– Это что же вы здесь натворили? – качая головой вылез из джипа Феликс.

– Скотобойня какая-то. Вас страшно оставлять одних – в тон ему сообщила Вероника. Наташа осторожно приблизилась к старшему зомби и пнула его ногой.

– Это топтун. Вершина эволюции в развитие тех, кого ты называешь зомби – пояснил Феликс. – Дальше уже идут твари, с которыми встретился недавно Гром. Эти ещё не очень опасны, но всё же в таком количестве вас двоих они уделали бы запросто. Как вы отбились?

– Это всё Гром. Он их обратил в бегство – сказал запыхавшийся Медведь. Он нёс в руках два спорана. Трофеи.

– Куда обратил? – недоуменно спросила Вероника.

– В бегство. Слушай красиво я их. Прикинь пупсик главного молния пробила насквозь как бумагу и на три части разделилась.

– Не врёшь? – не поверила мне моя возлюбленная.

– Сама смотри. Двоих уложила молния третий правда по газам дал, но от дяди Миши ему не уйти. Он с ним в лапту сыграл. Прикладом чердак снёс.

– Да вы звери просто – Вероника улыбалась, а Феликс, не веря своим глазам лазал, осматривал трупы бегунов.

– Поехали? А то вы говорите кто-то в речке живёт.

– Не в речке, а у речки. Они и жили. Обычно ведь как. – рассказывал Феликс, когда мы тронулись дальше. – Сидит эта банда около брода. На скорости не проскочишь. Движок зальёшь или вообще гидроудар получишь. Тогда сразу пиши пропало. Вот значит. Скорость сбрасывают, а эти тут как тут.

– Соображают – кивнул Медведь.

– Сколько, по-твоему, надо стволов, чтобы отбиться от десяти бегунов и топтуна? – продолжил Феликс.

– Пять не меньше.

– Да хрен там пять. – вмещалась Вероника. – Люди со спаркой КПВТ в кузове и то не рискуют здесь гонять.

– Ух ты. – на большее меня не хватило. – Значит теперь по прямой в стольный град Шанхай?

– Да.

До городка с милым для каждого русского названием Шанхай мы добрались за полтора часа. После леса, как и ожидалось текла речка с тем самым знаменитым бродом. За ней начиналось отличное шоссе. По нему джип проглотил сто тридцать километров за час и ещё полчаса по грунтовке к самому холму, где расположился посёлок. На первый взгляд холм никак не напоминал неприступную скалу, которую я уже представил себе. Воображение у меня богатое. Я представлял нечто величественное на алебастрово-белом утёсе устремлённым ввысь. Старинный замок с высокими шпилями башен и готическими окнами за каждым из которых сидела спившаяся принцесса в ожидании рыцаря. Всё оказалось намного прозаичнее. Невысокий холм площадью километра четыре квадратных. Куча непонятных строений из говна и палок, среди которых прослеживались морские контейнеры и деревянные многоэтажные скворечники. Дым из очагов крик гам запахи громкий говор. Век тринадцатый не позже. Самый расцвет рыцарства. Рыцари сидели на броне танков и БТР и бухали. Единого руководства не было. Холм делили несколько кланов. Прямо-таки Тортуга в Улье. Рафаэль Сабатини, как сейчас, помню. Пришлось сдать три тома какой-то шняги спёртой у бати, чтобы получить в обмен на макулатуру эту книгу про Капитана Блада. Пиратский притон. Но воровства здесь не было. Табу. Казнили сразу на месте если ловили. За пределами посёлка сколько хочешь. Воруй убивай еби гусей, но в Шанхае ни-ни.

Дороги между домами были настолько узкие, что Медведь с непривычки чуть не остался без боковых зеркал. Вероника повисла на нём с заднего сидения указывая дорогу к Алине. Так мы петляли ещё некоторое время прежде, чем Вероника скомандовала стоп. Машина остановилась возле очередного деревянного скворечника, простирающегося ввысь. Не готический замок, конечно, но четыре этажа было. По просьбе Вероники Медведь несколько раз нажал на клаксон. Через пять минут со второго этажа показалась голова заспанной девушки. Черноволосая и едкая на язычок.

– Иди в жопу. Гудит он здесь понимаешь. Спать не даёт. Вали на хрен я не сдаю ничего. – Голова убралась назад в окно. Мы вылезли из джипа разминая ноги, и Вероника ещё раз подала сигнал.

