А как кайфует от моих тренировок Илья! Отвечаю, с попкорном садится и наблюдает за процессом вместо вечернего кинчика. Правда надолго его не хватает.

Уже минут через десять приходится прерываться и тренировать гибкость совсем в другой плоскости. Тоже неплохо, не спорю, но потом сложно себя заставить продолжить с того, на чём остановилась. Что крайне непрофессионально как бы.

— У тебя всё получится, даже не сомневайся, — тётя Марина точно не сомневается. Там по голосу это слышно. — Не успеешь оглянуться как откроешь собственную школу.

— Как знать, — снова повторяю я, но внутри не передать как радостно от её поддержки.

— Точно знаю, — собеседница ловит многозначительную паузу, чтобы перейти к более волнующему её вопросу. — Зоечка, а с Илюшей-то как у вас дела? Всё хорошо?

Ох, как неловко-то говорить об этом… с ней.

— Всё… замечательно. Мы вроде как притираемся. Знакомимся заново.

— Это чудесно, но я не совсем об этом…

— Да я понимаю. Всё отлично, честно.

— Будет обижать — только скажи. Я серьёзно, не вздумай молчать.

Словно почуяв, что заговорили о нём, по второй линии начинает прорываться ещё один входящий. От Князева.

— Ладно, — сбрасываю второй звонок, переключаюсь на громкую связь и параллельно печатаю в ватцап быстрое сообщение с пояснениями, почему не могу взять трубку.

— Точно? Обещаешь? — не унимается крёстная.

— Обещаю. С сегодняшнего дня стану записывать каждый его косяк и ежеквартально буду присылать отчёт.

— Не надо присылать. Прилетим на твой выпускной, так покажешь.

Ого. Этой информации мне ещё не поступало.

— Прилетите?

— Само собой. Разве можно такое пропустить?

От Ильи загорается пришедшее сообщение: «Выгляни в окно». Эм… ну ок.

Послушно иду куда велели.

— Вы только скажите какого числа и во сколько, мы встретим вас в аэро… — замолкаю, так и не договорив. В горле моментально пересыхает. — Тёть Марин, давай перезвоню чуть позже? — заметно задрожавшим голосом прошу я.

— Хорошо-хорошо. Я ещё вечером наберу по видеосвязи.

— Ага… — поспешно отключаюсь, хотя на таком конце продолжают что-то говорить.

Потом извинюсь.

Широко распахиваю окно, свешиваясь едва ли не наполовину наружу.

— Это что? — робко, но всё же кричу я. Иначе с высоты четвёртого этажа будет просто не слышно.

— Отдаю должок, — разводит руками стоящий внизу у подъезда Илья, попутно здороваясь с проходящей мимо соседкой, поглядывающей на здоровенного татуированного лба с опаской. Согласна. Общий визуальный ряд не особо вяжется. Но от того он и настолько прекрасен.

Ноги подкашиваются, поэтому приходится впиться пальцами в подоконник, чтоб не вывалиться к чёртовой матери. В уголках глаз пощипывает от подступающих слёз, но я безошибочно чувствую, что это слёзы радости. Как и чувствую накрывающий меня с головой восторженный трепет маленькой влюблённой девочки.

А самое главное — чувствую, что уже совсем скоро без тени сомнения буду готова произнести вслух заветные слова. Те самые, что сейчас большими буквами выведены розовым мелом на асфальте и украшены забавной карикатурной короной. Короной, идентичной той, что покоится на моём запястье.

Ведь я его принцесса.