– Я умна, коварна и потому достойна быть королевой! А то, что мешает этому, должно быть уничтожено. Ха-ха-хах, ясно тебе!? – узкие зрачки правительницы затряслись, точно не находили себе места, плечи же покрылись усмехающейся дрожью. Никакого раскаяния не было и в помине, только самовосхищение.
– И подданные Филиппа, святую воду для закалки оружия которых вы подменили, заслужи смерти? Жители болот мешали вам, поэтому вы окатили часть вампиров злосчатными остатками порошка? Неужели я и Блюбелл тоже стали для вас преградой? Какая же честь была погибнуть из-за вас...– он разжал ладонь и голова бухнулась на пол. Руки с длинными ногтями схватились за брюки, в надежде заползти на обидчика.
– Диаваль! Угомонись, ты ведь не такой. – остановила замахнувшуюся руку фея.
– Госпожа, неужели я не могу быть к ней жесток? – он развернулся, слегка прикоснулся к желанным плечам и соскочил ладонями к логтям, остановился лишь на доли секунд, а после отреченный медленно отошёл. – Я видел всю гниль, которую она вытворила. Не хотел, но видел! И момент её насмешки над вашими мучениями...
Тишина встряла между ними. Как остановить того, кто беспомощно наблюдал за крахом самого дорогого и самого близкого на земле? Да и стоит ли вообще это делать... Так ли это неправильно обращаться с личностью, причастной к многочисленным жертвам, тем более если с некоторыми из них Диаваль был лично знаком? Да даже пусть и незнакомых, но заслужено ли пали доблестные воины, который пошли на обмен жизнью ради своих семей, а сложили головы из-за хитроумной интриги. Это весьма оправданный гнев, а такое выражение ненависти походит на глубокую солидарность.
– Вы сказали, что вам всё равно на изменения. – после этих слов показался мёртвый взгляд, ведь живые просто не обладают настолько отрешенными, лишенными даже малейшего огонька глазами. – С вами я объяснюсь потом. – лезвие, которое оборвало жизнь Амелфина, вновь оказалось у палача. – Сейчас же лишь прошу вас о помощи. – чёлка окончательно скрыла картину на лице. Вновь Диаваль закрылся от Малефисенты.
– Что от меня требуется? – осторожно поддержала диалог фея. Она могла понять его чувства, но боялась, к чему они могут привести. Совесть изредка, но напоминает, к чему привели необдуманные действия чародейки после предательства. Ей ужасно не хотелось, чтобы и Диаваль вкусил горечь от осознания того, как сильно он пал от ведущего неутолимого порыва жажды мести. Владычица тьмы не испытывала и капли сочувствия к королеве, острая неприязнь к этой женщине всё ещё вырывалась из её сердца, поэтому где-то внутри фея даже предвкушала расправу над жалкой ведьмой. Но будь роль карателя в собственных руках, как и это холодное оружие, то в душе эльфийки воцарилось бы настоящее спокойствие. Она всё-таки убила многих, просто на одну каплю на руках стало бы больше, вправду, ничего особенного для колдуньи в этом не было... И совсем по-другому ей представлялся Диаваль, образ которого сейчас накладывался на равнодушную гильотину.
– Сначала немного подождать, не останавливать и довериться мне. – наконец безопасная улыбка. Добрая и беззаботная, как в старые времена. Фея не могла не узнать её среди предыдущих выражений радости.
– Блюбелл, явись.
Легкий взмах руки и принцесса в лёгком летнем платье закружилась рядом с мужчиной, она собиралась из каких-то маленьких огонечков, напоминающих пушистые семечки одуванчика. Воздушный танец завершился, и босая девушка повисла на шее Диаваля.
– Наконец-то меня освободил, я уж думала, совсем забыл про меня! – незнакомый голосок зазвенел над ухом дракона.
– Кто бы говорил о забвении. – глаза говорящего потеплели и обратились к непонимающей Малефисенте. – Это дитя обмануло ваш взор. – безжизненная рука потрепала радостного и слегка смущенного духа.
– Прошу прощения... – девушка низко поклонилась перед острым изумрудным взглядом. – И за себя, Блюбелл, и за моего Господина Амелфина. Надеюсь на вашу снисходительность.
– Полно. – утомившаяся фея взмахнула рукой и уложила её на висок. – Диаваль, так значит ей ты хочешь помо...
– Мерзавка! Фальшивка! Я лично тебя сожгла, какого черта ты тоже здесь?! – не выдержала правительница и набросилась на неосезаемую.
