— Это ужасная случайность, все знают. Это был всплеск энергии, такое у всех бывает. Вот и все. — скрестив руки на груди, он лишний раз доказал, что это ложь. Вспотевшие ладони выдали его с остатками.

— Ты отвратителен мне. Ты хуже любого пожирателя, ведь строишь из себя героя. — выражением лица, она сейчас очень напоминала Малфоя. Такое же ледяное спокойствие в глазах, губы изогнутые в отвращении и поднятый подбородок. Секундная переглядка с Драко и…

— Остолбеней.

— Обливиэйт.

Тонкой нитью, гриффиндорка смело забрала у него все воспоминания, ставящие под угрозу ее положение. Шпионство за Орденом никто не отменял. И неважно, что иногда тошнота подкатывала прям на сборах в Норе. Все что было привычно, стало отвратительно до рвотного рефлекса. Близкие стали недругами, а былые враги подали руку помощи, пусть и сомнительной.

— Ты в норме? — приобнимая девушку за талию, поинтересовался блондин. Он побаивался, что в ее голове оживятся образы стирания памяти родным. Такое не проходит бесследно.

— Можешь не переживать на счет этого. — уверила Гермиона, прочитав мысли аристократа. — У нас теперь другая проблема. Нужно срочно решить, как усилить конспирацию. Иначе либо меня прикончат, либо раскроют. И то и другое фатально.

— Я что-нибудь придумаю с этим, а ты пока отлевитируй этого идиота к вам. Пришлю тебе сову к утру. — чмокнув ее в висок, Драко развернулся и быстро зашагал прочь, не дожидаясь ответа. Мыслей на эту ночь у него достаточно.

Свалилась же ты на его голову, Грейнджер…

***

— Боже, что с ним случилось? — ошарашенный обездвиженным другом, Гарри постоянно поправлял очки, которые все время норовили сползти вниз.

— Понятия не имею, нашла его недалеко от нашей башни. Сразу доставила сюда. — невинно пожала плечами Гермиона. Лгать в последнее время входит в привычку. — Мне очень жаль, что так вышло, Гарри.

Снова ложь. Одна за другой. Затягивает ее в свою пучину, с каждым разом поглощая остатки светлой гриффиндорской сущности. Огонь внутри нее доволен.

— Ты не виновата, он иногда лезет куда не просят. — обнял подругу за плечи Мальчик-Который-Выжил. — Завтра новое собрание Ордена, не задерживайся в библиотеке. Волан-Де-Морт снова затевает какую-то глупую игру. Мы должны быть готовы раньше, чем он сделает ход.

Коротко кивнув, гриффиндорка извинилась и отправилась в спальню. Достав припрятанный от посторонних глаз ежедневник, она принялась аккуратно вносить всю информацию разведанную за сегодняшний день. Покопавшись в мозгах Рона, она выяснила еще несколько интересных деталей, так-как ее все равно немного остерегались и не посвящали во все дела, по личной просьбе Дамблдора.

Соседки обычно сопели, видя прекрасные сны, когда гриффиндорка возвращалась в комнату, так что она могла не переживать, но все равно, на всякий случай, устанавливала заглушающие чары. Закончив с записями и осмотревшись вокруг, Гермиона заметила, что за ней с любопытством наблюдает Джинни, спрятавшись под пуховым одеялом. Однако, заметив, что ее раскрыли, быстро перевернулась на другой бок. Отлично, за ней теперь еще и Уизли-младшая следит.

Выдохнув, она зачаровала ежедневник под блокнот с записями по учебе и убрала его на место. В том, что рыжеволосая полезет проверять, Гермиона тоже не сомневалась. И только убедилась в своем предположении, когда выйдя из комнаты прислушалась.

— Записи по учебе. — пропищала Уизли-младшая, в полной уверенности, что ее никто не слышит. — Мама будет довольна.

Еще один уставший вдох и она отправляется в душ. Теперь ей стоит быть в миллион раз осторожнее. А учитывая сроки, информацию ей нужно узнавать быстрее.

Несколько дней до рождества.

Битва назначена сразу после святочного бала. Студенты и преподаватели будут ослеплены празднеством и не станут ожидать угрозы — это ведь рождество. Явный перевес будет на стороне пожирателей.

А после битвы начнется настоящая кровопролитная война. Что же будет, когда это все закончится, она не представляла. Хотя, никто не давал гарантий, что лучшая ученица Хогвартса вообще выживет. Убьет либо сторона Ордена, либо Пожирателей. Замкнутый круг получается.

