Не люблю долгие совещания. Инстам слегка улыбается и кивает.

– На этом можем закончить. Займитесь выполнением указаний.

Король встает и подходит ко мне.

– Инна, ты сделала очень много, уже накрыт стол для нас. Пойдём.

Он предлагает свою руку. Все присутствующие смотрят на нас. Глаза Редзира сверкают недовольством. Не знаю, зачем я осматриваюсь, наверно потому, что без нужды не люблю касаться людей. Вздохнув, кладу свою руку в ладонь голубоглазке.

Глава 5

Итак, под презрительные взгляды окружающих король ведет меня за руку. К чему за последнее время я становлюсь уже привычной, и не кажутся такими противными соприкосновения.

После работы в полиции считаю себя мизантропом. Так как все свободное время и, идентично, рабочее я провожу на работе, которая стала для меня не то, что вторым – первым домом. Соответственно, выработался стойкий иммунитет общения с людьми. И не только для меня, кто, по-моему, действительно выполнял хорошо свою работу, был вечно одиноким. Кто имел семьи – разводился и растворялся в работе. На моих глазах рушились семейные ценности, которые оказались настолько хрупкими в условиях нашего сурового мира.

Не буду вдаваться в подробности, однако я, как черепаха, была в панцире, старалась избегать близости. Я действительно странная личность, не люблю объятия, прикосновения, сентиментальность. В свое время – студенчество и, может, два-три года после него – пережив немногочисленные совершенно не нужные, опять же, по моему мнению, отношения, я находила свое удовлетворение в работе, которая, повторюсь, занимала все свободное время. Служба высушивает тебя, ты отдаешься ей полностью. Немногие уволившиеся нашли себя, много кто попросту спивался, не зная, куда деть столько свободного времени. Я, конечно, как всякий сотрудник кричала, что уволюсь в ближайшее время. Только кишка была тонка – работала!

Со временем начинаешь ненавидеть всех граждан, потому что винишь их, а не себя в отсутствии свободного времени, только этого им не показываешь. Друзей мало, но много знакомых, с которыми поддерживаешь приятельские отношения. Вливаешься во все житейские проблемы, по самые уши. Знаешь практические все бытовые тайны города, кто ходит налево, а кто направо. Звучит ужасно, однако на самом деле к этому привыкаешь; да, человек может приноровиться ко всему. Постепенно отгораживаешься от людей, начинаешь ценить одиночество, избегая посторонних лиц. Выход в свет – это посещение салонов красоты, обычно после тридцати это заканчивается.

А тут, в один миг привычное течение жизни нарушается. В твою жизнь врывается голубоглазый незнакомец, который мало того, что король, так еще и называет тебя невестой. Происходящее становится интересным, только не подумайте, что в романтичном плане. У Инстама есть психологические проблемы, которые напоминают мне депрессию. Нужно попробовать вывести его из этого состояния. Если удастся, по возвращению в свой мир уволюсь и пойду в психологи. Кроме того, в этом мире куча проблем, а я не в курсе о них. Я понимаю, что с психикой и у меня явные проблемы, что хочу разбирать чужие загадки. Что ж, приступим.

– Инстам, а тебе обязательно держать меня за руку?

– Я слышал, что говорил тебе Редзир, ты в курсе наших порядков. Однако в вашем мире все пары держатся за руки и целуются на глазах у всех.

– Вот это не обязательно, тем более, мы в твоем мире. Надо уважать законы Ицатамеи. Куда мы идем?

Блондин улыбается своей нездоровой улыбкой, которая напоминает Ганнибала Лектера, глазами говоря, что сейчас все увижу. Каждый встречный кланяется нам, открывают двери, как в лучших домах Лондона и Парижа.

Наконец мы выходим на огромный балкон из белоснежного мрамора. В центре стоит стол, из-за количества еды на нем я не могу рассмотреть скатерть, на парапетах стоят горшки с цветами, напоминающие наши гортензии, только от них идет рассеянный свет, который постепенно меняет цвета лепестков. Интересный мир – из него конфетку можно сделать.

