— Я понимаю, что это трудно, сразу же найти преступника, но вы обязаны его найти, это ваша работа, — Кингсли слегка сменил тактику — теперь он не осыпал Малфоя комплиментами, а практически тыкал носом в его прямые обязанности, как будто он, Драко, эти обязанности не только не выполнял, но и открыто игнорировал.
— В таком случае, — Малфой поднялся на ноги, — разрешите покинуть вас и заняться непосредственными обязанностями?
Голос молодого человека просто сочился ядом, но Министр предпочел этого не заметить.
— Конечно, мистер Малфой. Только не забудьте, что в конце рабочего дня я ожидаю вас с отчетом о проделанной работе. Я надеюсь, что до вечера вам удастся что-либо найти. Не смею вас больше задерживать.
Драко изобразил некое подобие вежливой улыбки и покинул кабинет. В его голове уже имелось несколько совсем не лестных эпитетов, касающихся Кинсгли, Рида и гребаного преступника.
На пути к своему кабинету, молодому человеку захотелось зайти к Грейнджер и ей первой рассказать о том, что они теперь все под колпаком у Бруствера. Гермиона как раз была на месте, изучала какие-то бумаги.
— Привет, Грейнджер, — вяло поздоровался Малфой, закрывая за собой дверь. Девушка подняла голову и внимательно посмотрела на молодого человека, изучая выражение его лица.
— Доброе утро, Драко, — наконец она улыбнулась, отчего Малфою стало немного легче, разговор в кабинете Министра уже не казался таким мерзким. — Что-то случилось?
— Был у Кингсли. Рид «вежливо», — Драко изобразил пальцами кавычки для большего эффекта, — попросил нашего дражайшего Министра следить за каждым нашим шагом и докладывать ему каждый день.
— Постой, а почему он не вызвал Гарри? — непонимающе произнесла Гермиона.
— Потому что этот ублюдок дал ему указание спрашивать лично с меня, — не удержался от оскорбления Малфой.
— Я допускаю, что у Рида могли быть разногласия с твоим отцом, но причем здесь ты?
В этом и была вся Грейнджер. Она в любой ситуация старалась найти справедливое решение, помочь, иногда не делом, а просто словом. Вот и сейчас она искренне не понимала, почему же именно Драко попал, как говорится, под раздачу.
— Я — Малфой, а Рид ненавидит нашу фамилию даже больше, чем моего отца. Тем более, что вчера утром он вполне недвусмысленно указал мне на то, что я никудышный аврор, который ни на что не способен, — Малфой не хотел это говорить, тем более ей, слова вырвались сами по себе. Гермиона снова внимательно на него посмотрела, и в ее глазах отобразилась толика жалости. Как же Драко ненавидел жалость! Гермиона встала со своего удобного кресла, и, подойдя к нему, обняла за шею.
— Драко, ты прекрасно знаешь, что слова Рида просто провокация. Ты замечательный специалист и все об этом знают, — после таких слов молодому человек показалось, что теперь он может горы свернуть.
Отстранившись от девушки, он слабо улыбнулся.
— Спасибо, Грейнджер, ты хорошо умеешь вдохновить, — его настроение поднялось, и жизнь больше не казалась никчемной.
Махнув девушке на прощание, он вышел. Уже направляясь в свой кабинет, Драко думал о том, что сегодня между ними не было неловкости, только поддержка, которая была бесценна.
До вечера положение авроров не сильно изменилось. Поттер срывался на всех, кто смел его тронуть. Рон таким взвинченным был, наверное, еще в школе, когда жаловался на огромное домашнее задание по Зельеварению. Драко же был злее их всех вместе взятых. Он ненавидел Рида. Ненавидел его за то, что тот смел в таком тоне отзываться о нем, о его профессиональных способностях, о его семье. Малфой уже давно не был тем трусом, каким был в школе и вполне мог постоять за себя не только на словах.
