– Не хочу уезжать отсюда, – я слушала, как стучит его сердце.

– Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала, – он смотрел вдаль, – но мы еще встретимся. Я приеду в Лиссабон, когда у меня будет выходной. Ты же не сразу улетишь в Лондон?

– Нет. Серхио?

– Что?

– Мы же… То есть, все не закончится, когда я вернусь домой?

Я не хотела спрашивать об этом, но чувство было сильнее разума.

Серхио улыбнулся:

– Конечно, нет.

Мне хотелось вскочить и кричать от переполняющей меня радости. Происходящее было похоже на сладкий сон, и мне так не хотелось просыпаться.

– Сколько тебе было, когда ты впервые встал на доску?

Мне хотелось знать о нем все, все мельчайшие детали.

– Девять, – Серхио сильнее прижал меня к себе. – Мой друг, Марко, взял меня однажды на спот, и я сразу понял, как это здорово. Такое невероятное чувство…

– А когда ты поймал первую волну?

– Через несколько занятий. Небольшую, но все же это была волна, – он широко улыбнулся. – Каждые выходные я напрашивался к своему другу, его семье, и мы все вместе ездили кататься. Я брал напрокат доску и тренировался.

– Ты здорово преуспел в этом.

Серхио и океан были созданы друг для друга. Глядя на их взаимодействие, я каждый раз удивлялась. Серхио не просто катался, он смог стать равноценным партнером. То, с какой грацией и легкостью он покорял волну за волной, у многих вызывало восхищение.

– Надеюсь, однажды я тоже смогу кататься, а не падать, – пробормотала я.

– Так и будет. – Он посмотрел мне в глаза. – И в этот момент я буду рядом, обещаю.

Ни я, ни Серхио не могли знать, что этому обещанию не суждено исполниться.

Сегодня я встречаюсь с Джессикой. Вчера она прислала сообщение:

Конечно, это всего лишь попытка вытащить меня из дома. Джесс ненавидит слушать чужое мнение о чем бы то ни было, и уж тем более по поводу стиля. Я согласилась, но только потому, что она скоро уедет. Надеваю шорты и университетскую футболку. Бросаю взгляд в зеркало – привет, синяки под глазами.

Выхожу на улицу. Какой-то парень проезжает мимо на велосипеде, напугав неожиданностью своего появления. Нервы ни к черту. Любой резкий звук способен заставить меня вздрогнуть. Бледная нервная Эми.

Посмотри, какая я теперь. От той Эми, которую ты любил, ничего не осталось.

Джессика ждет меня возле «Вестфилд Лондон», это наш любимый торговый центр, мы часто приходили сюда после школы. Издалека замечаю ее стройную фигуру в желтом платье. Она разглядывает меня: смотрит на грязные кеды, заляпанную чем-то непонятным футболку. Я благодарна ей за то, что она не задает вопросов.

– Идем, – бодро произносит Джесс, беря меня под руку.

Ощущаю себя теленком, которого насильно ведут на пастбище.

– Слушай, я ненадолго, – предупреждаю я.

Теперь это стало моей любимой присказкой. Я всегда добавляю «ненадолго», словно боюсь, что встреча затянется, и я не смогу улизнуть.

Мы заходим внутрь, и яркий свет ослепляет меня, тысячи неоновых огней яростно бьют в лицо. Оглушающая музыка, детские крики: всего этого слишком много, я хочу развернуться и уйти. Джессика не дает мне этого сделать, берет за руку и уверенно ведет в «Зару».

– Я покажу тебе джинсы, и ты оценишь мою задницу в них, окей?

– Ок, – хмыкаю я.

Все-таки мне нравится быть рядом с Джесс. Я напитываюсь ее живостью, как паразит, живущий за счет хозяина. Находясь рядом с Джесс, я чувствую, что пока тоже принадлежу к миру живых.

A джинсы и правда классные. Джесс уговаривает меня примерить что-нибудь. Я пытаюсь отказаться, но бесполезно. Если Джессика что-то хочет, Джессика это получает. Хватаю оранжевую рубашку в клетку и направляюсь в примерочную. А что, сидит очень даже неплохо, но все портит скучный взгляд и лицо, потерявшее краски.

