– Не переживайте, Станислав Игоревич. Я ж не идиот, – обиженно крикнул мне вслед Андрей. – Это учебный муляж. В него даже пулю вставить нельзя. Только Максиму об этом не говорите. Я сказал ему, что это настоящий.
Максим сидел за столом и с увлечением ковырялся в железках. Комнату он более-менее убрал.
– Максим, как дела?
– Привет, па, – он даже не поднял головы. – Нормально. Машка капризничала весь день.
– Что случилось с няней? Почему она ушла?
– Ну, как тебе сказать… – сын оторвался от пистолета. – Ничего страшного не произошло. А что это ты весь в пыли?
– Я работал.
– Землю что ли копал? – не унимался сын.
– Нет. Не отвлекайся, рассказывай.
– Мы гуляли с Машей в саду. Она увидела жабу. Маленькую. Сначала жаба была одна. Потом оказалось, что их много. Видимо, выводок.
– Нет, это было стадо, – в комнату вошла Маша в сопровождении Андрея. – Они были маленькие и одни. Лягушечки потерялись.
– Короче, па, Машка собрала их в коробку из-под печенья. Ну, положила туда листьев, цветов…
– Чтобы им было хорошо, – вставила дочка.
– Коробку кто вам дал? – строго спросил я.
Дети переглянулись.
– Я высыпал печенье в тарелку, – наконец выдал Максим.
– Без спросу. Я так и понял.
– Елена Павловна занята, зачем ее отвлекать? Я все аккуратно сделал, ничего не просыпал, – в логике сыну не откажешь.
– А где в это время была Полина Васильевна? – интересно, куда смотрела няня?
– Она по телефону разговаривала. Видела, что мы играем, зачем ей к нам приставать?
Вообще-то могла бы поинтересоваться, чем заняты дети. Так, на всякий случай. А не по телефону трындеть.
– И что было дальше? – поторопил я детей.
– Принесли мы коробку домой. Машка поставила ее на стол в столовой. Мы хотели дать жабам немного колбасы и налить воду, чтобы было что пить. Маша пошла к себе, она решила пустить жаб в игрушечный домик. Тот, что ты привез из Англии.
– Там лягушечкам было бы уютно, – заметила Маша.
– Но она немного задержалась. И тут в столовую вошла Полина Васильевна. Она собиралась пить чай, – Максим замолчал.
– Ну, давай, рассказывай дальше.
– Ты же все и без меня уже понял, – потупился он.
– Нет, пока еще не понял.
– Полина Васильевна открыла коробку.
– Няня очень громко закричала. Я уронила домик. Себе на ногу. И заплакала. У меня синяк. Вот, смотри, – показала Маша.
– Полина Васильевна запрыгнула на стул. Коробка упала. Чай разлился. Прибежали Андрей и Елена Павловна.
Представляю, какой был бедлам в доме.
– Жаб мы всех собрали, – заверил меня Андрей. – Я лично собирал. Вернул их в сад на то же место, где взяли дети.
– Я показала, откуда мы их унесли. Андрей сказал, что не надо никого брать из природы домой. Что мама теперь их ищет. Мне стало жалко их маму, – всхлипнула Маша. – Я даже заплакала.
– Ревела она долго, – вздохнул Максим.
– Нет, недолго! Недолго! – Маша была готова снова заплакать.
– Нюня-Манюня! – поддел ее Максим. – Плакса!
– Глупый дурак! – парировала дочка.
– А ну, прекратили оба! Немедленно! – гаркнул я.
Дети испуганно замерли и замолчали.
– Все, успокоились? – мне не хотелось их пугать. Но как тут иначе навести порядок?
– Да, папа, – дружно закивали они.
– В город не поехали, – доложил Андрей. Он не только телохранитель, но и шофер, когда это требуется. – Полина сказала, что дети наказаны и будут весь оставшийся день сидеть дома. Я собирался позвонить вам и уехать, раз везти никого никуда не надо.
– Так это еще не конец? – изумился я.
– Нет, папа, – мрачно признался Максим.
– Что еще произошло?
– Я сидел у себя. Играл, никого не трогал… – сын осекся.
– Играл? Я же тебе запретил сидеть около ноутбука.
– А что было еще делать, раз остались дома? И я совсем немого, полчаса, не больше. Потом пришла Машка и позвала меня помочь ей собрать лего. Мне не хотелось, но она разнылась и я пошел.
– Я не ныла! – надулась Маша.
– Еще как ныла! Достала она меня.
