Но это было только начало.

– Древняя кровь! Благословенны груди твои! Правду, правду, правду! – эльф приложился губами к соскам эльфийки.

– Древняя кровь! Благословенно чрево твое! Правду, правду, правду! – вампиреныш поцеловал животик моей красавицы.

Кажется, это начинает ему нравиться. А что дальше-то?

– Древняя кровь! Благословенны стопы твои! Правду, правду, правду! – Раам нежно поцеловал маленькую ножку Танриель.

Да этот ублюдок сейчас ее трахнет прямо на столе!

Но Раам молча начертил несколько символов на теле эльфийки и положил на ее грудь несколько цветков.

Воздух заскрипел от магии, и у меня уже привычно заболела голова.

– Аль, помоги ей… отрешиться, – попросил Раам.

Мы с принцем на пальчиках подняли тело Танриель, и эльфийка буквально взмыла воздух.

– Она так и будет левитировать? – озадачился я.

– Да нет, сейчас спустится, – и эльф стыдливо накинул на парящую девушку плед.

И действительно, через несколько минут Танриель опустилась прямо мне в руки. Мы с Раамом устроили ее в кресле и укрыли пледом.

А потом Танриель открыла глаза, надела нижнюю рубашку, уселась в позе лотоса и стала мешать колоду, как заправская гадалка. И все это с такой естественностью и грацией, будто бы не она парила нагишом в воздухе десять минут назад.

– Подержи в руках карты, – попросила меня.

– А посидеть не надо? В нашем мире девственниц усаживают на колоду перед гаданием, чтобы карты не врали.

– Нет, магии плевать на твою невинность. Важен лишь активатор, – усмехнулась эльфийка.

Затем размашисто бросила десять карт на стол. Выглядели они непривычно: не картинки, а символы и буквы.

– Интересный расклад. Тебя всегда окружают девушки, которые летят, как мотыльки на огонь. Но ты их сам отталкиваешь из боязни показаться слабым. Так будет и дальше, пока не перемешается прошлое с настоящим, два мира, зло и добро. Для тебя наступает эпоха перемен, когда придется сделать выбор. И, конечно, немало испытаний и битв. А еще долгий рост, – Танриель показала мне карту с символом, напоминающим цветок. – Бойся своих и чужих. Доверяй тем, кому не можешь довериться. Это все.

– И где конкретика?

– Верно, я тоже ждала лучшего результата, – вздохнула эльфийка. – Туманное у тебя будущее. А теперь идите спать, оба! Я хочу остаться одна и спросить карты о собственном будущем.

– Спокойной ночи! Надеюсь, наш договор о восстановлении клана эльфов-аффрикатов в силе?

– Без сомнения. Как только ты спасешь своих подруг, жду тебя в своем трактире. И в своем клане. И в своей постели.

Раам выбежал, даже не попрощавшись. Вот ведь скромняжка.

Выехали мы рано утром, заранее готовясь к холодному приему в стенах Школы. Думаю, Эрик устроит мне сладкую жизнь за побег. Да и вампиренышу не поздоровится за самоволку.

Миновать часового удалось без труда. Увидев блудных студентов, он приветливо махнул нам рукой. Главное, что живы.

Я завел лошадь в конюшню. Надо покормить и напоить мою труженицу. А уж завтра ее ждет сахарок и чистка скребком.

Тяжелые шаги. Эх, не вовремя Эрик приперся, хотя неприятного разговора избежать не удастся.

– Защищайся, негодяй! За похищение принцессы ты удостоен смерти!

Лот обнажил меч и сделал выпад.

Я, конечно, ожидал холодного приема, но не настолько же…

– Паршивец белозадый, горделивый сопляк, маг-недоучка, идиот с ослиной физиономией, – поливал меня Лот, впрочем, больше не нападая. Но и не убирая меч в ножны.

– Мне очень жаль. Я клянусь, что верну принцессу и Таню.

– Прямо сейчас, – отчеканил троглодит.

Я аккуратно положил меч на сено перед Лотом и поднял руки.

– Сожалею, но это невозможно. Я потратил все свои силы, когда добывал магический меч. Да и сражаться не могу – вымотался, защищая Танриель от клана сонорных.

– Что?! Ты защищаешь эльфийскую шлюху, когда Танна и Ульрика подвергаются всевозможным испытаниям?! – взъярился Лот. – Девушки попали в страшный и недружелюбный мир, где с ними все, что угодно может случиться. А мой дорогой ученик машет мечом ради какой-то потаскушки.

