— Ты — молодец, Фиалка.

— А ты — трус! Испугался милых кисок.

— Милые киски не весят за двести фунтов, — ухмыльнулся Рэнди. Гораздо тише, чтобы не расслышал кучер, ехидно добавил: — Могла бы просто предупредить, что тебе не хватило острых ощущений за вечер. Я бы с удовольствием открыл для тебя дверь, а не тащил за собой в окно, чтобы потом спасать твоих сраных зверюшек с клыками.

— Сам ты сраный. Они — милые. Я бы никогда не простила себе, если бы они погибли по моей вине.

Рэнди молча пожал плечами. Странная она всё-таки: на труп в спальне мадам Муро даже не взглянула, хозяйку борделя прикончила, не моргнув глазом, а из-за каких-то пум закатила настоящую истерику. Пришлось в четвёртый раз за вечер менять план и на ходу импровизировать, чтобы успеть открыть клетки с животными. Он согласился лишь потому, что был уверен — рыскающие по городу хищники немного отвлекут полицейских от погони.

— Представляешь, если бы нас поймали прямо там? С ключом, — шепнула Фиалка, придвигаясь к нему.

— О, да! Такое веселье — обхохочешься.

— Зато какой адреналин. У меня сердце как бешеное стучит! — Он не смог разглядеть её лица, но блестевшие в темноте довольные глаза говорили сами за себя. Фиалка сейчас была счастлива. Как и он сам. — До сих пор не верю, что мы всё-таки нашли этот чёртов ключ.

— Ты нашла.

— А ты сумел вытащить его из протеза. Значит — мы. Хотя, — в приглушённом голосе отчётливо послышались язвительные нотки, — мы можем поделить деньги иначе. Мне — семьдесят процентов, тебе — тридцать.

— Неужели? — хмыкнул Рэнди. — Не забывай, что я всё ещё могу воспользоваться твоим обещанием сделать мне всё, что я захочу. Например, чтобы ты отдала свою часть. Так что на твоём месте, Фиалка, я бы… — хэнсом занесло на крутом повороте, и Рэнди, не удержав равновесие, завалился прямо на неё, — …не совершал необдуманных глупостей.

— В жизни не слышала более идиотского предложения, — шепнула она. — Лучше поцелуй меня, как там… тогда… в коридоре. Только теперь по-настоящему.

Всё — горячее дыхание, настойчивые холодные ладони, обхватившие его за шею и вынуждавшие приблизиться и коснуться её губ своими, мягкий шёпот, едва уловимый запах земляники, исходивший от её кожи — приглашало в новое безумство, и Рэнди не собирался от него отказываться.

— К твоему сведению, там всё было настоящим. Но сейчас будет лучше, — он подхватил её за талию, рывком развернул и усадил на скамью напротив. Опустился рядом на колени, раздвигая ей ноги своим телом. — Я сегодня такого насмотрелся у мадам. Грех не использовать.

— Вот даже не знаю, повезло мне ил… — она прерывисто вздохнула и осеклась на полуслове, когда он справился с ворохом нижних юбок и добрался до подвязок на ажурных чулках — в коридоре определённо было удобней, чем в тесной кабинке хэнсома.

— Тебе — повезло, — Рэнди, не глядя, отбросил на скамейку за спиной трость и аккуратно сдвинул в сторону кружевные оборки на панталонах.

Фиалка со стоном откинулась назад, дёрнулась, хватаясь за крючок для одежды и, кажется, ударилась головой об стекло.

— Не убейся. Мне-то всё ещё выгодно, но вылизывать твой труп я не хочу, — Рэнди на мгновение отстранился, встречаясь с ней в темноте взглядом. То ли глаза привыкли, то ли в этой части города было гораздо светлее, но он даже смог разглядеть хитрую улыбку.

— Я буду очень осторожна. Обещаю, — она подмигнула, запуская пальцы в его шевелюру прямо, как тогда — в коридоре. Но сейчас уже не пыталась сделать больно: нежно, но ощутимо надавила на затылок: — Продолжай. Мне нравится.

Ему тоже нравилось. Очень. И терпкий соленоватый вкус, и бархатистая податливая плоть, и то, как Фиалка обхватила ногами его плечи, как замирала не дыша, как ёрзала на узкой скамье, постанывая в такт его движениям и позволяя с каждым разом просунуть язык глубже.

Когда она задышала чаще, движения бедер стали резче, а конец — всё ближе, сверху послышался окрик. Лошадь послушно перешла с галопа на шаг и через пару секунд остановилась.

