Серый переохлажденный туман клочьями спускался с темных каменных склонов Сопакианского ущелья. Зарево рассвета гнало его вниз по скалам, к старому деревянному домику, зависшему над пропастью морозной пустоши. Внешне хрупкий и наспех сколоченный, дом, однако уже стоял на этом месте не один десяток лет, и одному создателю известно, сколько еще был готов простоять. На крыше дома громоздились радиоантенны, направленные в различные стороны света. Рядом с антеннами стоял еще один прибор. От него исходил свет, излучаемый голубым кристаллом в центре конструкции. Вокруг кристалла постоянно вращались металлические изогнутые скобы зеленоватого цвета. Прибор окутывала лазурная световая дымка. Зрелище было завораживающее, однако чем-то и пугающее тоже.

Из трубы на крыше дома тянулся сизый дымок, подкрашенный заревом начинавшегося дня в нежно розовый цвет с одной стороны и в лазурно-голубой цвет с другой. Из любого окна этого домика, впрочем, как и с крыльца, открывался поистине завораживающий вид. Из одних окон можно было полюбоваться на глубокое ущелье, из других на величественный Кегрольский лес, с крыльца же далеко просматривалась долина именуемая Вурден. На этой скале легко было позабыть обо всех тех опасностях жестокого ледяного мира, ибо виды здешней природы настолько радовали глаза, что мозг обычного путника отказывался верить в угрозы от неё исходившие.

Через час-другой, когда туман немного рассеялся, из домика бодро вышла слегка сутулившаяся фигура с чайником в одной руке и чем-то, прикрытым полотенцем, в другой руке. Фигура аккуратно водрузила чайник на печку, что стояла на крыльце дома, что-то поставила на столик рядом с креслом. Затем фигура присела в кресло и замерла. Утро было на редкость солнечным. Солнце игриво отражалось от снега, что лежал на скалах. Воздух немного дрожал над камнями. День обещал быть просто чудесным.

На крыльце в кресле сидел укутанный в плед старик. Он смотрел на восток, улыбаясь появившейся из-за горизонта белой звезде, отхлёбывая из металлической кружки нечто горячее. Пар из кружки ненадолго уменьшал обзор сквозь стекла защитных тёмных очков, когда старик подносил её к губам, чтобы сделать очередной глоток. Довольно морщась после каждого глотка, он продолжал вглядываться в восточную часть неба. Большой чёрный пёс необычайно тихо подкрался к сидящему старику, зайдя слева, со стороны небольшого столика. На столике стояла деревянная миска ручной работы, внутри лежала горсть домашнего печенья. Аккуратно усевшись у ног старика, пёс принялся смотреть на хозяина пристально, не мигая. С каждым выдохом пса из его большой пасти вырывались клубы пара. Утро было морозным, но почти безветренным, редкое для этих мест явление. Старик улыбнулся и погрозил псу своим сухим указательным пальцем. Протянув руку и взяв с печки чайник, старик подлил себе еще кипятка в чашку. Пёс продолжал гипнотизировать хозяина. Старик, наконец, сдался и бросил псу одно печенье, тот поймал его на лету. Огромному зверю хватило ровно секунды, чтобы лакомство исчезло. Сеанс гипноза был немедленно продолжен, но старик уже не обращал внимания на пса. Старые уши прислушивались к чему-то внутри дома. Радиоприёмник принимал перехваченное сообщение, производя своими электронными внутренностями щелкающие прерывистые звуки. Сообщение было для Улья, сомнений быть не могло. Старик посмотрел в большие глаза своего пса. Животное насторожилось, тоже прислушиваясь к звукам из большой гостиной дома.

– Эй, Призрак, принеси мне бумагу из приёмника и получишь еще печенья, – старик обращался к псу со всей серьезностью.

Черный пёс тут же нырнул в недра дома. Через несколько секунд он вернулся на крыльцо с клочком разлинованной бумаги в зубах. Бережно передав её старику, он тут же получил взамен своё угощение. Поставив кружку на столик, старик достал из нагрудного кармана свитера очки. Очки для чтения тут же заняли место защитных очков с затемненными стёклами. Жмурясь от солнечного света, старик прочитал и перечитал еще раз содержание радиосообщения. Затем он скомкал листок и, приоткрыв дверцу печки, кинул её внутрь. Это было уже второе перехваченное сообщение за утро. Старик улыбнулся. День обещал быть необыкновенно чудесным.