— Ты слишком много думаешь… — повторила она слова блондина.

Едва голова юной волшебницы коснулась подушки, ее унесло в торжествующее царство Морфея. Завтра еще один сложный день. Еще. Один. День.

Комментарий к Глава одиннадцатая| Обливиэйт

Вы лучшие читатели, спасибо Вам за ваш актив. Наберем снова семь “жду продолжения”?)

Всегда ваша #Angel

========== Глава двенадцатая| Венский вальс ==========

— Да-да, все верно, оформление мы выполним исключительно в белом цвете. Все знаки отличия уберем. — дополняя записи в блокноте, строго инструктировала профессор Макгонагалл с учительской трибуны в большом зале. — Я надеюсь, все выучили венский вальс?

Ученики испуганно переглянулись между собой. Только двое в этой толпе остались спокойными — Гермиона Джин Грейнджер и Драко Люциус Малфой. И он, и она прекрасно умели танцевать и венский вальс, и полонез с менуэтом, только учились при разных обстоятельствах. Слизеринского принца учили домашние преподаватели, когда он проходил обучение всем аристократическим навыкам перед школой. Гриффиндорская львица же ходила в танцевальную школу с ранних лет, пока не получила заветное письмо из Хогвартса, и не отбыла в новую, волшебную жизнь.

Укоризненно покачав головой, декан гриффиндора принялась осматривать студентов для показательной пары. Двоица несчастных сразу привлекла ее внимание, заставив задуматься. Неужели золотая девочка и слизеринский принц в чем-то похожи? Всем вокруг казалось: у них не может быть пересечений.

Не дожидаясь объявления приговора, аристократ медленно поднялся со своего места и подошел к гриффиндорке. Поклонившись, он вытянул правую руку вперед, как и положено представителю высшего общества. На минуту замешкавшись, Гермиона все же подала свою изящную маленькую левую руку кавалеру. Подобные правила ей были хорошо знакомы. Выйдя на середину, они дождались первого ласкового аккорда и закружились в танце. Двигаясь плавно, сливаясь в единый организм, они завораживали всех вокруг.

Взмахнув палочкой, Минерва превратила повседневную одежду Гермионы в прекрасное, нежное платье в пол. А теплые зимние ботинки трансформировала в белые туфельки на небольшом каблуке. Платье было выполнено из белоснежного шелка с муслиновой накидкой. Такое легкое и воздушное, что казалось одеянием ангела. Привычный черный классический костюм Малфоя-младшего полностью сочетался с образом Мисс Грейнджер. Вместе они были похожи на пару безумно влюбленных подростков, тайно сбежавших с их первого балла.

Все присутствующие стихли, не смея прерывать таинственную магию танца. За ними наблюдали не скрывая интереса и любопытства. Девушки горели нетерпеливым желанием научиться так же кружиться со своими будущими партнерами под ласкающие слух мелодии. А парни прижались к стене, опасаясь такого искусства. Никому не хотелось перед девушкой ударить в грязь лицом.

— Какая же ты красивая…

С аристократической аккуратностью, он вел ее в танце. Музыка ублажала привередливый искушенный слух. Тонкий звон каблуков терялся в симфонии чарующих звуков. Окружающие исчезли. Они остались наедине.

— Ангел, укради мое сердце…

Покраснев, Гермиона опустила взгляд. Ей с трудом верилось, что она может производить такое впечатление на людей, тем более таких как Малфой — избранных, членов высшего общества, тех, до кого ей было не дотянуться. Он говорил ей что-то еще, но она уже не слушала. Теплое дыхание пустило дрожь по всему телу, заставив забыть обо всем. Уже не в первый раз он производил на нее такое впечатление. С ним она теряла контроль.

Неожиданно прозвучал последний, завершающий аккорд и сказка разрушилась. Неловко отшатнувшись, юная волшебница на ватных ногах поспешила занять свое место. С разных сторон послышались аплодисменты и просьбы научить их так же.

В голову неожиданно пришло осознание. Они просят научить ее танцевать венский вальс, который станет последним у множества из них. Как только пожиратели ворвутся, начнется неразборчивое разбрасывание отнюдь не безвредными заклинаниями. Многие никогда уже не покинут этот зал живыми. Показывая ученикам одно движение за другим, она мысленно окрестила этот танец последним. Последний танец. Тошнота подкатила к горлу, но она сдержалась. Никто не должен узнать.