<p>
— Так ты молчун, выходит.</p>
<p>
Наум по-хозяйски положил руку на плечо. И заговорил дружелюбно, как старый приятель:</p>
<p>
— Нет, правда. Не обижайся. Говно на тебе надето. Чисто нищий у стены.</p>
<p>
Смешки стали громче.</p>
<p>
Марк резко сбросил руку. Они стояли лицом к лицу. Наум продолжал улыбаться.</p>
<p>
— Хорош причиндалами меряться! — раздался властный голос. — Здесь самый большой штырь только у одного человека, у меня. Знаете, кто я?</p>
<p>
Кто ж не знал Фому бен Захария, начальника воинов? Благочестивый человек. Если надо кого-то прикончить, не хитрил, не лукавил, как какой-нибудь злодей. А брал меч и делал свое дело. Иногда его посещали приступы необъяснимой ярости, и все прятались в трюме, даже гребцы. Вот кто представлял наибольшую опасность из всех возможных ужасов.</p>
<p>
— Все разборки только по моей команде. Иначе располосую шкуру, как гиену. Ну-ка отошли друг от друга.</p>
<p>
Марк не был удовлетворён исходом стычки, но спорить с Фомой не хотелось. У того были равнодушные глаза убийцы, верёвки мышц пучками сплетались под дублёной кожей, а мускулы на руках и шее ходили ходуном.</p>
<p>
Марк медленно отодвинулся. Наум сделал лишь крохотный, почти незаметный шажок. Получалось, что он победил.</p>
<p>
Фома добавил:</p>
<p>
— Теперь будете каждый день учиться бою. Там и поквитаетесь.</p>
<p>
Воин не соврал. Каждый день терзал детей, даже девчонок, занятиями, показывая свои смертоносные приёмы.</p>
<p>
— Человеческое тело уязвимо, — учил Фома. — Убивать легко, не требуется рубить мечом изо всех сил, как делают римляне. Повредить сухожилия, выколоть глаз, разрезать шею можно почти без усилий. И следует работать двумя мечами с обоих рук одновременно. Тогда и защита невозможна. Секрет в быстроте и точности.</p>
<p>
На палубе были укреплены большие соломенные куклы с нарисованными человеческими лицами. Дети по тысяче раз тыкали клинками синхронно в глаза и пах манекенов.</p>
<p>
Марк подумал, что когда-нибудь и сам станет великим воином. И люди будут прятать взгляд при встрече с ним.</p>
<p>
Пока же он осваивал новые приёмы драки, совсем не похожие на знакомые уличные уловки. Его партнёром на тренировках стал Илья, худой, но крепкий парень. Стычек с Наумом больше не происходило. Они словно не замечали друг друга.</p>
<p>
Постепенно мальчик осваивал морскую премудрость. Он уже знал, если забросить сеть за борт, то останешься без сети. Чтобы завязать морской узел, достаточно аккуратно смотать веревку, положить на палубу и отвернуться. Узел, да не один, завяжется сам. Он выяснил, если зазеваешься, парус может дать крепкий подзатыльник. Еще он понял, что моряки делятся на оптимистов и пессимистов. Первые считают, если плыть всё время прямо, рано или поздно найдёшь землю. Вторые полагают, что земли вообще не существует.</p>
<p>
Когда вытягивали сети, он со взрослыми разбирал улов и смотрел на диковинных рыб. Многие, наиболее хищные, отчаянно бились, пытались зацепить острыми шипами-плавниками. Но были и такие, которые изумлённо глядели на рыболовов вытаращенными немигающими глазами. Возможно, думали, что попали в загробный мир и перед ними боги. Марк сжимал скользкое тело рыбины и испытывал наслаждение от своего господства над тварями морскими. Волен убить, но может помиловать и бросить за борт в родную стихию.</p>
<p>
«Так и нас когда-нибудь внезапно вытащат на тот свет!» — объяснял Фома.</p>
<p>
Спали гурьбой. У каждого был клочок палубы под спиной, исполнявший роль личной каюты. Волны осторожно стучались в борта, просились в гости. Им в такт устало двигались весла гребцов. Блестящие точки звёзд лишь подчёркивали непроглядность тьмы. Свет имеет конец, лишь тьма бесконечна.</p>
<p>
Ночь будоражила воображение, открывала глаза правде, которую днём прятали пелены разума. Тогда на свет божий выходили чудовища.</p>
<p>
Бесконечное количество звуков говорило, что рядом кто-то подкрадывается, прячется, всплывает из неведомых морских глубин. Море назойливо шептало, причмокивало. Иногда наступало загадочное мгновение полной тишины, тогда казалось, что безмолвие громче всякого шума. Малыши вскрикивали — им снились кошмары.</p>
<p>
Днём власть таинственного убывала опадающей волной. Но Марку виделось, как в потаённых углах шевелились тени. Раз заметил тощий локоть цвета земли и когтистую ладонь. И очень надеялся, что эта рука к чему-то крепилась. Лучше иметь дело с целым чудовищем, чем с его ожившей частью.</p>
<p>
Сзади за кораблём тащился кит, когда-то сожравший пророка Иону. Кит был скрытным — заметив чужой взгляд, сразу нырял, оставляя за кормой пенный след.</p>
<p>
Однажды выяснилось, что пропала одна из девочек. Сказали, что упала за борт. Но дети знали, её утащил монстр, живущий в бездонной пучине под кораблём. Маленький Ави рассказал, что видел, как ночью из моря выбралось что-то тёмное и прошмыгнуло над палубой, разглядывая спящих.</p>
<p>
— Это Тиамат, — уверенно заявил Наум. — Женщина-гидра с семью головами. Не красавица. У нее львиные клыки, крокодиловые челюсти, крылья летучей мыши, лапы ящерицы, когти орла, тело питона. Подкараулим её ночью?</p>
<p>
Желающих не наблюдалось.</p>
<p>
— Трусы. — Наум вытащил свой нож и воткнул в палубу.</p>
<p>
— Потусторонних чудовищ не убьёшь такой чикалкой, — возразил Марк. Не то что бы он так считал, но наблюдать самоуверенное превосходство Наума не было сил.</p>