– Чего непонятного? Комнаты не сдаю. О! – она наконец рассмотрела Веронику внизу и крикнув «ща» исчезла в окне. Через минуту скрипнула тяжёлая дверь открываясь и на пороге показалась девушка похожая на Веронику по комплекции с дробовиком в руке. Длинные чёрные волосы она успела заколоть какой-то немыслимой булавкой. Одета она была в летний камуфляж и тапочки. Довольна миловидна не чета моей, конечно. И если я не ошибаюсь татарка. А я почти никогда не ошибаюсь.

– Вероника! – она отбросила ружье и кинулась обниматься. Помяв друг друга, Вероника представила нас Алине. Мы стали выгружаться и складывать своё барахло на первом этаже.

– Ну ты даёшь подруга. Я как знала вчера плова, наготовила. Думала под водочку хорошо пойдёт. Вы уж извините что психанула. Повадилась здесь доставать меня одна команда из «китайцев». Предполагаю, что хотят отжать мой домик. Ты же знаешь он мне от бывшего достался.

– Царский подарок. – поцокал языком Медведь, осматривая жилище. – Крепкий. Хорошо сработали.

– Мне он стоил красненькую. – сообщила Алина. И куда-то исчезла.

– Красненькую? Это мы что по дому утром сожрали? – выпучила глаза Наташа.

– Куда это она? – тихо спросил я у жены.

– Носик попудрить. Располагайтесь. Обед будет на втором этаже. Там у Алинки столовая.

Наташа с Вероникой пошли готовить комнаты для гостей. Нам с Вероникой отвели на втором. На третьем будут спать Феликс и Медведь. А Наташу приютит у себя хозяйка Алина. Сама он тоже вскоре появилась. Изменения были на лицо. Вот что делает с человеком косметика. Перед нами стояла роскошная восточная женщина.

– Хэирле кун! – раздалось за моей спиной. Это сказал Медведь. Как выяснилось на татарском это было «Добрый день». Алина очень удивилась и стрельнула глазками в ходячую гору мышц.

– У него жена татарка была – пояснила Наташа.

– Была… – с сожалением сказал Медведь – Но я чую запах плова!

– Вот уж кто пожрать любит Алина так это Медведь. Как бы не пришлось ещё делать плов.

– Угощения у меня хватит не беспокойтесь. Так этот огромный молодой человек Медведь. Это хитрый Феликс. Наташу я знаю. А рядом с тобой кто?

– Мой муж. – улыбнулась Вероника.

– Матвей? Я представляла его другим судя по твоему описанию. – удивилась Алина.

– Это Гром. Олег. А Матвей всё. Сдулся.

– Сдули – поправил её я.

– Ну да. Короче забудь.

– Так что же мы стоим. К столу. Все к столу.

Пили ели с дороги. Медведь поразил своей скромностью съев всего две тарелки и немного у Наташи пока та ходила куда-то. Выпили хорошо. Всё того же игристого хотя Алина была запасливой девушкой, и её бар заслуживал похвал. Потом как водится были сигары кофе, и непринуждённый разговор.

– Чего ты мне бля по ушам ездишь? Какая на хер молния в Улье? – Алина неплохо набралась. Сказывается неделя в запое. В Улье пьянеешь медленнее и как бы мягче, но если жрать эту горлодёрку целую неделю, то никаких даров не хватит.

– Надо больно. Вот не дадут соврать Гром молнией рубера в упор выхлестнул. – Вероника тоже порядком окосела. Я, как ни странно, пил меньше всех. Не очень хотелось после недели на больничной койке.

– Так и есть. Гром покажи ей. – подначивал меня Феликс.

– Нет. Вы с ума сошли. Я избу сожгу ко всем чертям.

– Нет. Нет не надо. Мне ещё здесь жить.

– А у тебя сейчас есть что-нибудь на примете? – спросил Алину Феликс.

– В плане?

– Ну дела какие есть. Прибыльные? – Спросила Вероника.

– Можно по твоему профилю. Знахарь у нас один и тот начал спиваться. Новых полно, а дары кривые видно невооружённым глазом.

– Я не про это. Может рейд какой, собирается?

– Так это Курская дуга послезавтра открывается. – шлёпнула она себя по голой коленке с которой не сводил взгляд весь вечер Медведь.

– Во вещь. А кто собирает?

– Рыхлый. Он у нас самый шустрый. С ним ещё «китайцы» собрались. Рыл сорок уже записалось. Меня звали тоже. Да я чего-то не в настроении. Тем более с ними идти не охота. Они на меня наезжают. – и как в подтверждение её слов с первого этажа раздался грубый стук ногой в дверь.