Они ехали около получаса. Внезапно темнота за окном раскрасилась огнями. Все оттенки жёлтого и красного выплеснулись в ночь. Послышалась музыка. За палатками с угощениями замаячило что-то большое, подсвеченное разноцветными прожекторами.

- Триста иен.

Шиндо рассчитался, вышел и двинулся по залитой оранжевым светом фонариков тропинке между палаток. Он попытался припомнить, что сегодня за праздник, но не смог. Тем не менее, люди вокруг вовсю смеялись и шутили. Многие оказались наряжены в странные, средневековые костюмы. Ветерок доносил запахи десятков блюд - то сладковатые, как жжёный сахар, то терпкие, как пажитник. Палатки и тропинки между ними разрастались, разбегались в стороны, окружая подсвеченное праздничными огнями сооружение. На глаза Шиндо попались несколько групп людей в форме с логотипами популярных телеканалов, настраивающие технику для съёмки. Это веселье одновременно и отвлекало его и напоминало о той пустоте в груди, которая заставляла тяжелее дышать.

Внезапно перед ним из прохода выскочило чудо-юдо с шестью толстыми щетинистыми лапами за спиной, разрисованное угрожающими изречениями и весело скалящее гримированное лицо в ухмылке.

- Эй, смертный, не боишься меня?! Ааа!!!

Шиндо застыл, чуть приоткрыв рот от изумления.

- Видимо, нет, - с сожалением констатировало чудо-юдо и убежало дальше. Шиндо продолжил бы стоять, если бы сзади не раздался знакомый, полный ехидства голос:

- А, смотрите, великий Мэйдзин тут. Ну что, сделал тебя Юнг Ха, неудачник?

Шиндо развернулся. Прямо перед ним, под ручку с двумя девушками в кимоно, стоял ни кто иной, как бывший председатель клуба сёги Тэцуо Кага.

- Кага…

- Эй, малолетка, я постарше тебя. И в го играю намного лучше. Так что для тебя - Кага-сэмпай. Но ты прав, что решил разогнать тоску. Пусть этот козёл недодоенный Юнг Ха валит из Японии. Идём, выпьем. А завтра продуешь себе мозги и …

Шиндо молча развернулся и побрёл вдоль палаток.

- Эй, ты, первый дан сопливый! Ты что, собрался свои сопли по всему Хонсю развесить?!

Шиндо попытался ускорить шаг, но Кага, бросив спутниц, быстро его нагнал. Загородив Шиндо дорогу, бывший председатель клуба сёги ткнул его пальцем в грудь:

- Ты. Либо пей, либо проваливай. Нечего праздник портить.

- Я ухожу.

Шиндо попытался обойти фигуру.

- Ты. Какого… Опять твои фокусы, как тогда, когда ты полгода не садился за гобан? Ты поиздеваться надо мной приехал?

Кага, уперев одну руку в бедро, хмурился в ожидании ответа. Люди обходили их, не обращая никакого внимания.

- Что это за праздник? – вдруг спросил Шиндо.

- Ну да, вы со своим го совсем на небо переселились, видать. Сегодня же день взятия замка Такеши. С утра команды соревнуются. Скоро будет заключительный штурм.

- Ах, вот как… Понятно…

Кага прекратил картинно хмуриться, подошёл ближе:

- Выкладывай, что произошло. Это ведь не из-за проигрыша, верно? Тебя вряд ли такое сбило с толку. Этот сосунок Юнг Ха не чета Тое Мэйдзину, которому ты вовсе уж позорно продул. А в этот раз дрался отлично. Так…?

- Я… должен был победить… я обещал это одному человеку… Прости, Кага-кун, мне сложно объяснить.

- Это как-то связано с той партией на школьном турнире?

- Ну… вроде того.

- Это объяснение, - Кага запнулся, подыскивая слова, - оно… странное?

Шиндо вздрогнул от неожиданности, повёл головой вбок, скосив глаза на сладости на лотке, и пробормотал:

- Возможно… Да, оно странное.

Кага достал невесть откуда мобильник, быстро полистал что-то на экране и сунул под нос Шиндо.

- Вот адрес. Это недалеко. Топай к стоянке такси, садись и езжай туда прямо сейчас. Если спросят, чего припёрся, скажешь, я адрес дал. Ну а дальше сам смотри.

- Э… смотреть?

- Ты поймёшь, я думаю. Местечко для странноватых личностей. Зачем-то же тебе сюда надо было заявиться и наткнуться на меня?

