<p>

— Добрый вечер, мадам. Как вы поживаете? — приветствовал её барон.</p>

<p>

— Может быть, — невпопад ответила гостья.</p>

<p>

Анри усадил начальство в лучшее кресло, налил коньяку. Сам уселся напротив, выражая почтительное внимание.</p>

<p>

— Дорогой барон, ты, конечно, понимаешь, для чего я пришла?</p>

<p>

— Конечно, — подтвердил барон. — Просто уточните на всякий случай.</p>

<p>

— На полях сражений гибнет много невинных. Рыцарь увлечен кровавым боем. И места нет для дискуссий. Меч не философ.</p>

<p>

— Извините?</p>

<p>

— Вы собираетесь грубо нарушить человеческие права. Например, право на жизнь Софии. Я не допущу её смерти. И уничтожу всякого, кто попытается причинить ей зло.</p>

<p>

Вот теперь он опешил. Все сошли с ума. Сначала пляшущая ёлочка неведомо откуда. Теперь два взаимоисключающих приказа.</p>

<p>

Почесал подбородок, потом затылок. Легче не стало. Мысли крутились в голове мухами, возбуждёнными рыбьим супом. Поймать хотя бы одну было сложно. Такого поворота он не предусмотрел. В сутках есть два периода: происходит что-то непонятное или мы спим. Спать было рано. Похоже, день еще не окончен и не удастся так просто спихнуть его в прошлое.</p>

<p>

Барон повел головой:</p>

<p>

— Очень мило с вашей стороны угрожать мне, своему верному помощнику. Где же моё право на жизнь? Впрочем, как и у остальных восьми миллиардов людей?</p>

<p>

Теперь задумалась Белая дама. Пауза была долгая, словно у вождя индейцев спросили, как его имя. И он размышляет, ответить или содрать скальп с любопытного. Наконец произнесла:</p>

<p>

— Острый скальпель в руках. Кто у стола? Врач или убийца?</p>

<p>

— Извините, мне кажется, что мой вопрос остался без ответа, — заметил Анри.</p>

<p>

— Не всё объяснимо. Доступны ли цветку замыслы садовника?</p>

<p>

— Ну, положим, не очень.</p>

<p>

— Вот именно. Поэтому цветы молчат. Людям дали отсрочку на тридцать три года. Это милосердно.</p>

<p>

Ого! Заговорила про милосердие. Дело плохо. Барон знал, что Белая дама не страдала сентиментальностью и всегда действовала, исходя из высшего приказа. У неё своя игра, из века в век меняющая правила. Иногда губила людей миллионами, в другой раз спасала убогую старушку. Её истинные чувства были головоломкой, запутанной и сложной.</p>

<p>

— Но что изменят три десятка лет?</p>

<p>

— Прими то, что не понимаешь. Детям неизвестны законы гигиены, но они моют руки. Так велели родители. Тебя пугает Конец Света?</p>

<p>

— А должен?</p>

<p>

Она улыбнулась:</p>

<p>

— Если не знать, в чём его встречать… Чему надо быть на столе… Во сколько открывать шампанское… — Дама помолчала и добавила: — Конец всего сущего не может быть страшным. Ведь ничего не будет, даже разума, который мог бы бояться.</p>

<p>

Анри выпил глоток конька, который укусил мозг, как сбрендивший кот. День был не просто длинным, а ужасно, безобразно, бесконечно длинным. Как делать то, что не можешь постичь? Как выполнить две противоположные команды? Новая версия Буриданова осла, который сдох, раздираемый противоречиями.</p>

<p>

Анри привык, что на клетках мировой шахматной партии он и Белая дама всегда играли одним цветом. И это льстило, потому что приятно быть в команде самого Господа Бога. Сейчас понял, что может отказаться на другой стороне… и даже непонятно чьей. Словно шахматные квадратики окрасили, кроме белого и чёрного, еще во множество цветов, с изнанки доски — тоже.</p>

<p>

Барон чувствовал, что и дама не рада ситуации. В её глазах светились горечь, одиночество, тоскливое предчувствие перемен. Женщинам трудно сохранять безмятежность духа — слишком уж тонко организованы. Особенно если тысячелетиями делаешь не самую чистую работу.</p>

<p>

Можно, конечно, попытаться поспорить, изображая из себя ребёнка, угрожающе размахивающего погремушкой.</p>

<p>

— Я всегда безоговорочно выполнял ваши приказы. Но сейчас у меня есть другая команда. Как быть?</p>

<p>

— Тайны, загадки, головоломки... В мироздании не все проявлено, даже мне. Буквы… Это что-то очень древнее и могучее. Бывает, мудрец сидит на холме, смотрит на звёзды, думает о вечном. Но не знает, что под ним вулкан.</p>

<p>

Анри молчал, задумавшись над ответом. Трудно вести беседу, если с тобой говорят притчами.</p>

<p>

Белая дама продолжала:</p>

<p>

— Хочешь, выведу тебя из игры. В конце концов, если отобрать у барона Анри всё волшебство, он станет обычным стариком. Какой тогда спрос? Может быть, оставят в покое, доживёшь и сгниёшь под лежачим камнем.</p>

<p>

— Вы думаете, «что-то очень древнее и могучее», как вы сами сказали, простит мне, если не выполню приказа?</p>

<p>

— Желаешь откровенно, барон?</p>

<p>

— Нет, спасибо. И так понятно. Спокойный конец проблематичен.</p>