Тамада положила перед собой лист бумаги и ручку, оглядела жалкое помещение со следами полного распада и сказала:

— А ты знаешь, я, пожалуй, уйду из школы. Надоело мне копейки получать. Как тамада я зарабатываю значительно больше. По крайней мере, жить можно. После каждой свадьбы или банкета столько народу звонит — со всех сторон приглашают! И приходится часто отказывать из-за этой сволочной работы! Мне надо дочери на квартиру заработать, самой ей до пенсии не накопить. А жить вместе становится невыносимо. Ругаемся по пустякам каждый день. Тебе вот повезло — замуж отдаешь. А моя вообще не собирается. Она решила второе образование получать. Вот зачем оно ей? — Тамада завистливо вздохнула и перешла к делу, подвинув поближе бумагу: — Говори, как фамилия жениха, какой у него знак по гороскопу, как родителей зовут…

Она все старательно записала и перешла к следующему пункту.

— Подвязку жених будет с невесты снимать?

— А что это значит? — недоуменно спросила Люба.

— Ну ты даешь! Новая фишка. Невеста бросает букет подружкам, а жених подвязку — друзьям. Но сначала он должен ее зубами снять с ноги невесты.

— Только без пошлостей! — запротестовала Люба.

— Значит, без подвязки обойдемся. Хотя некоторые, между прочим, настаивают… А деньги собирать будем?

— Ни в коем случае! Я тебя прошу… Терпеть этого не могу! Люди придут, потратятся, а потом из них снова деньги выколачивают! Чувствуешь себя каким-то вымогателем!

— Но это же свадьба! — тамада покусала в раздумьях кончик ручки. — Положено. Традиция.

— Заменим эту традицию на какую-нибудь другую!

— Легко сказать! — тамада поставила перед этим пунктом знак вопроса. — Ладно, я подумаю… Вот… Куклу тебе придется купить… У меня подходящей нет.

— Какую еще куклу? — поморщилась Люба после очередного глотка так называемого кофе. — Это еще зачем?

— Желательно — большую! Буду проверять, как новобрачные сумеют ее запеленать. Инна-то никого не ждет? А то ведь обычно расписываются, когда девушка беременна… Статистика…

— Ждет, — с вызовом сказала Люба. — А что?

— Ну вот, — миролюбиво подвела итог тамада. — Значит, кукла — актуально.

— А можно обойтись без нее? — взмолилась Люба. — Где я буду еще куклу искать? Когда у меня даже помещения нет!

— Можно, — согласилась тамада: она никогда не шла против воли заказчика, особенно если он к тому же был коллегой. — Ну а торт? Торт будет?

— Даже не знаю. Обычно ведь его никто не ест.

— Торт нужен, — проявила твердость тамада. — Мы его торжественно вынесем под финал. И свечки зажжем. Купи свечи.

— Какие?

— Любые.

Она сложила пополам свой листок и ободряюще сказала Любе:

— Ты, главное, не волнуйся так. Я эти свадьбы могу на автомате вести! Опыт как-никак… У меня столько конкурсов веселых! Боюсь, все провести не успею…

…Весь следующий день Люба провисела на телефоне, а вечером заставила сопротивляющегося мужа сесть в машину и отправиться вместе с ней на просмотр новых помещений. Геннадий порывался поехать сразу к старому знакомому, у которого намечали играть свадьбу номер один, но быстро передумал. Конечно, там не было бы никаких проблем, но его женщины столь суеверны, что ни под каким предлогом на это не согласятся. Он ведь уже закидывал удочку, но его даже слушать не захотели. Грустные воспоминания, то, се… Впрочем, и самому Геннадию эта идея не совсем нравилась. Хотя и избавляла от лишних хлопот.

Слушая Любу, он диву давался. Куда смотрят эти женщины? Для чего им разум дан? Неужели непонятно, в каком зале разместятся сорок пять человек, а в каком — нет?! И все кругом при этом виноваты! А еще вечно кричат о своей самостоятельности!

Он послушно остановился около невзрачной «стекляшки», которая в Любином списке стояла на просмотр под номером «один». Они зашли внутрь. Уют здесь пытались создать с помощью огромного количества искусственных цветов, которые занимали все стены и свисали с потолка. В одном углу за длинным столом сидела большая компания — человек двадцать, и, видимо, отсюда по залу расползались бьющие в нос запахи спиртного и табака.