- А разве не ты на меня…

- А ну топай отсюда! – вдруг закричал Кага. – Где мои… мои… всех девчонок своими соплями распугал.

Кага развернулся и исчез в толпе.

Шиндо неуверенно побрёл в сторону, откуда только что пришёл. Он сел в знакомое такси и назвал адрес. Машина остановилась на улице, полной маленьких забегаловок и ресторанчиков. Народу на улице почти не было, тем не менее, многие двери ещё были открыты и приветливо зазывали посетителей рекламными досками с меню. Зато окна первого этажа дома, куда привёз его таксист, таращились в ночь тёмными стёклами. Огоньки вывески «Ваканнай» лишь тускло отблёскивали занятым в долг неоновым светом. Шиндо уставился на вывеску. Потёр рукой глаза. Так и есть, он обознался. Там написано «Идесу не» …

«А! Что?»

Парень в замешательстве огляделся. Он, было, хотел спросить таксиста, что же именно написано на тёмной вывеске, однако в этот момент машина тронулась и, быстро доехав до перекрёстка, свернула за угол. Шиндо вновь перевёл взгляд на вывеску. Он мог бы поклясться, что она вновь изменилась. Теперь над входом в длинном световом коробе, стилизованном под катану, значилось «Синтэцу» . Судя по всему, когда она включалась, то буквы горели рубиновым, подчёркивая смысл надписи.

«Красиво, но… как-то странно для ресторана», - подумал Шиндо. Внезапно налетел порыв холодного ветра. Несколько переносных табличек-меню упало на землю. Их стук, словно камень из пращи, разбил недоумение Хикару. Внезапно он осознал, что стоит глубокой ночью где-то в Кавагоэ, перед закрытым рестораном, приехав сюда по указанию человека, которого не видел больше года и которого практически не знал. И именно эта абсурдность ситуации подобно терпкому мёду разлилась в самой сердцевине груди. Ему захотелось верить, ему вновь отчаянно захотелось верить.

«Сай!»

Шиндо нажал на кнопку звонка. Ещё раз. И ещё. И подумал, что будет стоять здесь, пока не откроют. Он не слышал шагов, но дверь вдруг отворилась. На пороге стоял японец в длинном тренчкоте землистого цвета.

- Вам кого? – недовольным тоном спросил японец.

- Тэцуо Кага прислал меня, - Шиндо твёрдо посмотрел в глаза японцу.

- Хорошо, а к кому?

«К Саю!» - чуть не вырвалось у Шиндо.

Он инстинктивно стиснул кулаки.

- Кага-сэмпай сказал мне, что здесь дают странные ответы на странные вопросы.

- А, - только и ответил японец, коротко поклонился и сделал знак следовать за собой.

Дверь сама закрылась за Шиндо, и они очутились в полутёмном коридоре. В конце коридора, за занавеской располагался небольшой зал с множеством столиков. Обычные, уходящие в прошлое лампы накаливания светили довольно ярким рыжим светом, но плафоны тяжёлого матового стекла рассеивали и приглушали свет, а тёмная мебель и обои пивного цвета делали освещение ещё более тусклым, хотя вполне достаточным для романтического ужина. Японец подвёл Шиндо к барной стойке, что-то шепнул бармену, по виду своему родному брату, только не в плаще, а в синей майке, и ушёл. Трое посетителей, сидящие по одному за своими столиками, не обращали на вновь прибывшего ни малейшего внимания. Равно как и сам бармен. Но вдруг Шиндо дёрнули за рукав пиджака. Он оглянулся и увидел мальчишку лет двенадцати, низенького и щуплого. Шиндо внезапно подумалось, что это – сын рыбака, занимающегося каким-то старинным промыслом – настолько загорелая и обветренная кожа была у мальчишки.

- Сюда, сюда, - просто сказал тот, и быстро ушёл за барную стойку. За ещё одной занавеской обнаружился ещё один коридор с несколькими перегородками. У одной мальчишка остановился, бесшумно отодвинул её в сторону, и встал сбоку, чуть склонив голову.

- Заходи.

Шиндо зашёл и осмотрелся. Абсолютно пустая комната на шесть татами. Две боковые стены завешены атласными полотнищами со стёршимся, едва видным рисунком. Третья, противоположная – простой бордовой тканью. Там, на небольшой, гладко отполированной катанакакэ лежал один-единственный меч в ножнах цвета эбенового дерева. Свет падал на меч сверху, но источник света оставалось неясным. Свежий прохладный воздух пах геранью.