– Орать будете что ли?

Карти усмехнулся, представив такую картину.

– Костюм нас услышит и тебе скажет, мы тебя тоже услышим тогда, наверно. Раньше связь была нестабильна, но была. У тебя сейчас минимум электроники, связь в том числе, она ломалась в последнюю очередь, есть шанс, что будет работать. Да и не вытащишь эту электронику из бронескафа полностью, это считай часть материала.

Кочка всё с большим недоверием смотрел на обновки. – «Уж слишком часто шел разговор о поломках. Если одежда порвется, то придется мастерить прямо в лесу, очень неприятное занятие. Не любил Кочка шить, дубину сделать, это да – мужское занятие, а костюм латать…, но и дырявым дальше не пойдешь, мало ли что в дороге, там каждая частица тепла нужна. Иной раз, даже по малой нужде на руки ходил, чтобы согреть хоть немного».

В итоге решил вообще никуда не отходить от станции. Завалился спать в ближайшем сугробе и проспал до самого утра, так и не разжигая огня. Новая одежда прекрасно держала тепло, даже утром не пришлось расшевеливать сгибы. Иногда сгибы шкур застывали и могли сломаться, особенно если намокали, оттаивая возле костра. Вот и приходилось время тратить на их приведение в норму.

Он выбрался из сугроба и на рефлексах начал шарить рукой в поисках наглазников от солнца. Это была совсем простая конструкция из коры дерева с узкими прорезями для глаз и веревочки, поддерживающей наглазники на месте. Раздосадованный, что в новой одежде все привычные места для хранения мелочи отсутствуют или переместились, вдруг осознал, что солнце не слепит. Прозрачная на вид маска отсекала яркие лучи утреннего солнца и, ещё более ослепительные, блики снега. Он даже поднял маску и тут же закрыл глаза рукой, затем вновь опустил её и улыбнулся. Новые свойства костюма ему начинали нравиться.

Больше не затягивая начала большака, он подхватил сани и тронулся с места без обычной раскачки. Сани не примерзли к насту, хотя с вечера он вытаскивал их из теплого помещения. Поправил полупрозрачный чехол поверх всей длины саней и, не оглядываясь, пошел в сторону заграничья.

***

Первую короткую стоянку планировал сделать ближе к полудню, нужно было словить живность и поесть сырого мяса. Так сытнее и для здоровья полезно, не будет болезни зубов в дальнем переходе. Он всегда начинал дорогу с сырого мяса, лучше печени, мелкого зверька. Это уже становилось традицией и негоже её нарушать, до сегодняшнего дня такое начало большой дороги приносило удачу – он всё еще жив. А по мнению Кочки – это удача. А как иначе? В любом случае, его это устраивало и он рассчитывал оставаться живым подольше.

**

Организм перешел в боевой режим, и встретившихся на дороге людей он практически не замечал, как будто деревья на пути. Даже не реагировал на приветствия. Это было нормальным явлением в обычных условиях, и никто бы особо не беспокоился махнули ли ему на приветствие в ответ, зимой на улице старались не разговаривать, особенно опытные охотники, но не в этот раз. Охотник-пограничник был совершенно неузнаваем и люди с интересом сокращали дистанцию, и лишь затем коротко взмахивали рукой, узнавая. Слух о том, что Кочка понадобился станичникам быстро разошелся, и люди уже сами додумали зачем и куда он пошел, но точно знали – это большак, не иначе. Значит обратно в заграничье пойдет. Знать правду было необязательно, всё уже надумано, потому и не спрашивали. – «Да и нарваться можно, рука у Кочки шибко тяжелая, на любое «куды», можно в голову получить. Не любил Кочка, когда дорогу обкудыкивают».

Кочка шел, отмеривая обычное расстояние до ближайшей ночевки. Совсем короткая остановка на перекус даже за остановку не считалась. Ближайшая стояка была рядом с заграничьем, подготовка к ночевке и костер. Первый огонь очень важен, как он загорится, так и весь большак пройдет.

