На мой шестнадцатый день рождения Богдан притащил мне в спальню огромную охапку красных роз и небольшую бархатную коробочку. Я даже предложить не могла, что там! Но, в любом случае, ничего хорошо меня не ожидало.
Там были небольшие серёжки-пусеты. Из настоящего золота с небольшим бриллиантом в центре милой розочки. Красивые, не то слово! Но для меня это слишком дорогой подарок. Как подарок Костика, мне нечего было дать взамен. Но если Димитров и не просил ничего, то я догадывалась, что нужно Богдану.
К моему счастью у меня не были проколоты уши. И узнав об этом, Богдан вытребовал у Зойки пропуск на прогулку и потащил меня прокалывать уши! Одновременно он делал себе тату. В том же салоне, что мне прокалывали уши.
Когда было всё готово, Богдан сам вставил мне серёжки и был невероятно рад и горд собой. Бесило, что я не могла отказаться. В тот же день Бусыгин повел меня в парк аттракционов, отпраздновать мой день рождения. Это был август, последний день лета. Мой день рождения был 21 числа.
В первой неделе учебного года я, как и все учащиеся, узнала, что за татуировку набил себе Богдан. В каком ужасе я была, вы себе даже не представляете!
Нас тогда отправили в бассейн, где я безбожно тонула. Бусыгин взялся меня учить. Я как раз была в купальнике, что он подарил на 8 марта. У него аж глаза загорелись, когда я в нём вышла. Это был черный слитный купальник, с вырезом на груди, открытой спинкой и красивыми воланами на плечах. И так как у меня не было больше ничего, пришлось одевать этот купальник.
Когда я увидела татуировку, я чуть не захлебнулась. На груди, в том месте, где анатомически находилось сердце, у Богдана было выведено черными чернилами слово «К.У.К.Л.А». И только идиот не поймёт, что это обо мне!
Пока я предавалась своим воспоминаниям, время перевалило за девять часов вечера. Я даже не заметила, как пропустила ужин. В комнату вошли девочки, с которыми я и жила. Меня обошли, будто я пустое место. Для многих так и было.
Я взяла свой набор для умывания, полотенце и халат и вышла в коридор. Пока принимала душ, раздумывала над тем, что меня ждёт в будущем. Каким я его вижу? Кем хочу быть?
Выбор у меня не велик. Я особо никогда не задумывалась над этим, но скоро одиннадцатый класс, я должна знать, что мне сдавать на экзаменах.
Завернувшись в халат, я почистила зубы, умылась и вернулась в комнату. Девчонки готовились к завтрашней контрольной работе, мне тоже стоит начать.
Сидели мы допоздна. Я так вообще до часу ночи. Наконец-то справившись с уроками, легла спать.
В который раз замечаю, что утро добрым не бывает. Мы проспали, да ещё как! Собираясь впопыхах, я побросала вещи в рюкзак и выбежала пулей из комнаты.
Утренний сбор в 7:30 на первом этаже. Ещё пять минут, и я точно опоздаю! Забежав самой последней, я встала в конце колонны. Мы все поприветствовали директрису и завуча и отправились на завтрак.
Овсяную кашу я проглотила, даже не заметила. Но после вчерашней невольной голодовки мой мозг и желудок требовали еды! Рядом сидящие смотрели на моё обжорство с открытыми ртами.
– Что? – Пробормотала я с набитым ртом. А потом противно улыбнулась, да так мерзко, что у меня каша просочилась через зубные промежутки. – Приятного аппетита! – И по- скотски захихикала.
– Фуу! – Протянул какой-то женский голосок.
– И как Бусыгин в неё влюбился? Она же противная! – Пожаловался другой женский голос. Да как будто меня волнует её мнение.
Когда каша закончилась, я довольная, принялась уничтожать бутерброд с сыром и кофе с молоком.
– А ты не лопнешь? – С сомнением поинтересовался парень передо мной. И что самое странное, его совсем не раздражала моя манера кушать. А ела я как свинья, чего уж скрывать.
– Нет. – Отвечаю я, запивая бутерброд. Потом мой голодный взгляд падает на его булочку с изюмом. Мне, к сожалению, не досталось. Пришлось довольствоваться бутером. – Ты не хочешь? – Киваю на его булочку и строю глазки. Хочу отжать у него булку!
Парень отстранённо смотрит на свой завтрак, видимо соображает. Потом медленно протягивает мне слойку и говорит:
– Приятного аппетита.
Я голодным коршуном бросаюсь на вымученную булочку и дожёвываю параллельно с бутербродом.
Мне понадобятся силы.