— Приехали, господа хорошие! — кучер постучал по кабинке кэба.

С искренним сожалением Рэнди посмотрел на Фиалку:

— Прости. Придётся повременить с финалом, — он поднялся с колен, стряхивая с брюк грязь. Выпрямился почти в полный рост — насколько позволял низкий потолок — и протянул руку, помогая встать.

Тихое «спасибо» она выдохнула ему в ухо, игриво прикусив мочку — интересно, за что благодарила? — умело поправила юбки, набросила плащ и натянула на лицо огромный капюшон.

Снаружи моросил дождь и бесновался холодный ветер, а прямо перед ними простиралась чёрная ограда, за которой сверкали янтарём окна кургузых двухэтажных домишек.

Жестом отпустив хэнсом, Рэнди подхватил Фиалку под руку.

— Мы — супруги, здесь — проездом. Нам не поверят, но вопросы задавать не станут. Я говорю, ты — подыгрывай.

Внутри мотеля оказалось уютно, тепло и на удивление чисто. Даже тихо играла музыка из граммофона на низком столике в углу у окна.

Пока сонная клуша в мятом чепце и полинявшем халате поверх ночнушки старательно записывала их вымышленные имена — мистер и миссис Хитон — в ветхий журнал при свете керосинки, Фиалка стыдливо жалась к его плечу, якобы помогая отсчитывать купюры, пока сама воровато пропихивала ладошку под его пальто — в карман брюк. А когда справилась с мешавшей материей — бойкие пальчики коснулись члена, сжали головку, скользнули ниже, вынуждая Рэнди схватиться за стойку и едва не выронить банкноты. В глазах на миг потемнело от удовольствия, каким-то чудом удалось сдержать стон.

Вот чертовка! Ну, подожди.

— Вам только на одну ночь, сэр?

— Да, — сухо кивнул Рэнди клуше в чепце: — К сожалению, у нас рано утром паровоз, вставать на рассвете. Хотим хорошенько выспаться. Поэтому ничего не нужно. Завтрак тоже не приносите. — Он нарочито любезно улыбнулся Фиалке: — Перекусим на вокзале, да, милая?

— Конечно, дорогой, — покорно согласилась она, продолжая ласкать. — Тем более, я уже перекусила по дороге. Жаль, ты остался голодным.

— Ваш ключ, сэр.

***

После тёмной скрипучей лестницы маленькая комнатушка с огромной кроватью у окна и уродливой люстрой, утыканной зажжёнными свечами, показалась почти сказкой. Здесь было тепло, светло и никто не путался под ногами.

Фиалку хотелось съесть. По кусочкам.

— Ты совершенно права, я ужасно проголодался, — шепнул Рэнди, прижимая её к стене, как только они вошли. Не глядя, захлопнул ногой дверь. Швырнул на пол трость, торопливо стянул с себя пальто и тоже отбросил в сторону. — Предупреждаю, я собираюсь тебя сожрать.

— Дорогой, где твои манеры? Перед тем, как жрать, пищу следует подогреть. Так вкуснее.

— То есть там… — Рэнди кивнул на окно, имея в виду хэнсом и холл мотеля, — тебе было мало для разогрева? Ладно, — он сильнее схватил её за плечи, стягивая с них успевший намокнуть плащ. Прильнул губами к щеке, скользнул к уху, нежно прикусил мочку и двинулся дальше — вниз по её шее к трогательной ложбинке между ключицами.

Фиалка прерывисто вздохнула, вцепилась в его жилет, нащупала пуговицы. Быстро высвободила их из петель. Рэнди, еле сдерживаясь, чтобы не сорвать с неё блузку вместе с корсетом, сильнее приник губами к бархатистой коже — кажется, он сходил с ума: ему явственно почудился аромат лесных фиалок.

— Хочу тебя, господи… Как же я тебя хочу, — простонал он, перехватывая её руки и поднимая над головой.

— Так нечестно, — её шёпот был торопливым, жарким, возбуждающим.

Она попыталась оттолкнуться от стены, но в результате только сильнее прижалась к нему. И от этой сладкой близости подкашивались ноги.

— Будешь сопротивляться, свяжу и повешу на крюк, как свиную тушку, — Рэнди шутливо кивнул на люстру за спиной. Перехватил запястья одной рукой, по-прежнему удерживая их над её головой, другой — ласково провёл по лиловым шелковистым волосам. — Я хочу насладиться тобой, Фиалка. Медленно. Каждым лепестком.

— Карт-бланш, сэр. Слово есть слово, — она игриво взмахнула ресницами. — Я обещала вам всё, что захотите.