В 17.00 личный помощник Министра сообщила ему, что Кингсли его ожидает. Чертыхнувшись, Драко нехотя поплелся в кабинет начальника. Путь из его кабинета казался таким длинным, почти нескончаемым. Малфой несколько раз порывался остановиться, развернуться и не идти. Правда, назавтра его карьера аврора окончилась бы навсегда. Но он не хотел доставлять такой радости Риду, поэтому, собрав всю волю в кулак, молодой человек постучал в дверь кабинета Кингсли Бруствера.
— Присаживаться вам, мистер Малфой, не предлагаю, разговор будет коротким, — Кингсли сейчас не выглядел таким добрым и дружелюбным, как утром. Драко исподлобья посмотрел на Министра, сдерживаясь от колкости в ответ.
— Пока ничего нового установить не удалось, мы допросили всех друзей погибшей и часть знакомых, но это не привело пока ни к какому эффекту. Назавтра у нас запланировано еще несколько допросов, но я не стал бы надеяться на изменение ситуации, — Драко было очень неприятно это говорить, ведь в каком-то смысле он сейчас признавался Министру в своей беспомощности.
— Хорошо, мистер Малфой, сегодня в поверю вам на слово, но завтра я жду от вас более информативного доклада и желательно не такого пессимистического. Можете быть свободны.
Кивнув Кингсли на прощание, Драко покинул его кабинет, успокаиваясь. На время пребывания у Министра, молодой человек, кажется, не дышал.
На следующий день действительно было проведено четыре допроса, в основном это было повторное проведение следственных действий относительно самых близких друзей погибшей. Вопросы, ответы, снова вопросы. Ничего нового, только те же слова, что и пару дней назад.
Элисон Рид была хорошей, светлой девушкой, с ней дружили не только из-за богатства родителей и чистоты крови, а из-за того, что эта девушка чем-то отличалась от прочей серой массы «золотой» молодежи. Она никогда не строила из себя то, чем не являлась. Пусть родители и не разрешали ей дружить со всеми, с кем ей бы хотелось, девушка старалась все же хоть изредка поддерживать со всеми знакомыми приятельские отношения. С плохими компаниями Элисон не сталкивалась, опять же, благодаря родителям. Исходя из того, что погибшая нигде не работала, круг допрашиваемых существенно сужался.
— Знаешь, Малфой, — Гарри вошел в кабинет к другу, который пытался выудить из очередного протокола допроса хоть толику информации. Услышав голос Поттера, молодой человек поднял голову, демонстрируя недовольное лицо вошедшему. — Мне кажется, я начинаю понимать суть серии убийств.
— И в чем же она заключается? — с иронией ответил Драко, отвлекаясь от работы.
— Все девушки были чуть ли ангелами во плоти, добрыми, милыми, отзывчивыми. Может это и привлекает убийцу?
— В этом, конечно, что-то есть, но как он выбирает жертв? Выискивает их специально или по воле случая? Как определяет, что это именно та девушка, которая ему нужна?
— Как говорится, поймаем — спросим, — угрюмо ответил Поттер. Он не имел ответов на вопросы Драко. — Вечером к Кингсли?
— Да, — бесцветным голосом ответил Малфой. — Что мне ему говорить?
— Скажи как есть, лгать нет смысла.
— Чувствую, что если мы не найдем этого ублюдка, я распрощаюсь с карьерой аврора навсегда. Рид позаботится, — у Драко снова резко обострился приступ самобичевания. Он снова наговорил лишнего, теперь Поттеру. Куда он катится?
— Малфой, хватит ныть. Я тебя не узнаю, чего ты руки-то опустил? В конце концов, уволят не только тебя, а весь наш отдел. Да и вообще, когда уволят, тогда и будем причитать, пока рановато, — Гарри похлопал друга по плечу, и этот жест не показался Малфою таким же успокаивающим, как недавние объятия Грейнджер.
— Обнадеживающе звучит, Поттер. Ладно, я пошел к Министру, — Драко смахнул несуществующие пылинки с мантии и с угрюмым видом направился к двери. Не успел он коснуться дверной ручки, как дверь распахнулась. На пороге стояла Гермиона. Ее раскрасневшиеся щеки и слегка приоткрытые губы так и манили, так и желали прикосновения. В который раз за несколько дней Драко отогнал непонятные и ненужные на его взгляд мысли.
