Потом она поехала. Они планировали быстрый выход, слава Богу. Она точно знала, куда идет.

  41

  Дайан Мандей потребовалось несколько минут, чтобы принять решение. Она не ответила на звонок Элси Хоган, она позволила автоответчику сделать всю работу, как делала всегда. Таким образом, ей не приходилось пересылать утомительные сообщения между Ральфом и его приятелями по гольфу — по мнению Дайан, зануды, разбивающие мужчину.

  Когда раздался звонок: «Миссис. М? Миссис М… — что-то остановило ее руку. — Это Элси, миссис М., — дрожащим голосом продолжал голос. — Я в бунгало, и я…

  Потом крик какой-то. Голос не Элси, но сдавленный и невнятный. Два удара, как чайная ложка по костяному фарфору, и протяжный задыхающийся стон. Звонкий звук повторился, удар и тишина.

  Элси была в списке быстрого набора Дайаны, и Дайана попыталась перезвонить ей, но услышала тон занятости. Затем, озадаченная, она перемотала и проиграла сообщение. Это имело не больше смысла, чем раньше, но Диана знала, что должна как-то отреагировать. Съездить туда, пожалуй. Но она отказалась от этого. Она боялась, что произошел какой-то утомительный медицинский эпизод. Если это так, то подъезд к бунгало вполне может повлечь за собой отвоз Элси в больницу, околачивание в Кингс-Линн, подписание документов и иное испорченное воскресное утро, а не просто испорченное.

  Она огляделась с растущим раздражением. Она только что посыпала свой капучино тонкой шоколадной пудрой, Mail on Sunday и Hello! ждали на кухонном столе, а Рассел Уотсон пел на Classic FM.

  «Правда, — подумала она. я не хранитель женщины; вся организация уборки всегда была строго наличными. Если бы у Элси Хоган случилась головокружительная прогулка по бунгало, то она должна была бы позвонить этой толстой болванке своей дочери. Паб не открывался до 11:30, и Черис почти наверняка была дома, красила ногти, смотрела телевизор или делала то, что люди делали воскресным утром в муниципальных квартирах. Если, конечно, она не вернулась домой, что тоже было в пределах возможного.

  При нормальном ходе событий у Дианы возникло бы искушение позвонить в службу экстренной помощи и оставить им заботы и решение проблем. Однако в этом случае она колебалась. Она не хотела, чтобы в бунгало приехала полиция и обнаружила, что девушка платит наличными. Она не совсем понимала, как связались полиция, налоговая и служба безопасности, но была уверена, что если они начнут говорить друг с другом о ней, это может привести к проблемам. Так что она подождала и отхлебнула кофе, говоря себе, что ей следует сидеть смирно на случай, если Элси перезвонит.

  Через пять минут, в течение которых телефон решительно молчал, Диана снова неохотно набрала номер Элси. Мобильный телефон, на который она звонила, сообщил ей электронный голос, не работает. Она выглянула из французских окон. Дождь все еще лил. Откуда-то из-за Дерсторпа в стально-серое небо вился тонкий столбик дыма.

  Персонал, раздраженно размышляла Диана, задаваясь вопросом, где она оставила ключи от полноприводной машины. Без них нельзя было выжить, но, боже мой, они могли выбить это из тебя.

  Выходя, она взглянула на кухонные часы. Было 10:30.

  42

  Они пропустили первую машину. Это был «Фиат Уно», покрытый неокрашенными пятнами шпаклевки, и не выглядело так, будто в нем осталось много жизни. Парковка «Астры» на обочине дороги между Дерсторпом и Марш-Крик — как оказалось, в той самой стоянке, в которой Брайан Мьюди и Венди Клиссолд провели двадцать счастливых минут прошлой ночью — была рассчитанным риском. Если бы проехала полицейская машина, на этом, вероятно, все и закончилось бы.

  Но полицейская машина не приехала. За «фиатом» последовал «ниссан» в таком же плачевном состоянии, и когда он исчез, в небо над Дерсторпом взмыл безмолвный гриб огненно-красного дыма. Бензобак «Фиесты», подумал Джин, когда насыщенный топливом дым присоединился к сгущающемуся серому клубку из дома. Пожарная служба почти наверняка уже в пути — кто-нибудь видел бы, как поднимается бунгало, — но они, вероятно, должны были прибыть из Факенхема. Если повезет, пройдет добрых пять минут или около того, прежде чем полиция займется этим делом, и по крайней мере десять, прежде чем будут установлены какие-либо блокпосты.

  Дождь стекал по ее лицу, но, как ни странно, Джин не было холодно. Отчаяние и реальная возможность быть пойманной привели ее от страха к чему-то вроде спокойствия. Теперь она была устойчива и чувствовала скромную, успокаивающую тяжесть малиа в кармане горной куртки.

  Серебристый автомобиль — она не успела его опознать, но он выглядел новеньким и спортивным — показался в поле зрения, и она услышала стук мощного басового динамика. Она вышла на дорогу, размахивая руками и развевая волосы, вынуждая водителя экстренно остановиться.

  Ему было около тридцати, с серьгой и сальным пробором посередине. Из машины лилась музыка в стиле техно-транс. — Хочешь, чтобы тебя убили? — сердито крикнул он, приоткрывая дверь. "В чем твоя проблема?"

  Вырвав малиах из джинсов, она направила его ему в лицо. — Убирайся, — приказала она. « Сейчас! Или я тебя пристрелю».

  Он заколебался, с отвисшей челюстью, и, на секунду опустив прицел, она всадила 9-миллиметровый патрон в сиденье между его ногами в спортивном костюме. Ветер сдул резкий ударный треск.

  "Вне!"

  Он наполовину упал, наполовину вылез из машины, с вытаращенными от шока глазами, оставив ключ в замке зажигания, а двигатель и проигрыватель компакт-дисков работали.

  — На пассажирское сиденье, сейчас же. Переехать! ”

  Он неуверенно протиснулся внутрь, и она протянула руку и выключила музыку. Во внезапно наступившей тишине она услышала громкий стук дождя по крыше машины.

  "Ремень безопасности. Руки на колени».

  Он молча кивнул, и она прикрыла его, пока Фарадж вышел из «Астры», загрузил рюкзаки в багажник серебряной машины и занял свое место на заднем сиденье с картографической книгой и коробкой из-под печенья на коленях. На нем была бейсбольная кепка «Янкиз» под капюшоном непромокаемой куртки, и его лица было почти не видно. Секунд тридцать Джин знакомилась с рычагами переключения передач и приборной панелью. Машина была какая-то Тойота.