Я начал закипать:

– Вообще-то мой мир вовсе не страшный. И симпатичных принцесс троглодитов в нем не едят, хватит драматизировать! А еще ты забыл, мой дорогой учитель, что Ульрика шагнула в портал по собственной воле. Я ее туда не толкал и потратил последние силы, чтобы вернуть. Что касается Танюхи: не лезь в наши дела, зелененький. И запомни, ты ей не сват, не брат и не жених! Ты – всего лишь любовник, с которым моя похотливая подружка развлекается в свободное от учебы время. У нее извращенные пристрастия, но о вкусах не спорят!

Троглодит взревел и бросился на меня.

Я выставил руку навстречу его мечу.

– Прикончишь безоружного? Это не дуэль, а убийство. Бытовуха, как говорят в моем мире. Очнись, я – твоя единственная надежда на спасение девушек.

Лот опустил меч и даже улыбнулся.

– А ты изменился, Аль. И это внушает мне надежду, что справишься. Откроешь портал в свой мир и вернешь девушек. Повторяю для глухих: обеих. И принцессу, и Танну, о которой ты не знаешь почти ничего. И уж точно не тебе судить о наших отношениях. Но сейчас речь не о любовных пристрастиях Татьяны, а о тебе – потенциально сильнейшем синкретисте.

– К чему ты ведешь? – осторожно спросил я.

Лот поднял мой меч и отшвырнул себе за спину, едва не попав в лошадь. Вот же неудачливая скотинка!

– Конечно же, я не хочу убить тебя и попасть в застенки королевской тюрьмы. И тем самым лишить девушек шанса на спасение. Моя задача – раскрыть твой потенциал синкретиста. А делать это лучше всего через кровь, о чем в Школе магии не расскажут. Дурачки медитируют в подземельях, жонглируют огнем, разговаривают с деревьями и учат древние заклинания.

– Так ты собрался меня пытать, пока не создам портал? Я очень боюсь боли и если начну орать, то в конюшню сбежится половина Школы.

Лот покачал головой:

– Мальчик, о тебе даже не вспомнят. У преподавателей и студентов сейчас хватает дел: организация занятий, подсчет потерь и восполнение собственных сил. Пойми, на тебя всем глубоко наплевать, кроме друзей, которых ты предал. А случайно в конюшню никто не зайдет – я позаботился. Не спрашивай, как. У троглодитов свои методы.

В подтверждение своих слов Лот легонько кольнул меня мечом, целясь в бок, но я успел прикрыться, и попало по руке. Без адреналина поединка – весьма и весьма болезненно.

– Зеленая скотина, верни меч! Будем биться честно.

– А кто говорит о честности? – удивился Лот. – Думать надо было раньше. Ну, как ты себя чувствуешь? Магия не пробудилась? Или ты забыл свои алфавиты?

Троглодит шагнул ко мне.

– Плохая же у тебя память!

Я огляделся: деваться некуда. Даже если добегу до двери, не смогу ее открыть. Выходы закупорены, если, конечно, Лот не соврал. А драться голыми руками с существом, которое выше тебя на полторы головы и тяжелее килограммов на пятьдесят – самый плохой вариант..

А может, магия действительно пробудится со страху? Нет, скорей уж со страха перед болью я в штаны наложу. И незачем было грубить Лоту и заводить его еще больше.

В глубине души филологи верят в книжные идеалы – любовь, дружбу, верность. Но не в чудеса. Филологи знают, что чудо возможно лишь на страницах книг.

Я подошел к троглодиту и взял его за руку:

– Прости меня, друг, за мое легкомысленное волшебство. Прости за самоуверенность, с которой я отнесся к синкретизму. Я – щенок, возомнивший себя героем. Ты был прав, когда назвал меня магом-недоучкой и горделивым сопляком. Прости за то, что не уберег наших девчонок. Обещаю найти их и вернуть, даже если мне придется отдать последние крохи своего дара.

Несколько минут Лот молчал. Он смотрел куда-то в сторону и жевал травинку.

Затем вытащил ее изо рта и перевязал мне царапину:

– До вечера заживет. А теперь иди и не попадайся мне на глаза. И еще, с тебя кувшин пива, который я разопью вместе с девушками. Компенсация за стресс и моральные страдания.