— После часовой фабрики я устроилась в цирк. Ух, было время, скажу я вам, сэр. Сколько дорог мы исколесили! Элберту знаю, как свои пять пальцев. А уж в столице могу с завязанными глазами ходить. Каждую тайную тропку помню! Хоть глаза мне выколи, на ощупь найду. Залезть могу, куда прикажете, высоты не боюсь. Раз-два — и на крыше. И в чердачное окно втиснусь. Я даже под куполом цирка без всякой страховки вертелась.

Правда, это не помешало хозяину цирка выгнать её взашей, когда она отказала ему в любезности разделить спальное ложе на двоих.

— Как же тебя взяли в цирк-то да к тому же под купол пустили?

— Не верите?..

— Гимнастам нужны особые навыки.

— Ерунда, — Лу широко улыбнулась и махнула рукой. — Ничего особенного, если с детства всё уметь. А меня мама с рождения учила своему балету, гнула так и сяк… Надеялась, что я, как она, балериной стану. Так что я в три года уже такое сальто крутила — вся округа сбегалась посмотреть. И потом часто тренировалась. В цирке мне нравилось. Через каких-то пару недель на сцену вышла. Правда, сначала с партнёршей. Для подстраховки.

— С партнёршей? — Трэвис прищурился, и Лу моментально забеспокоилась — что-то пошло не так? — но уже в следующую секунду успокоилась, услышав его следующий вопрос: — Значит, в команде работать умеешь?

— Я-то? Умею, конечно.

— А рисковать не боишься, если на кону — твоя жизнь? — Трэвис прищурился.

— Ну… — она запнулась. Подписываться на верную смерть не хотелось вовсе, однако такой ответ хозяина агентства не устроит. А ей скоро нечем будет платить за еду, не то что за кров и одёжку. К тому же, впереди — зима: сырые дни, холодные ночи и никаких сезонных подработок до весны. — Не то чтобы я спешу умирать, — Лу выдохнула, решаясь. — Если другого выхода не будет, рискну, конечно, и жизнью.

Трэвис откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки. Задумчиво пожевал губами.

— Вот что, Лусана. Вижу, ты особа деятельная, за словом в карман не лезешь. Предлагаю сделку. Я готов взять тебя на испытательный срок, чтобы убедиться, какая ты в деле. Как раз есть у меня одно подходящее сейчас. Справишься — возьму к себе агентом. Не справишься, значит, не судьба. Всё в твоих руках.

Лу едва не подскочила от радости.

«Ну и удача! Всем удачам удача! Уж тут наверняка платят честь по чести: даже лакей у входа важный и щеголеватый, да и вообще! Осталось не ударить в грязь лицом».

— Буду стараться изо всех сил, сэр. Обещаю, вы не пожале…

Она не договорила. Раздался громкий стук, следом — шорох открывающейся двери.

— Вызывали, сэр?

Прежде, чем Лу успела обернуться, Трэвис жестом пригласил посетителя войти.

— Ты внезапен, но всегда вовремя, как хороший брэнди, — суровый тон смягчился, и на каменном лице промелькнуло подобие радушной улыбки. — Проходи, присаживайся, Рэнди.

Молодой человек франтоватого вида неторопливо прошествовал к ним и опустился в соседнее с Лу кресло, а она без стеснения разглядывала его во все глаза.

«Ай да джентльмен! Плюнуть некуда. И тебе кружавчики на белоснежной рубашке, и шёлковые перчатки, и тёмно-серый жилет в тон атласным брюкам. Цепочки-часы-бирюльки, начищенные ботинки… А усы-то, усы! какие отрастил. Ничего себе, красавчик! Только шляпу с тростью где-то забыл».

Перехватив её любопытный взгляд, Рэнди коротко, но учтиво поклонился и с достоинством отвернулся.

— Что стряслось, Трэвис? — нагловато осведомился он. — Мне передали, дело срочное.

«Надо же, какое панибратство», — с ухмылкой отметила про себя Лу.

— Лусана, знакомься. Перед вами один из моих лучших агентов. Рэнди, позволь представить твою напарницу, — теперь Трэвис смотрел на него и сдержанно улыбался, наслаждаясь произведённым впечатлением. — Энергия и энтузиазм в чистом виде.

