Арендованный в Келе «Мерседес SL 230» остановился у обочины недалеко от вокзала Фрайбурга, и Ванек закурил, наблюдая, как люди выходят из поезда. Ближе к концу миссии коммандос чех стал недоверчиво относиться к отелям, и прошлой ночью трое мужчин спали в машине на краю Шварцвальда, закутавшись в дорожные коврики, купленные во Фрайбурге. Бруннер и Лански с опухшими глазами и раздражением демонстрировали незначительные последствия их импровизированного ночного отдыха. С другой стороны, Ванек, который мог обходиться только вздремнуть, выглядел так же свежо, как и в то утро, когда они пересекли чешскую границу в Гмунде.

«У нас нет ни времени, ни нужды в дальнейших исследованиях», — сказал Ванек. «Воль живет один. Мы знаем, что он там каждый вечер. Мы проверили ближайшие окрестности, где он живет. Мы навестим его сегодня вечером.

Инспектор Фрайбургской полиции Грубер принял все возможные меры предосторожности: не зная, что может случиться, полууверенный в том, что вообще ничего не произойдет, он предпринял грандиозную операцию. По предложению Ланца двадцать человек, все вооруженные автоматическим оружием, окружили дом Дитера Воля свободным оцеплением — свободным, потому что они хотели, чтобы любой, кто приблизится к дому, проскользнул в сеть, прежде чем они ее затянут. Так что наблюдение должно было вестись издалека, а ближайший милиционер находился более чем в ста метрах от здания.

Шесть человек были задержаны в составе специального резерва, спрятанного внутри грузовика, который был загнан в поле и припаркован за деревьями. Связь была превосходной; у каждого человека была рация, которая связывала его с контрольной машиной в полукилометре вверх по дороге во Фрайбург и внутри поля. Внутри грузовика сидели начальник БНД с Ленноксом, инспектором Грубером и техником связи; трансивер, расположенный на откидном столике, связывал их с рациями.

Чтобы попытаться решить проблему расстояния — тот факт, что им приходилось держаться подальше от дома Воля, — Грубер направил нескольких человек с ночными очками для осмотра дома. Его приказы были конкретными: они должны позволить любому приближающемуся добраться до дома, а затем приблизиться по команде лично Грубера. На самом деле все зависело от того, насколько хорошо умеют действовать люди в ночном стекле. И весь транспорт должен был быть пропущен по дороге. Любая попытка поставить блокпосты была бы бесполезна: они понятия не имели, кого ждут, есть ли вообще кого ждать.

«Ты действительно думаешь, что кто-то придет и нападет на Воля?» — спросил Грубер в какой-то момент.

— Понятия не имею, — признался Ланц. — Как я уже объяснил вам, эта операция может иметь политические последствия. — Банда городских партизан? — настаивал Грубер.

«Что-то вроде этого…»

Они ждали, когда наступит ночь, когда голые деревья исчезнут во тьме. А с наступлением ночи температура резко упала. Тогда у них появился первый намек на неприятности; огромные клубы тумана надвигались с Рейна, катились по полям волнами, как морской саван, белый туман, который, казалось, сгущался по мере приближения к дому. Очень скоро ближайший к дому человек оказался в затруднительном положении. Не то чтобы он ничего не видел; то, что он мог видеть, было обманчивым, его было трудно идентифицировать. Леннокс, который становился все более беспокойным, сказал, что выйдет на улицу, чтобы взглянуть на вещи. Именно в этот момент Ланц вручил ему 9-мм «Люгер». — Если ты настаиваешь на том, чтобы бродить снаружи, лучше возьми это.

По дороге уже проехало несколько автомобилей и фура с бензином, и каждую из них проверили на въезде и выезде с участка под наблюдением наблюдателей с обоих концов. В грузовике Ланц и Грубер были осторожны, когда стали приходить сообщения, особенно с учетом того, что наступил туман. — Если одна из этих машин не выедет на другом конце, нам придется ехать чертовски быстро, — заметил Грубер. «Этот туман — то, без чего я мог бы обойтись…»

Обеспокоенный, Ланц посмотрел на часы.

— Я почти надеюсь, что никто не придет, — сказал он. — Мы могли оставить Воля в ловушке.

