Моего плеча мягко коснулись, будто случайно задели, я пошатнулась, но устояла. Что за манеры? Я развернулась – и обомлела. Нет, это было все то же черное платье и красные туфли, шпильками утопающие в земле. Только во весь этот карнавальный костюм был наряжен мужчина.

– Клише-клише. Это платье все равно лучше твоего унылого розового костюмчика…

Затяжка.

– Еще и эти розовые оксфорды… Вообще мрак.

В этот момент мужчина в черном платье вытащил окурок из мундштука и щелчком отправил его в сторону. И тут я рассмотрела его. Это был высокий крупный мужчина. С приятной трехдневной щетиной, жесткими коротко-стриженными волосами и темными миндалевидными глазами. Вполне приятная внешность. Я бы даже сказала, очень притягательный мужчина среднего возраста. Нелепое платье, конечно, портило всю картину.

– Не такие и ужасные эти оксфорды, что ты к ним привязался?

О да! По мою левую руку снова стоял мой официант, я так обрадовалась его появлению, что из моей головы вылетели мысли с какими-либо правильными и логичными вопросами, например, где я? Кто это рядом со мной и почему…

– Будете пирожки?

Официант протянул нам бумажный пакет, из которого поднимался пар и невероятно ароматно пахло выпечкой. Оказалось, что я проголодалась, поэтому немедленно вытянула руку и попыталась нырнуть пальцами в пакет. Но мужчина в черном платье меня опередил и, в шутку шлепнув меня по руке, ловко выловил пирожок.

– Эээ, без драк!

Шутливым тоном пригрозил нам официант. Он все еще был полуголый: кожаный фартук теперь болтался на нем как набедренная повязка. Я подняла на него взгляд – он, конечно же, мне улыбнулся, и я вновь покрылась мурашками, но уже похоже просто от утренней прохлады.

– За такую выпечку можно и подраться.

Бархатно прохрипел мужчина в платье. Официант вытянул для меня пирожок сам, и я будто попала в вишневый рай. Жевала и жмурилась от удовольствия. Это была самая вкусная выпечка, которую я когда-либо ела. Мы втроем немного помолчали. Мужчина в платье, отправив в рот последний кусочек, наконец, заговорил.

– Все-таки не зря твой Босс так расстроился оттого, что ты не принесла ему эти пирожки.

– Да, в этой новой пирожковой восхитительная выпечка.

Подхватил официант, а в это время я задумалась: «Я нахожусь за городом. Если быть точнее, даже неизвестно за пределами какого именно города. С двумя очень привлекательными мужчинами. Хотя, надо отметить, в своих нарядах выглядят они как минимум странно. И при этом я не чувствую никакого страха и волнения». В это время мои спутники стояли по правую и левую руку от меня и задумчиво всматривались вдаль.

– Сейчас бы кофе.

Прохрипел тот, что был старше. Они были чем-то похожи. Хотя вроде бы и нет. Просто оба доведены до совершенства. Между ними чувствовалась разница в возрасте. Лет пятнадцать. Я еще раз посмотрела на них. Медленно повернула голову направо – высокие скулы, волосы, щетина, будто шерсть, покрывали всю голову; крупный нос правильной формы, ноздри, казалось, затягивали весь воздух вокруг, рот в насмешливой улыбке. Затем отправила свой взгляд налево. Официант был явно моложе. Волосы темные, очень коротко подстрижен, но короткая стрижка не скрыла его кудрявые волосы и, по-моему, это так мило. Высокие скулы, большой чувственный рот и гладко выбритая кожа лица. От него даже пахло какой-то свежестью. Официант почувствовал мой взгляд, посмотрел на меня и, заулыбавшись, подмигнул мне. Эти двое имели совершенные тела, смуглую кожу без единого изъяна. Они были совершенно разные, но при этом одинаково совершенны. Из схожего – только скулы! У них обоих высокие, будто высеченные из камня, скулы. Одним словом – идеальны. И да, еще крылья, конечно. Огромные серые крылья. Может они, конечно, белые, но изрядно истасканные. В любом случае крылья всегда остаются крыльями и могут преобразить любого.

– Крылья? Крылья!!!

