Второе рождение области относится к 14 января 1929 года, когда на основании постановления Президиума ВЦИК «Об образовании на территории РСФСР административно-территориальных объединений краевого и областного значения» была образована Центральнопромышленная область с центром в Москве. В ее состав вошли Московская, Рязанская, Тверская, Тульская губернии и часть Владимирской и Калужской губерний. Область делилась на 10 округов: 7 промышленных (Московский, Орехово-Зуевский, Коломенский, Каширский, Серпуховский, Тульский, Тверской) и 3 сельскохозяйственных (Рязанский, Бежецкий[3] и Калужский). Население Центрально-промышленной области к моменту организации составляло чуть больше 10,5 млн чел. Первоначальное название она носила менее полугода и уже 3 июня 1929 года превратилась в Московскую область. 1 октября того же года Московская губерния в составе Центрально-промышленной области была упразднена. 30 июля 1930 года были упразднены и округа, а имевшиеся в них районы перешли в непосредственное подчинение Мособлисполкома.

16 июня 1931 года Москва с почти тремя миллионами жителей была выделена в отдельную административно-территориальную единицу – город республиканского подчинения РСФСР. Эту дату можно считать датой третьего рождения Московской области, которая с тех пор осталась без официального областного центра. На 1 октября 1931 года в ней имелось 143 района и восемь с половиной миллионов жителей.

29 января 1935 года образована Калининская (ныне Тверская) область, вобравшая и 26 районов Московской области. В сентябре 1937 года были выделены Тульская и Рязанская области с 77 районами. Параллельно на протяжении 1920-х и 1930-х годов шел процесс преобразования ряда сельских населенных пунктов в города, посады или поселки городского типа, создания крупных градообразующих промышленных производств. В то же время развитие некоторых старых городов Московской области проходило скромными темпами.

В октябре-декабре 1941 года многие районы области стали местами сражений Великой Отечественной войны, подверглись полной или частичной немецкой оккупации и значительным разрушениям. Их восстановление потребовало значительных усилий.

В июле 1944 года была образована Калужская область, в состав которой от Московской области отошли 4 района. В том же году в состав Владимирской области был передан Петушинский район. В 1946 году в Рязанскую, а в 1957-м – в Тульскую из Московской области вернулись районы, присоединенные в 1942 году. Так Московская область приобрела внешние границы, в пределах которых ее основу составили территории, традиционно входившие в состав Московской губернии. Это было, по сути, четвертое рождение Московской области.

Столица росла за счет районов Московской и некоторых других областей, резко раздвигая границы. Последнее их расширение, как известно, произведено с 1 июля 2012 года. К Москве отошли два городских округа и девятнадцать городских и сельских поселений на юго-западе Московской области. Многие бывшие населенные пункты Московской области (губернии) в настоящее время территориально полностью входят в состав Москвы («Новая Москва» или «Большая Москва») или находятся в ее прямом подчинении. Численность других давно перевалила за 100 тыс. человек, и подобные города располагают мощным промышленным и научным потенциалом с развитой инфраструктурой. Некоторые ближайшие к Москве города стали фактически «спальными районами» столицы. Все это не могло не отразиться на организационной структуре судебно-медицинской экспертной службы, приоритетах развития, штатных и производственных показателях.

Первые упоминания о зачаточных элементах судебной медицины в России относятся к X веку, когда обвиняемым назначалось наказание по факту установления «побоев», «поругания», «любодеяния» и т. д. В XI–XII веках приведенные в Русской Правде наказания уже зависели от того, какими были причиненные телесные повреждения – «легкими» либо «тяжелыми» (увечья). Позднее «Двинская уставная грамота» великого князя московского Василия I Дмитриевича (конец XIV в.) подтвердила и более тщательно определила основные положения Русской Правды. Приблизительно в то же время начинает уделяться внимание осмотру мертвых тел в попытках установления причин смерти.

Музей кафедры судебной медицины

Указания на судебную оценку телесных повреждений в Московском государстве впервые встречаются в 1518 году, когда, согласно грамоте великого князя Василия Ивановича, для этих целей стали выделяться специальные люди сроком на неделю, получившие в связи с этим название «недельщики».

Известно, что в 1571 году одиозный врач-англичанин Элизеус Бомелиус (Eliseus Bomelius, в русском варианте Елисей Бомелий) при дворе вдовствовавшего Ивана Грозного участвовал в смотринах царских невест (включавших визуальное изучение мочи претенденток) и исследовании трупа умершей через 15 дней после свадьбы жены Ивана IV Марфы Собакиной. Без вскрытия, на основании только наружного осмотра придворный лекарь дал заключение, что смерть наступила от отравления.

У самого Ивана Грозного также имелись небеспочвенные основания для подозрений в намерении недоброжелателей его отравить. Как показали исследования останков Ивана IV и царевича Ивана Ивановича, проводившиеся сотрудниками НИИ судебной медицины под руководством М.М. Герасимова в 1964 году, содержание в сохранившихся тканях ртути, мышьяка и меди многократно превышало норму.

Врачи учрежденного в 1620 году Аптекарского приказа периодически также проводили судебно-медицинские освидетельствования – по монаршему соизволению или по инициативе влиятельных частных лиц. Например, в дошедших до нас медицинских «сказках» за 1644 год исследуются причины гибели кравчего (высокая придворная должность), получившего смертельное огнестрельное ранение в голову на царской охоте в честь прибывшего в Россию свататься датского принца Вальдемара Кристиана. Результаты осмотра описаны так: «Доктуры Венделинус Сибилист, Еган Белов, Артман Граман <…> досматривали у умершего кравчего раны, и тот кравчий ранен из пищали, рана под самым правым глазом. Оные доктуры в ту рану щупом щупали, а пульки не дощупались, потому что рана глубока, а то подлинно, что пулька в голове».

Происходили и «освидетельствования живых лиц». Так, представители влиятельного рода Салтыковых, не желавшие свадьбы Михаила Романова и Марии Хлоповой, неоднократно обвиняли ее в болезненности («неплодности», по другим сведениям – в наличии у нее падучей, т. е. эпилепсии). Царь, сомневаясь в достоверности выдвигавшихся обвинений, неоднократно велел проводить освидетельствование «нареченной невесты», и всякий раз «врачебно-боярская» комиссия признавала, что она здорова.

Ввиду того что в XVI–XVII веках люди часто умирали или получали повреждения в результате ошибочных, а зачастую и намеренных действия лекарей или лиц, не имевших соответствующих знаний и навыков в медицине, в 1686 и 1700 годах были изданы указы, вошедшие позже в Полное собрание законов Российской империи под названием «Боярский приговор. О наказании не знающих медицинских наук и по невежеству в употреблении медикаментов причиняющих смерть больным». Эти указы были самыми первыми законами, предусматривающими наказание за правонарушения, связанные с лечением.

В 1707 году в Москве начал работать первый отечественный госпиталь, при котором была госпитальная школа и анатомический театр. Главный доктор госпиталя, бывший лейб-медик царя Н.Л. Бидлоо часто проводил вскрытия трупов для анализа причин смерти во время занятий по анатомии и хирургии. Стоит добавить, что и сам Петр I иногда лично присутствовал при освидетельствовании тел: в октябре 1715 года он «смотрел анатомию» умершей вскоре после родов супруги царевича Алексея, матери Петра II кронпринцессы Шарлотты Христины Софии. Подробности этого «смотрения» изложены в донесении австрийского резидента в России Отто Антона Плейера.