Допиваю кофе как раз вовремя, прозвенел звонок на урок, и все гурьбой высыпались из столовой.
Первым уроком у нас как раз значилась алгебра и та самая контрольная работа. Как бы я хорошо не училась, математика тот предмет, который мне не давался от слова совсем. Но всё же я старалась.
Кропотливо пыхтев над заданием, я сгрызла колпачок от ручки. Урок уже подходил к концу, а я так и не успела проверить свою работу до конца. Ладно, в среду узнаю, дотянула ли я хотя бы до тройки.
На перемене меня нашёл Костя.
– Не знаю, что ты учудила, но он в ярости. – Тихо произнес парень, с сожалением смотря на меня. Он, это Богдан.
– Что случилось? – Если за мной пришёл Димитров, значит дело труба.
– Пойдем. Сама увидишь. Только ты сможешь его остановить. – Костя разворачивается, и я только и успеваю, что за ним бежать. Не у всех такие длинные ноги!
– Постой, не так быстро. – Хриплю я, держась за бок, в котором больно колит.
– Если не поторопиться, он его просто убьёт. – Бросает страшную фразу Костя, и мы останавливаемся у кабинета географии.
Глава 2
Перед моим обалдевшим взором разворачивается ужасная картина. Богдан сидит на каком-то парне и лупит его кулаками по лицу! В кровь размазал его лицо! Я даже не сразу узнала в жертве того парня, что мужественно поделился со мной своей булкой. Он что-то булькал в ответ, когда Богдан рычал.
– Она моя! Моя! Не смей лезть! – И снова мощный удар в челюсть. – Моя кукла! – Не своим голос ревет Богдан, а его лицо искажает маска безумия.
Я порываюсь подбежать к нему, но меня хватает за предплечье Костя.
– Не надо. – Устало просит парень. К тому моменту к Богдану подбегают Игорь и Лёша и пытаются оттащить друга.
– Пусти. – Рявкаю я и вырываюсь.
– Отойди от него! – Кричу во всё горло, забывая обо всем. О своём страхе, о том, кому это говорю, о том, сколько людей собралось вокруг. – Перестань! – Воплю я, налетая всем весом, чтобы сбить Богдана с ног.
У меня получается оторвать его от несчастного. Я бью кулачками, барабаня Богдана по груди, крича:
– Хватит! Сколько можно?! – На повторе. – Какой бес в тебя вселился? – Устало спрашиваю я, когда Бусыгин хватает меня за запястье окровавленными руками.
– Ты только моя! – Голос у Богдана будто прокуренный, хриплый и жуткий. Он наклоняется ко мне всё ближе, пока я медленно опускаюсь на пол, чтобы не дай Бог с ним не соприкоснуться. – Не смей никому улыбаться! Твои улыбки только мои! Ты вся только моя! – Кричит Богдан и впивается в меня жестким поцелуем. Я сжимаю губы и зубы. Чувствую, как рука Бусыгина удерживает меня за подбородок и щеки, чтобы рот открыла. До мушек в глазах я держусь. Зубы уже начали трещать, когда Богдан в ярости хватает меня за шею и ударяет головой об пол.
В глазах тут же потемнело, а в ушах появился подозрительный звон. Я обмякла в чужих руках, услышав душераздирающий крик Богдана.
– Лола? Куколка? Лолита!!! – И окончательно отключилась.
Очнулась я резко. Вскочила на кровати в медпункте и начала в панике озираться по сторонам. Но ничего, кроме окружавших меня белых занавесок, больше не увидела.
Угомонившись, я нащупала небольшую пульсирующую ранку на затылке. А осмотрев себя, поняла, как ужасно выглядела. Мои запястья были в синяках. Больших таких, лиловых! Блузка, в которой я начинала учебный день, была вымазана в крови, а плотные колготки на ногах пошли стрелками. Я притронулась кончиками пальцев к шее, где била неприятная пульсация и ойкнула. Там были свежие царапины.
Где-то сбоку послышался тонкий стон. Я встала с кровати и босиком поплелась к звуку. Выглянула из- за шторки, поняла, что никого нет. Но напротив моей кровати была ещё одна, тоже прикрытая занавесками. Я оттянула шторку и увидела того мальчика, которого избил Богдан. Всё его лицо было обработано йодом, а большие ссадины намазаны заживляющим кремом. Он лежал на постели, прикрытый одеялом и мучился во сне. Я увидела тонкую струйку слезы и моё сердце сжалось. Считала ли я себя виновной? Не знаю. Такого раньше не было. Я могла общаться с любым человеком, но только не любой человек хотел общаться со мной. Да и о каком общении вообще шла речь, когда я просто отобрала у парня еду?!