Я, казалось, оглохла от своего осознания и глубокого разочарования. Это все сон. И мужчины, и чертова вишневая выпечка, и их волшебные крылья! Крылья были невероятно большими, каждое, наверно, метра три в распахнутом состоянии. Но сейчас они были сложены, слегка подрагивали. Мне в нос ударил запах только отшумевшей грозы. Странно, небо было чистое. Я подняла взгляд к нему и зажмурилась.

В этот момент на меня обрушился весь утренний шум: звонок в дверь осколками разлетелся по тихой квартире, под подушкой вибрировал мобильный телефон, а за окном птицы пытались перекричать друг друга.

Я резко открыла глаза.

Сны с пятницы на субботу не сбываются…

Звонок в дверь затих на секунду и снова взорвался в утренней тишине Васиной квартиры. На часах было начало одиннадцатого. Посмотрев на стрелки циферблата, Василиса не сразу смогла сообразить: это все еще был вечер пятницы, или утро субботы правит миром? Но рассуждать дольше ей не дала повторившаяся трель звонка в дверь. Вскочив с кровати, Вася на непослушных со сна ногах направилась к двери, на ходу натянув на себя футболку. Звонок. Опять звонок. Бесконечная оглушающая трель. Вася распахнула дверь, даже не глянув в глазок и не спрашивая сонно: «Кто, черт побери, там и какого лешего вам так рано приспичило». Звонок, наконец, оборвался.

– О, мамА…

– Давай только без твоей придури и ударений на второй слог!

Ее немного потеснили, пробиваясь в квартиру. Это была мама Василисы. Александра. Женщина без возраста и морщин. С яркими синими глазами, с утопленными сероватыми льдинками в них. Стройный стан, волосы цвета замороженного льна, летящий белый наряд. Можно было подумать, что она Снежная Королева. Но на щеках был румянец, а за окном – все еще жаркий по-летнему май.

– Василиса!

Неслось откуда-то уже из глубины квартиры.

– У тебя невозможные потемки, когда ты уже сменишь эти страшные гардины…

Василиса перевела взгляд от передвижений мамы и бесполезных попыток впустить свет в ее берлогу на входную дверь.

– Ну, конечно же, и верный паж Злата, с мамА…

На пороге стояла совсем молоденькая девушка так сильно похожая и одновременно не похожая на Василису. Прекрасный олененок Злата, с характером хищника и мудреца.

– Не будь вечной «обиженкой», я звонила тебе с утра – хотела предупредить, что мама намеревается навестить тебя, но ты, похоже, оглохла или…

Смерив Василису слегка надменным взглядом с ног до головы.

– …Или тебе было сильно весело вчера вечером.

Их неспешный обмен любезностями прервал звук бьющейся посуды. Девушки бросились вглубь темной квартиры, откуда доносился звук. Посередине стояла мама Александра и смотрела на разбившийся графин на полу гостиной.

– О, мамА, ты разбила мое ледяное сердце…

– Василиса, ты невыносима. Во что ты превратила квартиру? Ужасный бардак, пыль…

Пнув распотрошенную сумку, стоявшую почти посередине комнаты, она продолжала, добавив своему тону немного холода и надменности.

– Надеюсь, это не те сумки, с которыми ты больше двух месяцев назад вернулась сюда от своего мужчины?

В ответ, конечно, последовала тишина и щебетание птиц за окном. Как мило, мама добралась-таки до окна и распахнула его. Василисе нечего было отвечать. Хотелось бесконечно парировать и отбиваться холодным сарказмом, а еще обижаться и думать, что ее опять не понимают в этой семье, но факты оставались фактами. Василиса погрязла в болоте уныния и безответственности. Сумки стояли неразобранными более двух месяцев, гардины бесконечно собирали пыль, дом требовал настоящей генеральной уборки. И, конечно, пора было уже перестать оставлять посуду на полу.

– Мне нужна холодная вода.

Александра закатила глаза и немного манерно уселась в кресло позади себя. Злата уже находилась на кухне в поисках чистого стакана и воды для мамы. Василиса, как обычно, злилась на маму, на ее правду о себе, и, конечно же, на свою расторопную сестрицу.

– Итак, поведай мне, что у тебя в ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ произошло на работе?