– Ну как? – Открываю шторку.

– Отлично! – Джесс возбужденно подскакивает. – Может, возьмешь еще юбку?

– Нет, – останавливаю ее. – Возьму только это.

Рубашка – неплохое приобретение. Думаю, Серхио она бы понравилась. Ну вот, я снова сделала это. Опять прокручиваю в голове, что бы он сказал в той или иной ситуации. Интересно, это когда-нибудь пройдет? Стоит на миг поверить, что жизнь может быть нормальной, как снова все возвращается: воспоминания, чувства, сожаления. Смотрю на Джессику, в ее глазах жажда жизни. Она верит, что впереди у нее прекрасное будущее. Так и будет, я уверена в этом. А что ждет меня? Лучше не думать.

Уютная кофейня на втором этаже торгового центра. Я давлюсь апельсиновым пирожным и запиваю его крепким кофе.

– Ты же никогда его не любила? – удивляется Джессика.

– Так было раньше, а теперь он мне нравится.

Аромат, как ветер, переносит меня в воспоминания.

– Здесь лучший кофе, попробуй.

Я никогда его не любила, но у Серхио была удивительная особенность – увлечь меня тем, что нравится ему. Делаю глоток из крохотной чашки.

– Ничего себе! – Крепкий вкус обжигает. – Как ты это пьешь?

– Поживешь здесь и поймешь, – смеется Серхио. – Марио, можно нам еще чашечку?

Пожилой португалец в красной футболке и очках добродушно говорит:

– Fazem um lindo casal!

– Что он сказал? – спрашиваю я.

Серхио переглядывается с Марио:

– Он говорит, что мы красивая пара.

– Красивая пара, – шепчу я. – Красивая пара.

– Эм? – голос Джессики настойчиво зовет в реальность, в которой я не хочу находиться. – Что ты сказала?

Все бы отдала, чтобы вновь оказаться там, у океана. Рядом с Серхио.

– Просто задумалась, – я отодвигаю чашку. От резкого движения крохотные темные капли проливаются на белый стол. Я бросаю на них салфетку.

– О нем, да? – Джессика боится назвать его имя.

– Да, о Серхио. Вспоминала, как нам было хорошо вместе.

– Не знаю, как ты это выдержала, – тихо произносит Джесс.

– А кто сказал, что я выдержала?

Джессика испуганно смотрит на меня. Мне вдруг хочется все ей рассказать. Возможно, мне стоит попросить о помощи?

– Джесс, я…

Не знаю, как сказать ей, что не хочу больше жить. Боюсь разрушить ее идеальный мир, где просто не может быть самоубийств.

– Что?

– Нет, ничего. Давай поговорим о чем-нибудь другом?

Следующие полчаса я старательно подыскиваю безопасные темы: о пользе смузи из драконьего фрукта, соседке – старушке, называющей меня «цветочком», о том, что недавно перечитала всего «Гарри Поттера». Джессика ничего не подозревает и радостно поддерживает беседу.

Однако я чуть не проговорилась, нужно быть осторожнее. Alea iacta est, жребий брошен.

– Пап, познакомься, это Серхио Рибейру.

Они стояли друг напротив друга. Серхио протянул руку отцу:

– Рад знакомству.

Я решила представить их друг другу, чтобы папа понял, почему я так сильно влюблена. Пусть он увидит, какой Серхио замечательный.

– Я тоже.

Как только папа произнес эти слова, я расслабилась. Мне известны все оттенки его голоса. Если бы Серхио ему не понравился, папа включил бы голос, который я называю «для клиентов». Слава богу, все прошло удачно.

– Проходите в гостиную, – он посторонился, пропуская нас глубже в квартиру. – Сейчас придет Мелисса, и выпьем кофе.

– Пап, мы ненадолго, нам еще нужно тренироваться.

– Никогда бы не подумал, что моя дочь встанет на эту штуковину, – хмыкнул папа.

Вероятно, он вспомнил, что я всегда была поразительно неуклюжа, когда дело касалось любого вида спорта: при играх с мячом он летел мне в голову, теннисную ракетку я сжимала так, что потом неделю болели все пальцы, и я стала единственной девочкой в классе, которую отказались брать в женскую футбольную команду.