Холодные глаза удостоили кричащую лишь пренебрежением. Девушка даже не обратилась к ней, а лишь вновь виновато взглянула на своего спасителя.
– М...Моя госпожа, вы всё верно поняли, но согласны ли помочь после этого?
– Если на этом хлопоты закончатся, то да. – золотистая магия пробежалась по шевельнувшимся пальцам.
– Благодарю! – Блюбелл склонила голову ещё ниже и хотела бы добавить что-то ещё, но испугалась строгих глаз.
– Тогда подождите ещё считаные минуты. – Диавль кивнул и потянул фею за собой. Когда они оказались в десяти шагах от королевы, он остановился. – Стойте, пожалуйста, здесь, ни в коем случае не приближайтесь к нам. – напоследок мужчина поправил слегка перекрученную цепочку с кулоном.
Вернувшись на прежнюю позицию, дракон пустил кровь с помощью лезвия и нарисовал на покорном персиковом лице счастливую маску с ушами. Всё произошло так быстро, что глаза Малефисенты даже не успели заполнится удивлением, ведь буквально пару секунд назад эти же ледяные руки были у её шеи, причём абсолютно целыми! Помещение озарилось вспышкой и, белоснежная лиса размером с медведя тут же оказалась у правой руки Диаваля. Сияющий лазурные глаза с лютым голодом впились в падшую королеву пред собой.
– Ингрид. – заскулел зверь.
– Мерзавка! Не смей на меня так смотреть! Слышишь...
– Этот сосуд тебе подойдёт? – тихий мужской голос перебил безумную интонацию
– Вполне.
– Тогда освободи место для духа. Ты знаешь, что нужно сделать. – дракон отвернулся и пошагал в сторону волшебницы.
– Пушистая... какой дорогой мех... – восхищение ослепило королеву.
– Благодарю. – бросила лиса. Но интересно, кому предназначались эти слова?
– Изорви же её душу на кусочки. – неразборчивый шёпот сорвался из уст Диаваля.
В ту же секунду послышался душераздирающий крик. Страж оказался за спиной феи, его ледяные руки закрыли уши дракоценной, а крылья, как у летучей мыши, заслонили ужасающую картину.
– Вам не стоит знать о том, что там происходит. – прижав ничего не слышущую Малефисенту ещё ближе, сказал он и поцеловал макушку.
Быстро. Резко. Неожиданно. Колдунья ничего не успела понять, как она оказалась изолированной от мира? Что происходит за этими мощными крыльями... когда они вообще появились у Диаваля? В тяжёлой голове крутилось очень много разных мыслей, большую часть которых составляли вопросы.
Колдунья отбросила их все до одной, постаралась сосредоточиться, может это разъяснит ей хоть что-то.
Она схвачена в объятиях, знакомо, когда-то случалось подобное, жаль лишь, что она больше не чувствует, как поднимаются чужие ребра при вздохе, плотно прилегающие к спине. А эти всегла тёплые руки... сейчас и навсегда останутся ледяными. Они... почему они дрожат? Волнуется? Боится? Трепещет?
– Закончилось. – наконец прорезался голос во тьме.
– Она мертва? – Малефисента сделала шаг в сторону бездушной оболочки.
– Вам не стоит делать больше пяти шагов. – Диавль подхватил волшебницу за локоть и заставил остановится.
– Почему же? – угроза пробилась сквозь два слова.
– Я чувствую слабость, а значит, не могу контролировать Блюбелл в таком облике. Это опасно.
Лишь сейчас фея обернулась и увидела чуть ли не серое лицо с матовыми глазами. Она успела привыкнуть к его нынешней бледности, но этот оттенок... Заметь Малефисента его раньше, то даже и не думала бы отстраняться.
– Что с тобой?
– Ничего страшного. Просто теперь мне нужна ваша помощь. Переместите душу Блюбелл в тело Ингрид. – чёлка вновь отбросила густую тень и скрыла дрожащие брови. – Я могу лишь убивать, в вашей же власти дар жизни.
– Хорошо, постараюсь.
Лисица всё ещё жадно дышала над сосудом, будто не ненасытилась, а раззадорила аппетит. Золотые и зелёные искры сдавили животное, оно скрутилось калачиком, а потом вовсе стало пламенем, состоящим из всех холодных цветов, но по большей части отдававало всё же лазурью. Руки Малефисенты покрылись венами, напряжение играло на руках как волны в шторм.
