Гермиона не нашла свое призвание.

Мерлин, да пятнадцать лет назад он бы заржал в лицо тому, кто произнес бы при нем подобные словечки. Тогда он был еще живым, и такое его не волновало от слова совсем. Куда позвали, туда и шел. Где плохо лежало, там и брал. За кого платили, тех и ловил. Кому заплатил, тех и любил… Так, это к делу не относится.

Так вот. Достаточно закрытая жизнь, которую вела Гермиона, была, с одной стороны, хороша тем, что оставляла много времени на чтение, на исследования, на размышления о природе дураков, надо называть вещи своими именами. Пусть эти дураки зачастую обладали колоссальными знаниями и немыслимой силой, дураками они быть не переставали. Плохое заключалось в том, что у всех этих исследований не было цели. Гермиона не задумывалась о том, как применить полученные знания на практике. Ее возможностей не хватило бы ни на перевоспитание дураков, ах, ну да, темных властелинов, ни на их изоляцию, ни на нейтрализацию.

Много, много знаний. Мало, мало перспектив. Будь она министром магии, возможностей было бы куда больше. Скабиор был уверен, что Гермиона справилась бы. Но — архив Министерства, ветхий стол и безбрежное море пергаментов — вот то, что было ей доступно.

А дома — традиционные ритуалы. И темные мысли в голове.

И компания потусторонней сущности. Влюбленной. До смерти и после смерти верной.

И еще был кот.

Рыжий Живоглот был таким старым, что он зачастую вел себя не как кот, а как дед. Ворчал на хозяйку и лапой подталкивал ее, побуждая сделать что-нибудь полезное. Накормить кота, например. Или вытереть ненужные слезы и лечь спать.

Кота Гермиона слушалась лучше, чем Скабиора.

Кот не боялся Скабиора, только избегал непосредственного контакта. Никому не понравится чувствовать себя погруженным в ведро с ледяной водой, а именно такие незабываемые ощущения дарило прикосновение призрака.

Эх, а в былые времена он прикасался так, что… Жаль, что не довелось ему дотронуться до Гермионы…

Отвлекся, драккл.

Так вот о призвании. Изучив достоверные источники — старые народные сказки, магические и маггловские, которые по сути своей имели больше сходства, чем различий, и сопоставив все эпизоды, Скабиор кое-что придумал.

Перед тридцатым днем рождения Гермионы Скабиор вдруг спросил, можно ли ему на пару дней отлучиться.

Гермиона удивилась, но разрешила. Она ждала его, через неделю начала волноваться. Наконец, Скабиор эффектно появился из стены гостиной. И то, что он рассказал, сначала повергло Гермиону в шок. Потом проснулось любопытство. А потом пришло желание увидеть все своими глазами.

Оказалось, что Скабиор по своим призрачным каналам нашел старую ведьму, которая вот-вот должна была умереть. У нее не было ученицы, которой она могла бы передать свое искусство и свой дом. Скабиор уговорил ведьму повидаться с Гермионой.

Ведьма согласилась моментально, а вот Гермиона переходила от состояния шока до принятия новости, которая должна была безвозвратно изменить ее жизнь, почти весь день. Она даже поругалась со Скабиором. Как он посмел решать за нее, что для нее лучше. Скабиор ответил, что в текущей ситуации любые перемены «лучше». Гермиона хотела выпить чаю, чтобы привести мысли в порядок. И обнаружила, что в буфете осталась всего одна чашка. И одна тарелка. Противострессовая посуда кончилась. Пожалуй да, надо было что-то менять. Терять ей было особо нечего.

Гермиона с Живоглотом на руках аппарировала по указанным Скабиором координатам. И очутилась в очень старом лесу.

Вокруг росли огромные ели. Прохладный влажный воздух казался неподвижным. Как будто Гермиона попала в огромную комнату, а не в лес. Небо чуть виднелось над головой в редких просветах между верхушками деревьев. Подлесок был достаточно густым, и разглядеть, что творилось хотя бы в ста метрах от нее, Гермиона не могла. Но, скорее всего, там не творилось ничего. Было тихо, не пели птицы, не шуршали лесные звери. Под ногами зеленел мох. Во мху виднелись шляпки грибов. «Ведьмины круги, — подумала Гермиона. — То есть, концентрически расположенные плодовые тела достаточно старого, судя по диаметру круга, мицелия…»

— Это Запретный лес? — спросила Гермиона, вертя головой в надежде увидеть острые шпили Хогвартских башен.

