя! Дядя! Посмотри на меня! – кричала я ему в ответ. Мне так хотелось, чтобы он видел, как я счастлива.

Тогда мне казалось, что я попала в рай. Как же не хотелось, чтобы это удовольствие заканчивалось! Когда к вечеру взрослые начали собирать вещи, сердце мое сжалось. Я так не хотела покидать это место, что до последнего момента смотрела из окна машины на бескрайние луга и поля, думая о том, когда еще мне выпадет возможность приехать в эти края.

По дороге домой я уснула, а проснувшись, различила в темноте наше селение Авезин и отца, который стоял, поджидая меня. Он поздоровался, обнял меня и провел рукой по моей голове, а затем по своему лицу, чтобы прочувствовать благодать того святого места, откуда я пришла, потом сказал:

– Руле, да примет Всевышний твое паломничество!

Слезы потекли по щекам и длинной бороде отца. Мне было больно видеть его таким, и я думала, как было бы хорошо, если бы и у него получилось поехать с нами. Я бы смогла разделить с ним лучший день в моей жизни.

Мне было 10 лет, когда однажды дома раздался голос отца.

– Йа Аллах! Йа Аллах!

Услышав эти слова, я поняла, что у нас гости, и поспешила предупредить об этом маму. Она тут же надела платок и отправилась во двор встречать пришедших. У дверей стоял отец в сопровождении двух незнакомых мужчин.

– Кто эти люди, папа? – шепотом спросила я.

– Это наши родственники, дорогая, – улыбнулся отец. – Просто ты еще никогда их не видела.

– А из какого они села?

– Издалека, – махнув рукой в сторону, ответил отец. – Они приехали к нам из Ирака.

В тот день я еще не понимала, почему отец все время улыбался, разговаривая со мной.

Вечером мама приготовила курицу, а наши гости до самой ночи сидели с отцом и о чем-то тихо разговаривали, лишь изредка поглядывая на меня.

Утром, когда мама накрывала на стол, я заметила, что лицо у нее грустное и заплаканное. Наливая гостям чай, мама плакала, и слезы капали ей на руки.

– Мама, что-то случилось? – обеспокоенно спросила я.

Я не могла понять, что такое страшное могло случиться, что мама так безмолвно и обреченно плачет. Заметив меня, мама лишь резко отвернулась и ничего не ответила.

– Что случилось? – снова повторила я.

– Руле, ничего не случилось, – ответила она, не поворачиваясь ко мне лицом. – Просто прошу тебя молиться.

Она молча принялась без остановки мыть стаканы, один за другим, а затем резко обернулась, подбежала ко мне, обняла и стала очень горько плакать. Я еще никогда не видела маму в таком состоянии, нечасто она меня так обнимала. Сердце мое заколотилось от понимания того, что случилось что-то очень плохое.

Отец со своими гостями, которых, как я позже выяснила, звали Акбар и Мансур, был в гостиной. Они долго о чем-то беседовали, и, не удержавшись от любопытства, я встала за дверью, чтобы подслушать их разговор.

– Этой девочкой я дорожу как своими глазами, – говорил отец.

– Не волнуйся, мы ведь все же родственники, будем внимательны к твоей дочери. Мы тоже желаем ей только счастья.

– Я не знаю… Мне нужно подумать. Я и здесь могу выдать ее замуж.

– Можешь, – закашляв, ответил мужчина, – но в таком случае твоя дочь всю жизнь будет вынуждена на кого-то работать. Не лучше ли, чтобы она была в безопасности, будучи хозяйкой своего собственного дома?

Наступило недолгое молчание, которое прервал один из гостей.