Хозяевами оказались муж с женой — азербайджанцы.

— Всего сорок пять человек? — переспросили они и поцокали языками. — Вам легче! А у нас на свадьбу надо приглашать триста! Так что мы свою дочь пока замуж не выдаем — деньги копим.

Пока хозяйка жаловалась на маленькие доходы от их скромного семейного бизнеса, Гена вертел головой и откладывал в ней свои впечатления: жалюзи на окнах — старые и покосившиеся, дорожка на полу — замызганная и протертая…

Между тем хозяйка сказала:

— Если вы хотите «закрыть» кафе от посетителей, то вам придется это оплатить отдельно.

— Какие посетители? — встрепенулся Гена. — У вас не так уж много места! Мы как раз все и займем…

— Все равно, — уперлась хозяйка, — за то, чтобы мы больше никого не пускали, надо заплатить отдельно. И спиртное полностью вы должны заказать у нас!

Они вежливо договорились подумать до завтрашнего дня, но, выйдя на улицу, Гена возмутился:

— Сарай! А сколько условий!

Следующее кафе было не лучше. В третьем — качеством чуть выше, но у черта на куличках — с них запросили по две тысячи рублей с человека, и Гена опять не понял, на каком основании раздулись подобные аппетиты. Дальше они попали в кафе восточного стиля, где рассаживать гостей собирались по непривычному принципу: жениха с невестой помещали на возвышение, которое закрывалось от остальных глаз многочисленными колоннами. Такой выбор диктовался не фантазией хозяев, а суровой необходимостью внутреннего убранства. Любе это очень не понравилось: она не помнила, чтобы Инка с Веней планировали прятаться от гостей.

Они уже возвращались домой, и Люба была в полном отчаянии, чуть не плакала, предлагала остановиться на азербайджанцах, потому что вряд ли они найдут лучше, а время идет, и дорогие рестораны им все равно не по карману, тем более что Генка ляпнул «банкет оплатим!» — кто, спрашивается, его тянул за язык… И тут ее взгляд через стекло упал на очередную вывеску со словом «кафе», которая красным сиянием призывала посетителей с высоты белого двухэтажного игрушечного домика, который раньше она и не замечала, хотя часто бывала в этом районе. Видимо, здание построили совсем недавно.

— Зайдем напоследок? — с полной безнадежностью показала Люба на кафе.

Оно называлось «Роза ветров» и занимало весь второй этаж. Несмотря на поздний час, зал был заполнен больше чем наполовину. Приглушенное освещение делало кафе домашним и уютным. Зеркальный шар гонял по потолку разноцветные блики. Музыканты — девушка и парень — пели сентиментальную лирическую песню, от которой почему-то у Любы защемило в груди и захотелось мысленно подключиться к этому симпатичному дуэту. Она посмотрела на мужа: на него тоже, видимо, подействовала атмосфера кафе, которая будто специально была создана для проведения таких важных событий, как свадьба.

— То, что надо! — одновременно произнесли они, а Люба добавила: — И от метро близко.

Им несказанно повезло! Подошедший менеджер сказал, что нужная суббота как раз пока свободна, хотя все остальные выходные расписаны, и они быстро обо всем договорились.

— А ваши музыканты смогут нам поиграть? — спросила Люба.

Менеджер сделал знак, парень с девушкой подошли, выслушав просьбу, тут же согласились, назначив скромную цену — сто пятьдесят долларов за восемь часов работы.

От переполнявших ее чувств Люба спускалась по узкой железной лестнице вприпрыжку.

— А ты говорила: ничего не найдем, ничего не найдем, — ухмыльнулся Генка.

Наутро Люба радостно рапортовала тамаде, что новое помещение найдено. Вместе с живой музыкой.

— Да ты что! — возмущенно сказала тамада. — Я только что договорилась со знакомым музыкантом. Еле уговорила. Всего за сто пятьдесят баксов! Обычно он берет четыреста. И учти, музыканты играют только четыре часа! А он будет со мной весь вечер! Мы с ним уже несколько раз вместе свадьбы вели… У него есть баян!