Уже дойдя до первой летней речки, Кочка увидел добычу. Хищный зверек ловил грызунов в изобилии нарывших нор в насте, и так увлёкся, что ничего не видел вокруг. Носом зарылся в норку и старался расширить ее. Кочка с легкостью добыл его, просто подойдя и ткнув мгновенно удлинившимся, как только он взял его в руки, копьем. Железный нож настолько легко разрезал шкурку добычи, что Кочка даже не поверил, пока шкура не разошлась оголяя нежное мясо. Сделав еще один надрез, он вынул печень, сразу сунув ее в рот целиком. Затем отполосовал мягкое мясо, а остальное аккуратно положил на наст. Пусть мелкий зверь полакомится. Шкурка была хороша, но брать с собой он её не будет. Не за этим пошел. Мясо не успело остыть и навредить теплым зубам, за этим нужно было следить, потому можно есть не опасаясь, крупными кусками. Кочка посмотрел на солнце, отметив в сознании, что даже прищуриваться не пришлось, и двинулся дальше.

Еще было светло, когда он увидел стаю худых, но очень злых воланов. Они неслись вдоль лесной кромки не обращая внимание на человека. Кочке показалось, что они шли по следу и этот след явно человеческий. Провалы снегоступов были видны даже с расстояния. Это означало, что человек бежал по снегу. Кочка подошел ближе и проследил взглядом за удаляющимся следом, затем тяжело вздохнул и потянул сани в ту же сторону. – «Далеко не уйдет, хромает».

Вскоре след зачастил, а потом и вовсе остановился, видать человек совсем выдохся. Вскоре Кочка услышал свару и призывный вой волана, тот созывал сородичей на охоту. Бросив сани, Кочка ускорился, доставая на ходу свой молот, тот отдался в руке тяжестью и удлинился в ручке немного меняя баланс. Бежать стало сложнее, но он уже видел, как стая воланов окружила трех горе-охотников, но пока не нападали. Кочка спокойно пошёл мимо, разорвав их круг, и остановился. Они не напали сразу, значит не настолько голодные, раз соображала ещё работает.

– Чего бой не приняли, когда их меньше было?

– Помоги, совсем заплутали, третий закат не ели, ослабли вовсе.

Совсем молодой пацан поддерживал раненого мужчину и старался прикрыть девчонку.

– Не уйти нам. Батю поранили, ничего страшного, но совсем слабый. Я на разведку ходил, а потом услышал, как загоняют их, вот и прибежал.

– Ну пошли со мной, обратно по моему следу пойдете, не заплутаете.

– А эти?

– А этих в рядок положим, а потом слопаем, коль не догадаются уйти.

«Эти» догадались. Обнаружив явный перевес в мощности аргументов, воланы убежали, не приняв боя. Они шли за подранком и никак не ожидали встретить на своем пути сильного человека, не боящегося идти по своим делам. Не убегать, а идти мимо. Слишком маленькая стая успела собраться, чтобы взять такого противника. Воланы еще немного пробежали следом за людьми, а потом дружно рванули по своим делам. Добычи в лесу много, зачем делать лишние усилия?

– А ты из станичников?

– Нет конечно.

– А кто?

– А никто, вот, идите в ту сторону, через подлесок. Увидите перекат берега реки, под ним и заночуете.

– Едой не поделишься? Совсем с голодухи живот сводит.

– Нет.

Кочка подхватил веревку саней и пошел своей дорогой. На обратном пути станет видно, дошли ли эти горемыки, или их замороженные тушки подтвердят закон силы. Слабые не выживают.

Троица поплелась в указанном направлении, не сетуя на охотника. – «Они сами виноваты, взвалили на себя больше, чем могли вынести. Он указал им направление и место безопасного ночлега. Если там река, то можно и кору приречных деревьев погрызть. Так себе еда, но дотянуть до жилых мест можно, лишь бы воланы не почувствовали их слабость».

Уже совсем стемнело когда Кочка решил готовиться к первой ночевке. Найти достаточно большую ветку для рычага в лесу вполне возможно, вот только её же срубить надо, или отломить, а это приравнивалось к громкому крику: – «человек пришел и собирается тут расположиться». – Мелкие хищники, естественно, разбегутся, и это хорошо, зато крупные с радостью примут вызов. Тогда о сне можно забыть. Пришлось пойти по более долгому пути, но тихому и всегда доступному. Требовались два копья и веревка. Перекинув через подходящую ветку веревку и закрепив ее на другом дереве, Кочка скрестил копья и начал натягивать веревку орудую копьями, как воротом колодца. Было бы лучше взять что-то потолще, но тут уж, что есть.