Видимо, нечем. Прям чувствую, как мозг начинает топить и увязать во всё этом дерьме. Снова. Хоть что-то в этом мире стабильно.

А ведь хотел всё по лайту. Возвращаясь в Москву был уверен, что пересекаться нам не придётся. Предки было то единственное, что заставляло нас держаться рядом.

А тут они далеко, у неё общага, квартира пустая… Думал я.

Не знаю, что там с общагой. Очевидно, ничего. Иначе бы она давно свалила, не стала терпеть. Умотала бы в тот же день, когда я её шмотки выкинул на лестничную клетку. Надеялся, прокатит. Хрен-то там.

Очевидно, что идти ей некуда. От чего, соответственно, появляется ряд закономерных вопросов. Ответа на которые мне вряд ли дадут. Я не тот человек, с которым Зои будет делиться. Правда судя по тому, что та девка тоже ничего не знает, принцесса в принципе ни с кем не откровенничает.

Радио тихо играет, действуя убаюкивающе. Разумеется, засыпаю. Даже не засыпаю. Больше кемарю: то падаю в сон, то резко из него выныриваю, реагируя на малейший шум. Привычка с кадетского. Так что когда город начинает оживать, увеличивая громкость прохожих и проезжающих мимо машин окончательно оживаю следом.

Уже думал, что упустил эту выдергу, но нет. Ещё минут через двадцать выходит.

Через боковое зеркало вижу, как она кутается в белое замшевое пальто и замечает меня, но демонстративно разворачивается, направляясь в сторону метро, которое только собиралась открываться.

Вот же… строптивая девица. Прям нарывается оказаться в багажнике. А он у меня просторный, номер не хуже люкса. Ей понравится. Если опять вздумает препираться.

До багажника дело не доходит, но на заднее сидение я её затаскиваю силком. Под озадаченные взгляды ранних свидетелей. Прям вижу, как назревает в их головах желание стать законопослушными гражданами. Прежде чем кто-то успевает набрать 112 уезжаю от греха подальше.

В салоне витает сердитая тишина и знакомый клубничный аромат, от которого крыша прям реально едет. Стараюсь не отвлекаться от дороги, хотя мысли улетают совсем не в ту степь. Перед глазами прочно засело стройное женское тело у шеста в розовой комнате. Последние дни это видение не даёт мне покоя.

Едва мерс тормозит у дома, Зои пулей вылетает из машины и скрывается в подъезде. Ох, как её бомбит. Наверное, я шизанутый дебил, но не могу перестать наслаждаться тем, как она злится, возмущённо топает ножкой и оскорблённо надувает щеки. Есть в этом что-то успокаивающее. Словно вернулся в школьные годы. Где всё было гораздо, гораздо проще. Несмотря на количество дров, что я наломал.

Когда поднимаюсь следом Зои уже запирается в комнате. Могла бы — амбарные замки в ряд повесила, отвечаю. Заперлась и не выходит. Походу избегает.

Да. Точно избегает.

Пока торчу голодный на кухне и ищу чё можно пожрать, но не готовить так как западло — гробовая тишина. Однако стоит только уйти к себе слышу, как тихой поступью крадётся в туалет цветноволосый ниндзя. Смешная она. Благосклонно решаю её не дёргать. Пускай пошухерится, раз так хочется. Расслабится, потеряет бдительность, а я потом такой из-за угла: вобана.

За окном светает. Сна ни в одном глазу, хоть толком и не спал. От нечего делать включаю сериал на ноутбуке, но через пару серий надоедает. С ними у меня особо не складывается. Не хватает терпения, редко когда дальше одного сезона продвигается.

С фильмами легче. Посмотрел один раз и забыл.

Ску-у-ка. Дико скучно. И вроде бы спать охота, да не спится. Ни в какую. А за стеной тишина. Не договорившись с любопытством осторожно заглядываю в соседнюю комнату. Настоящее царство Морфея. Лежит на спине, руки задраны над головой и сладко сопит в обе дырочки. Я бы пристроился рядом, но ледяной душ ещё не изгладился из памяти. Повторно же охоты испробовать его пока не имеется.

Универа сегодня нет, так что изволит почивать принцесса долго, почти до полудня.

Я за это время успеваю трижды кое-как задремать и трижды проснуться. Первый раз от придурошной мусоровозки, которая гремит так, будто ядерная война началась.