Слуга отодвигает огромный стул, больше напоминающий трон с мягким сидением, высеченный из цельного куска дерева. Инстам садится за противоположный конец стола, примерно в метре от меня – практически социальная дистанция. Посуда на столе воистину царская, белая с золотым орнаментом в виде листочков, хотя это малозначительный факт для меня. Прислуга ставит передо мной крем-суп зеленого цвета, кисловатый по вкусу, но вполне вкусный.

– Да, Инна, манерам тебя придётся научить, – как бы между прочим говорит Инстам.

– А чего не так? – вроде даже салфетку на колени постелила, и локти со стола убрала.

– Первый должен начать есть король, – безобидно напоминает мне голубоглазка.

– Вдруг тебя отравить хотели. Я же только проверить.

Вначале у Инстама округляются глаза от удивления, а затем он довольно улыбается.

– Ты будешь достойной королевой, выпьем вина!

От этих слов худой слуга хватает серебряный кувшин и сначала наливает в бокал из зеленого стекла с серебряной ножкой королю, а затем хочет мне.

– Да не, – останавливаю я, выставив ладонь, – еще хотела в Торговый дом ваш сходить.

Слуга испуганно смотрит на Инстама, у которого смеются глаза. Он взмахивает своей правой рукой, на которой поблескивает перстень с ярко-голубым камнем, слуга ставит кувшин и спешит удалиться, оставив нас одних.

– Круто, с полувзмаха понимают, выдрессировал ты их. Тебе тоже не рекомендую пить. Внимание рассеивается, нужно быть собранным. Можно вечером.

– Хорошо, выпьем позже, – он отодвигает бокал, задумчиво смотрит в сторону. Что-то не дает покоя королю. Голубоглазка не притронулся к пище, хотя, скорее всего, завтракал, в отличие от меня.

Доев суп, я ищу на столе, чем бы запить.

– Попробуй азаловый мед, – догадывается король, не даром зовут Мудрым.

– Есть чай или кофе? Хотя ладно, уговорил, где он?

Инстам кивает на керамический кувшин, под стать столовому сервизу. Я наливаю красную жидкость в бокал для вина. На вкус напоминает малиновый компот. Очень вкусно.

– Вашество, а что ничего не едите? Может, хочешь поговорить об этом? – так начинают все психологи.

– Я боюсь потерять свой мир, – неожиданно признается Инстам.

Он встает и подходит к краю балкона, я следую за ним. Поддержать же надо пациента. Находимся мы достаточно высоко над уровнем земли. Дворец огромен, в голове проносится, какой же большой налог в год приходит. За квартиру в Подмосковье по косарю в год как минимум прилетает.

– Давай по порядку, ты как-никак Мудрый! Что произошло?

Хочу дотронуться до плеча, но передумываю. Это перебор в настоящее время.

– В этом и дело, что после возвращения я не могу собраться с мыслями. Приказы получаются сумбурные, на меня повлияло поведение животного.

Так вот почему он первое время улыбался и влюбленно смотрел на меня.

– Ой, да ерунда, это посттравматический эффект. Нормальный сон, еда – все придет в норму.

– Если бы ты тогда не появилась, я бы остался в теле собаки, то вскоре забыл бы себя.

Его глаза напряженно смотрят вдаль. Вид открывался шикарный: сначала великолепный парк, а затем за дворцовыми стенами – добротные белые домишки с оранжевыми черепичными крышами. Сверху улицы кажутся ухоженными.

– Инстам, все прошло. Пора начинать жить заново.

Король грустно морщится, его кулаки сжимаются. Есть у меня одно средство, заставляющее веселиться, взятое из передачи КВН. Я складываю пальцы воедино на каждой руке, а затем ими же тыкаю в ребро голубоглазке.

– Добрый жу-у-у-ук! – заговорщицки улыбаюсь я, король подпрыгивает на месте и непонимающе смотрит на меня. В его глазах я неадекватная.

Снова тыкаю.

– Добрый жу-у-у-ук! – Инстам подпрыгивает и хохочет. Всегда действует. Только на этот раз он тыкает мне под ребро пальцем. – Ай-ай, – отскакиваю я и смеюсь.

Блондин еще делает попытку, но я уворачиваюсь и пытаюсь ущипнуть его, однако у него быстрая реакция. Со стороны мы напоминаем маленьких детей, по очереди кричащих: «Добрый жу-у-у-ук!»