Грубер покачал головой. «Воль сам принял решение, когда мы с ним посоветовались, — сказал он. — И помните, он старый полицейский…

За рулем черного «мерседеса», который он нанял в Келе, Ванек медленно ехал по мере того, как они приближались к Фрайбургу с юга. Перед ним шли еще две машины в колонне. Он мог бы проехать их несколько раз, и Бруннер раздраженно предложил ему обогнать. — Я остаюсь у них на хвосте, — сказал ему Ванек. — Если поблизости есть какие-нибудь патрульные машины, то вряд ли они остановят три машины, едущие вместе. Их всегда интересует машина, которая сама по себе. Один парижский полицейский однажды сказал мне это.

«Спускается туман», — прокомментировал Бруннер. «Мне нравится туман. Это сбивает людей с толку».

«Думаю, мы уже близко», — сказал Бруннер. — Я помню тот старый сарай, мимо которого мы только что прошли.

«Мы близко,» - согласился Ванек.

«Подъезжают три машины», — сообщил полицейский с ночными очками в южной части участка. — По крайней мере, я думаю, что их было трое. Он такой толстый, что я не мог понять, что это за марки…

«Было три или нет?» — спросил Грубер в эфире. — Я уже говорил вам раньше, вы должны быть точны, иначе вся операция станет бессмысленной.

«Наверное, два…»

«Возможно?» — крикнул Грубер по рации. — Я спрошу тебя снова. Сколько автомобилей только что въехало в секцию? Считать!»

«Две машины», — ответил мужчина.

«Что-то только что произошло», — сообщил человек в северном конце секции. — Это чертовски трудно сейчас увидеть. Больше, чем один»..

Грубер посмотрел на Ланца, а затем перевел взгляд на крышу грузовика. «Иногда я думаю, почему я стал полицейским. Моя жена хотела, чтобы я купил бакалейную лавку.

— Должно быть, им очень трудно — в этом тумане, — мягко сказал Ланц. «Я думаю, что они делают очень хорошо».

Грубер сам повернул переключатель и наклонился вперед, чтобы заговорить. «Номер четыре. Вы совершенно ясно сказали, что было более одного транспортного средства. Вы можете быть в этом уверены?

— Совершенно уверен, — ответил Номер Четыре. «Были двое, ехавшие близко друг к другу. Два авто».

«Он хороший парень», — сказал Грубер, переводя переключатель в положение «прием». Он потер кончик носа. — То же самое и с другим мужчиной, если честно. Сам виноват — сейчас туман наступил, жалко только блокпостами дорогу перегородить. Сейчас нам лучше оставить это в покое.

«Нам лучше оставить это в покое», согласился Ланц.

Выйдя из грузовика, Леннокс вернулся к дороге и пошел по ней к дому Дитера Воля. Его беспокоил туман, но он не осмеливался подходить слишком близко к зданию, опасаясь сбить с толку наблюдавших за ним полицейских. Когда две машины приблизились к нему, нос к хвосту, он увидел пятно света фар и прижался к живой изгороди. Когда они прошли мимо, он прошел еще немного и остановился на краю травы. Теперь он находился на полпути между северным концом секции и домом.

Под сиденьем Ванек нес 9-мм пистолет Люгера, который достался ему Борисовым. Ванек не собирался использовать пистолет, но он верил, что нужно носить с собой какую-то защиту, и он был экспертом в сокрытии оружия. На данный момент пистолет был прикреплен к нижней части сиденья полосками медицинского скотча. Теперь он ехал еще медленнее, позволив двум машинам впереди скрыться в тумане, но продолжал движение «мерседеса», пока они не проехали мимо дома Дитера Воля, который казался серым пятном в тумане. Затем он подтянулся. Нет смысла предупреждать немца, заставляя его задуматься, почему машина остановилась возле его дома в такую ночь.

«Подожди с машиной, — сказал он Лански, — и не выключай мотор. Я не думаю, что будут какие-то проблемы, но никогда не знаешь наверняка.

«Почему ты нервничаешь?» — спросил Бруннер, который шел с ним. В отличие от Ванека предвидеть неприятности — открыто говорить о них.

— Я нервничаю, что Лански забудет держать двигатель в рабочем состоянии, — отрезал Ванек.