— Нет. Это — Забытый лес.

— Никогда не слышала о таком, — с сомнением произнесла Гермиона.

Скабиор засмеялся:

— Ну, так на то он и Забытый!

Гермиона через силу улыбнулась. Она начинала волноваться.

Скабиор указал ей на большой валун, покрытый серо-зеленым лишайником.

Гермиона подошла и произнесла заклинание, которое подсказывал Скабиор.

Воздух перед камнем будто бы сгустился и стал похож на зеркало, слегка подрагивающее.

Гермиона шагнула в портал вслед за призраком. Живоглот у нее на руках крепко вцепился когтями ей в плечо. Гермиона не успела его отругать, как он уже соскочил с рук и — хвост трубой — пошел вперед по дорожке, ведущей к небольшому аккуратному домику.

Гермиона еще как следует не огляделась, когда на пороге возникла очень, очень древняя старуха.

— О, какой котяра, настоящий ведьминский кот! — глуховатым голосом воскликнула она. — Ты, красавица, в дом проходи. А ты, парень, снаружи подожди. Не мужские это дела.

Скабиор пожал плечами. Если что пойдет не так, он успеет.

Ведьма провела Гермиону в дом, усадила на стул и принялась говорить. Как будто дело было решенным, и Гермиона уже на все согласилась. Гермиона спросила себя, готова ли она к такому. И без удивления поняла, что да, она готова.

Для того, чтобы магия признала наследницу, Гермиона должны была убить старую ведьму своими руками. Сначала Гермиона была в ужасе, но старуха ей объяснила, что это абсолютно нормальная практика. Показала небольшой кинжал, подробно описав, как именно нужно будет действовать, чтобы все получилось с первого раза. Долго мучиться старухе явно не хотелось. Она хоть и была давно готова к смерти, лишней боли не желала.

— Ты, главное, не переживай, Гермиона. Мы все через это проходим. Мы лишь вместилище магии. Магия владеет нами, мы можем лишь покоряться ей.

— Но как же — разве мы не направляем магию заклинаниями, не управляем ею? — пробовала спорить Гермиона. На что старуха, глядя будто сквозь Гермиону прозрачными глазами, ответила:

— Потом поймешь, дитя.

Гермионе стало не по себе. А старуха заговорила о другом:

— Три дни, три дни у меня осталось только, некогда другую наследницу искать. Ты сильная, я вижу. Хранителя призвать не каждому под силу.

— Да это случайно получилось.

— Не бывает таких случайностей! — строго сказала старая ведьма. — Души ваши при жизни навек были связаны. Остальное произошло все, как должно было.

— А когда я умру, мы с ним больше не увидимся?

— Если прямо перед своей смертью освободишь его, то увидитесь. Он ждать тебя будет. А не освободишь, он к медальону привязан останется, — старуха ткнула пальцем в артефакт.

Гермиона со страхом сжала медальон в кулаке. Что же она натворила. На глазах появились слезы.

— Рано, рано печалишься, — сказала старуха. — Впереди долгая жизнь, что заранее горевать.

Гермиона провела три дня, слушая наставления старой ведьмы. Конечно, за такой короткий срок невозможно было усвоить многовековой багаж знаний, накопленный поколениями обитавших в этом месте ведьм. Но наставница показала, где лежат колдовские книги, из которых Гермиона узнает все необходимое, рассказала, где в домике можно варить зелья, а где проводить ритуалы. Она очень обрадовалась, когда узнала, что Гермиона соблюдает традиции и правильно отмечает все праздники, поклоняясь нужным силам и стихиям.

— Выйдет, выйдет из тебя толк, — приговаривала ведьма.

Гермионе и самой хотелось в это верить. Ей стало понятно, что вся ее предыдущая жизнь, все эти неурядицы и беды, словно были подготовкой к вот этой, настоящей жизни. Прежняя Гермиона Грейнджер — гриффиндорская заучка, министерская работница — уступала место новой Гермионе, чувствующей разлитую в воздухе магию, опьяненную силой и готовую служить ей. Жить в волшебном лесу, исполнять тайные ритуалы, быть проводником магии — это звучало чудесно.