***

Гудок локомотива взревел басом, заглушая тревожную фистулу трамвайной трели. Фабричная улица ощущалась дымной воронкой, в которую засасывало людские потоки, истерику паромобильных клаксонов, топот копыт и дробь паровозных колёс. Дождь, обрушившийся на столицу ближе к ночи, теперь едва моросил, но мостовая оставалась отвратительно скользкой. Именно поэтому Лу считала Коулвуд не иначе, как стихийным бедствием, и предпочитала без особой нужды в этот район Рейнвилла не соваться. Но сегодня её мнения никто не спрашивал.

«Ну и денёк, с ума сойти!»

Ей приходилось прилагать огромные усилия, чтобы поспевать за Рэнди. И ещё большие, чтобы не обрушиться на его голову с проклятиями. Мало того, что он до сих пор не произнёс ни слова в ответ на расспросы, так теперь ещё и оторвался на несколько футов вперёд и шёл по кривой колее тротуара стремительно, не сбавляя шаг и не оборачиваясь. Так, будто Лу и вовсе не существовало. Счастье, что она не вырядилась в юбку, отправляясь в агентство. Всё-таки в брюках и ботинках было гораздо удобнее бегать по столичным переулкам.

Сердце Лу вот-вот готово было выпрыгнуть из груди от быстрой ходьбы и волнения. И под ноги смотреть недосуг — она полностью сосредоточилась на том, как бы не потерять напарника из вида. Свернёт ещё незаметно в какой-нибудь переулок и поминай как звали.

«Куда вообще этот франт несётся, как угорелый? Прямиком на задание, что ли? Почему бы не доехать на паротрамвае или не взять конку? Мы что, так и будем играть в догонялки, рассекая на своих двоих по необъятному Рейнвиллу? Хорошая проверка на выносливость, нечего сказать!»

Но возможности задать новые вопросы пока не представлялось, пусть Лу была уверена, что и на них она вряд ли получит ответы.

Шум вокзала постепенно стихал, и теперь в ушах стоял гул аэростатных двигателей. Площадка для дирижаблей была заполнена суетящимися людьми: механиками, пассажирами, грузчиками, а чуть поодаль маячила мрачная туша отчаливающего судна. Пробегающий мимо беспризорный мальчишка едва не сшиб Лу с ног, и она не упустила возможности как следует оттаскать его за ухо. А когда подняла взгляд, то с ужасом поняла, что Рэнди исчез. Его не было видно ни впереди, ни справа, ни слева.

«Дура, вот же дурища!»

Расталкивая встречных прохожих, Лу ринулась к поднимающемуся от трапа дирижаблю и судорожно пыталась придумать план, что же делать, если Рэнди успел заскочить в него, а она не успеет.

— Куда прёшь?! — орали за её спиной. — А ну вернись за черту, кому говорю! Ах ты!..

Лу увернулась и в тот же миг почувствовала, как её подхватили чьи-то сильные руки, резко подтянули — ей показалось, что одновременно: вперёд, в сторону и вверх, хотя вряд ли такое возможно, — и поставили на край нижней палубы технического отсека, будто это была подножка паротрамвая. Воздушная махина издала протяжный гудок и начала набирать высоту; снизу доносилась отборная брань механика и смотрителя станции. Волосы у Лу разметало ветром, длинные пряди хлестали по щекам, лезли в глаза; она инстинктивно нащупала металлическую перекладину справа от себя и вцепилась в неё. Шумно перевела дыхание, оглядываясь, и осторожно качнула мыском ботинка — опора под ногами была довольно надёжной, а улыбка Рэнди — очень довольной вопреки ситуации. В тело, измученное беготнёй по мокрой мостовой, возвращались привычная лёгкость и восторг — чувство высоты всегда опьяняло Лу.

— Н-н… нашёлся трюкач! — она крепче сжала поручень и справедливо возмутилась, стараясь перекричать шум двигателей: — Ты что?! Совсем чокнулся, а?! А если бы ты меня не удержал?!

На его губах змеилась хитрая полуулыбка.

— Так удержал же!

— А если бы нет?! — не унималась Лу.

— Любопытно, а в цирке ты так же вопила под куполом?!

— Сравнил! В цирке были нормальные партнёры и доверие между ними, а ещё взаимная страховка! Знаешь, что это такое?!

Он в ответ только расхохотался. Перехватил поручень, подтягиваясь чуть выше и освобождая для Лу место.

— Сочувствую! Нормальных у Трэвиса не бывает! Придётся учиться доверять ненормальным! В твоих же интересах!

Лу невольно улыбнулась — сколько раз её саму называли чокнутой, не сосчитать — и посмотрела вниз.