Второй от громыхания дворников, решивших, видимо, что в воскресенье никто не обязан спать позже восьми, раз они тоже не спят, а на третий от телефонного звонка.

Ясно, понятно. Доброе утро.

Слышу возню на кухне. Ага. Проснулась. Зои сидит за столом, по-домашнему поджав к груди колени, уплетает бутерброды с колбасой и читает учебник по своей экономике. Меня демонстративно не замечают, даже глаза не поднимают на звук шагов. Это у неё новая тактика? Правда думает, что прокатит?

— Доброе утро, принцесса, — тянусь за лежащим в тарелке бутером, но так, чтобы оказаться над её плечом и словно бы ненароком задеть. Вздрагивает. Напрягается. Ну вот, другое дело. А то нет меня, понимаешь ли.

— Это вообще-то моё, — замечает она. — Сделай себе сам.

— Да ты такая нерешительная, что и так приходится делать всё самому. А я так не люблю. Я люблю, когда девушка проявляет инициативу.

— Ну так в чём проблема? Найти никого не можешь? Или все сбежали, твоего хамства не выдержали?

Пикировочки с самого утра? Одобряю.

— Зачем искать? У меня есть ты. Не переживай, я тебя поднатаскаю. Для начала можем пройтись по азам оральных ласк…

Крамер резво вскакивает с места. Ага, покраснела. Какая стесняшка.

— Озабоченный кролик!

— Обижаешь. Почему сразу кролик? Я не такой быстрый.

— Тебе виднее, — мне кажется, или я слышу в её голосе брезгливость? Э, нет, родная. Так не пойдёт. Чуть больше чувства такта. На такую тему общаемся! Весьма ответственную.

— Можешь сама убедиться.

Делаю шаг к ней. Она отступает на два, натыкаясь спиной на мойку. Ещё шаг.

Пятится до тех пор, пока сама же себя не загоняет в угол. Попалась. Захлопываю ловушку, отрезая пути бегства.

Зои вжимается в столешницу, словно стремится с ней слиться. Пытается сохранить хоть какое-то расстояние между нами. Спрятанная под тонкой маечкой оформленная грудь тяжело вздымается, но не от страха. Тут другое. Волнение? Да, точно. Волнение. Волнуйся, волнуйся, родная. Правильно делаешь.

Цепляю вылетевшую из её хвоста розовую прядь и расправляю как пружинку.

Розовый. Знаю, почему розовый. Её любимый цвет. Во всяком случае был раньше.

— Тебе самому не противно? — нервозно сглатывает она, разглядывая свой педикюр. А в глаза что, кишка тонка? А, смелая ты наша?

— Что именно?

— Твои похабные шутки.

— Почему должно быть противно? — отпускаю прядь и та завивается обратно. — Потому что мы росли вместе? — касаюсь её плеча, медленно скользя вниз по худой ручке. — Потому что я знаю тебя, как облупленную? — обычно мраморная гладкая кожа сейчас шершавая и гусиная. Да у кого-то мурашки от моего присутствия забегали. — Или потому что видел голой? Давно, конечно, но было ведь, — в край столешницы впиваются мёртвой хваткой. Накрываю стиснутый кулачок ладонью. — Или тебя смущает то, что ты мне, типа, сестра? Ну так расслабься, ты ею никогда не была. Ни единого дня… — хочу переплести наши пальцы, но Зои, извернувшись, отталкивает меня и, схватив учебник, пулей летит в свою комнату.

Хлопок.

Усмехаюсь невидимому собеседнику. Какие мы нежные. Увы. Ничего не поделаешь. Привыкай, принцесса. Кое-кого в этой квартире кроет хуже прежнего. И явно не тебя.

Пока размышляю над тем, как бы продолжить её дразнить, снова звонит телефон.

Огурец. Говорит, у знакомых есть неплохое техническое помещение в центре, которое они сдают в аренду. Для будущей тату-студии подходит идеально. И по цене приемлемо. Предлагают к обеду подъехать, глянуть.

Ладно, живи маленькая недотрога. До вечера от тебя отстану. Дело-то небыстрое, тем более что после я ещё планировал доехать до Огурца, в качалку. Он типа и тренер, и частичный владелец. Удобно, когда можно сэкономить на абонементе и на халяву потягать гантели.

Домой возвращаюсь к семи, на всякий случай. Так как Зои обычно на смену ускакивает где-то в этом промежутке, правда работает ли она сегодня я точно не знаю.