+++

Нос надувной лодки коснулся снежного берега. Алекмар прыгнул в неглубокую воду, держа кусок веревки в левой руке. Его перекошенное болью лицо было обращено к берегу, когда он вытаскивал лодку на снег. Не выдав свою боль звуком, он всё же сильно хромал. Даника сошла на берег и тут же подбежала к юноше.

– Ты в порядке? – её глаза и голос выражали истинную обеспокоенность, хоть она и не знала толком своего спасителя.

Алекмар немного замешкался, засмотревшись в глаза разного цвета. Они немного заворожили его. Он пару секунд просто стоял и смотрел в них, не в силах начать говорить.

– Всё хорошо. Для дважды раненого за одно утро, конечно, – юноша постарался сделать максимально убедительный ироничный тон.

Периферическим зрением Алекмар заметил позади девушки движение темного силуэта на фоне белого прибрежного снега. Метрах в десяти от них бесшумно двигалось какое-то существо. Рука Алекмара инстинктивно дернулась в сторону ножен, но он тут же её остановил. Левая рука юноши легла на плечо Даники. Пристально посмотрев ей в глаза, он твердым голосом произнес:

– Даника, сейчас ты обернешься. Не пугайся, это мой друг. Он только выглядит грозно, в душе он добрый и милый.

С этими словами он снял свою руку с плеча девушки, и она обернулась. На искрящемся под солнцем побережье, прямо у лодки сидел большой зверь. Светло-серый окрас густой шерсти выдавал происхождение кегрольской лисы, однако несвойственная здешним лисам форма морды, черный крап на шерсти, а так же излишне широкие лапы говорили о примеси другой породы. Огромные карие глаза смотрели на девушку с неподдельным интересом. Длинный розовый язык вывалился из пасти вместе с клубами пара, за которыми виднелись огромные белые клыки. Уши зверя стояли торчком и немного подрагивали на ветру. На лисе была надета перевязь с сумками и седлом. Девушка без доли боязни подскочила к зверю и принялась чесать ему шею и грудь. Алекмар не смог сдержать улыбки.

– Какая классная лисичка, в крапинку! И ничего грозного и страшного, просто лапочка! – Даника сюсюкалась с крупным животным, словно перед ней был маленький милый щенок.

Голова Даники и Хэма находились приблизительно на одном уровне, только зверь сидел, а она стояла. Девушка обняла животное за шею, крепко сжала, замерев в такой позе на несколько секунд. Опешивший от такой прыти зверь, недоумённо посмотрел на Алекмара. Тот лишь пожал плечами и пошёл спасать друга от неожиданно напористой девушки.

– Ну же, Даника, так ты задушишь Хэма. Он нам еще пригодится! Погоня ведь никуда не делась, просто отстала.

Алекмар тихонько засмеялся, глядя на этих двоих. Огромного пятнистого лиса поборола хрупкая девушка. Такое не каждый день увидишь. Даника, наконец, отпустила ошарашенного лиса. Тот отошёл на пару шагов назад, и снова сел на снег рядом с озером.

– Спасибо, друг, – из пасти пятнистого лиса выпадали слова, и своим басовитым голосом он продолжал говорить. – Я уж думал всё, конец мне.

– Переживёшь. Пойди лучше помоги лодку сложить, а то мне тут досталось немного, – Алекмар улыбался.

Юноша театрально указал здоровой рукой на простреленные руку и ногу. Лис опустил голову, затем прокашлялся, встал и принялся помогать вытаскивать лодку и отцеплять мотор.

Даника плюхнулась на снег и принялась смотреть на всё это действо с открытым ртом. Через минуту, она, наконец, смогла говорить вновь. Она поднялась со снега, отряхнула куртку и подошла к своим необычным спутникам.

– Так ты говоришь? Обалдеть можно, – девушка смотрела на лиса просто заворожённо.

– Да я говорю, кстати, рад знакомству, Даника. Меня зовут Хэмингуэй. Для друзей я Хэм.

– И мне приятно, очень. Ты уж извини за лисичку и прочее… – лицо девушки покраснело под термомаской.