Побывав в Париже, Грелль возобновил контроль за поквартирным обыском. Было ровно 10.55 — он сверил время по часам, — когда услышал, как инспектор бежит по улице, крича во всю глотку. Они нашли алжирца.

Абу Бенефейка был на крыше заброшенной фабрики, распластавшись на спине, его глаза были открыты, когда он незрячим смотрел в небо, в руке у него был собственный пистолет «Магнум», с одной выпущенной пулей и собственными отпечатками пальцев. Очевидно, он прострелил себе правый висок. Ракетная установка ЗРК лежала рядом с запасной ракетой; позже, когда они проверили оружие, на нем также были его отпечатки пальцев.

7 января прозвучали большие колокола Нотр-Дама в честь государственных похорон Ги Флориана — часть его тела чудом уцелела — и на мероприятии присутствовали главы государств со всего мира, в том числе действующий президент Союза Советских Социалистические республики Ален Блан, новоизбранный премьер-министр, возглавил скорбящих.

В канун предыдущего Рождества Марк Грелль подал заявление об отставке с поста префекта полиции Парижа Алену Блану, который также временно занял пост министра внутренних дел. Двое мужчин оставались закрытыми наедине более часа. Затем Грелль немедленно выступил с заявлением для прессы. «Не выполнив своего долга по защите жизни президента Французской Республики, я подал в отставку и немедленно уйду в отставку». Жорж Харди, старый друг Грелля и префект полиции Лиона, занял пост префекта полиции Парижа.

8 января, на следующий день после государственных похорон президента, которые Грелль наблюдал в одиночестве по телевизору в своей квартире на острове Сен-Луи, бывший префект отвез Алана Леннокса в аэропорт, чтобы он вылетел обратно в Лондон. Все еще выздоравливающий и сильно перевязанный, Леннокс настоял на том, чтобы немедленно вернуться домой после того, как дал подробные показания о своей деятельности во Франции Андре Буассо. В показаниях не упоминался Леопард, а Буассо, который лично проводил допрос, ни разу не упомянул лидера Сопротивления.

Увидев англичанина на борту его самолета в аэропорту имени Шарля де Голля, Грелль в одиночку отправился обратно в Париж. В нагрудном кармане у него была фотография жены Полины, которую он извлек из рамы в своей квартире. Его последние слова Алану Ленноксу перед отъездом были ностальгическими. «В течение многих лет я с нетерпением ждал возможности удалиться в какую-нибудь деревню в Дордони — там хорошая рыбалка…» Но Грелль посвятил большую часть своей жизни сохранению и отстаиванию закона; у него не было и иллюзий, что шаги, которые он предпринял, чтобы замести следы, выдержали тщательное расследование. Он только пытался выиграть себе немного времени. Если бы он не был доступен для допроса, Буассо в свое время мог бы опубликовать свой отчет, подтверждающий, что Абу Бенефейка несет ответственность за смерть президента. Он врезался в аварийный барьер, двигаясь со скоростью 140 км/ч.

На его похороны пришло более пятисот человек. И, как и на похоронах Ги Флориана, главным скорбящим был Ален Блан, впоследствии ставший следующим президентом Франции. Поверх гроба была накинута расшитая серебром черная форма Марка Грелля, предназначенная для официальных случаев. «Меня поразило, — заметил впоследствии Белка Андре, — что он предпочел бы их задрапированным брюкам и свитеру с водолазкой…» гроб на его плечах были люди, которые потом говорили, что никогда ни до, ни после они не видели Алена Блана таким огорченным.