– Давай, рассказывай дальше, – велел я.
– Мне не хотелось с ней возиться. Ты всегда говоришь, что надо себя подбодрить, если вынужден делать что-то нужное, но скучное. Ведь так?
– Так, – согласился я. – И чем же ты себя подбодрил?
– Я взял мороженое.
– Без спроса?
– Елена Павловна убирала на втором этаже. Она была занята.
– Ясно. Взял без спроса, – подытожил я.
– Можно сказать что так. Машка сидела в гостиной на полу. Раскидала все вокруг. Я сел рядом. Мороженое мне мешало… Не на пол же ставить тарелку? Честное слово, я не видел, что Полина Васильевна садится на стул.
– Папа, тарелку она не раздавила, – обрадовала меня Маша.
– Полина Васильевна снова закричала, подскочила метра на два, не меньше. Стул упал, мороженое тоже. Тарелка разбилась. Машка завизжала от страха. Она жуткая трусиха.
– Я не трусиха, – насупилась Маша. – Но няня очень громко сначала кричала, потом ругалась. У нее на юбке получилось большое пятно.
– Елена Павловна сказала, что попробует его замыть. Но Полина Васильевна разоралась и ушла. Все.
– Нельзя говорить о взрослых «разоралась», – наставительно заметил я сыну. – Это неуважительно.
– Но она и правда разоралась. На ровном месте. Сказала, что ее терпение лопнуло.
Чисто по-человечески я Полину понимаю. Маша очень непоседливый ребенок. Она подвижная, любопытная. Для пятилетней девочки у нее масса идей, которые она немедленно воплощает в жизнь. За ней нужен глаз да глаз. Да еще Максим масла в огонь подливает. Вдвоем они любого сведут с ума.
Садик решил бы проблему, но Маша ходит в него один день и болеет две недели, а то и больше. Педиатр вынес вердикт – ребенок не садиковый.
– К школе все наладится, – заверила меня врач. – А пока водите девочку по кружкам и секциям. Для общения этого вполне достаточно.
Увы, художественная студия и школа танцев, куда ходит дочь, летом не работают.
С Максимом проще. Он уже взрослый, ему можно объяснить, что можно, а что нельзя. И, тем не менее, из летнего детского спортивного лагеря его выпроводили.
Он собрал друзей, и вечером они сбежали из лагеря. Сделали на берегу ручья шалаш. Хорошо, хоть костер разводить не стали. Нашли их под утро, продрогших и голодных. Максима, как зачинщика, отправили домой.
Когда я забирал его, то спросил, зачем он убежал?
– В лагере режим дня и скучно, – объяснил мне сын. – Мы бы вернулись к утру, но нас нашли раньше.
– А если бы вы попали в беду? Кто-то из вас мог упасть, сломать ногу или руку. И кто был бы виноват?
– Волков бояться – в лес не ходить. Ты сам мне все время говоришь, что надо становиться самостоятельным.
Что на это можно ответить? Я сам был сорвиголова. Мальчишки такими и должны быть, а не сидеть за идиотскими компьютерными играми. Короче, воспитатель из меня никакой.
Теперь дети сидят дома. Максим три раза в неделю посещает секцию борьбы. А остальное время мается в четырех стенах.
За Машей присматривает няня. Хотя уже не присматривает. Придется искать новую. Но не думаю, что она задержится у нас надолго. И как тут быть?
Да, воспитание детей – дело непростое. Я вздохнул и отправился приводить себя в порядок. На губах все еще чувствовался привкус штукатурки.
Мысленно я опять возвращался к Асе, необычной девушке, которая так испортила мне сегодняшний день. Вспоминал темные глаза, большие, влажные, как у испуганной лани. Девушка крепко обняла меня, а ее сердечко загнанно колотилось. Испугалась, дурочка. А ведь сама себя прицепила к двери. Вот у девушки фантазия! И какая смелость! Я вспоминал тепло ее тела, которое чувствовал через одежду, мягкие, припрошенные пылью волосы.
Возможно мы еще встретимся. На очередной развалине, которую она будет защищать. Как жаль, что мы по-разному смотрим на жизнь. И почему мне так хочется снова увидеть эту ненормальную?
Глава 6. Стас
Неделя выдалась тяжелой. Пришлось срочно менять весь график работ. Особняк Фридолина снести не дали. Мои юристы посовещались и вынесли неутешительный вердикт – об этом объекте мы можем забыть. Ладно, не конец света. Найдутся и другие.