Потребовалось мужество, чтобы сказать это. Виктор уважал это.

  — В этот момент наши пути разойдутся, — сказал он. — И ты меня больше никогда не увидишь.

  ГЛАВА 33

  Марсель, Франция

  Суббота

  01:59 по центральноевропейскому времени

  Рид провел ладонью над раковиной. Он не чувствовал жара, но в воздухе слабо пахло жженой бумагой и алкоголем. Он медленно прошел по кухне, затем в гостиную. Коммуникационное оборудование выглядело ультрасовременным и было прохладным на ощупь. Он стоял в темноте, видя сквозь тусклый свет города, просачивающийся в квартиру, и его собственное естественное ночное зрение. Он направился в спальню, заметив открытый шкаф и комод, брошенную одежду на кровати.

  Он нашел круглосуточное кафе, где заказал черный чай, и написал электронное письмо на своем смартфоне, объяснив экономно на словах, что цель ушла недавно и торопилась. Он спросил, что ему делать дальше.

  Официантка, принесшая ему чай, хотела пофлиртовать, но Рид притворился, что не говорит по-французски. Она все еще пыталась, несмотря на предполагаемый языковой барьер, и он вежливо ее проигнорировал. Не в первый раз, размышлял он, жизнь уродливого человека была бы намного проще. Он допил свой чай с минимумом суеты и пошел своей дорогой. Он забронировал номер в прекрасном отеле на берегу моря и отправился пешком по мокрой от дождя земле, но приятному и прохладному воздуху.

  Он наслаждался прогулкой, слушая звуки разговоров, смеха и музыки, доносящиеся из баров и клубов. Рид не была ни разочарована, ни раздражена тем, что цель находилась не там, где она должна была быть, как утверждалось в досье. Не в его характере было становиться эмоциональным во время работы. Там была указана второстепенная потенциальная точка удара, которую он мог попробовать, если его анонимный клиент пожелал.

  Всего было пять целей, которые его клиент хотел удалить, первую из которых Рид оставил умирать в одном из менее чем гигиеничных жилищ Парижа. Помимо акта исчезновения в Марселе, осталось еще три: один в Милане, один в Лондоне, последний в еще не установленном месте.

  Пока еще не было никаких условий, как следует уничтожать оставшиеся цели, но Рид гордился тем, что убивает эффективно, искусно и надежно. Это были причины, по которым его наняли, и именно по этим причинам он смог взимать такую кругленькую сумму за свои услуги. Самоубийства и несчастные случаи были его специализацией, и когда не было возможности для такой демонстрации своих талантов, он выбирал другое средство смерти, которое не означало убийства.

  Иногда в работе Рида требовался более прямой подход. Некоторые цели были слишком хорошо защищены, опытны или просто слишком осторожны, чтобы их можно было незаметно удалить. В таких случаях Рид выбирал более подходящие методы удаления, чем те, которые он обычно использовал. Он обнаружил, что девятимиллиметрового диаметра обычно вполне достаточно, но он предпочитал заостренную керамику для более индивидуального подхода.

  Последняя из перечисленных целей представляла особый интерес для Рида. Имени не было, только кодовое имя, и одно это многое сказало Риду. Этот безымянный человек был наемным убийцей, и, судя по всему, хорошим убийцей. Если информация, которую ему дали, была верна, этот Тессеракт убил семерых боевиков, которые пытались устроить ему засаду в отеле, а также избежал еще одной попытки убийства в Швейцарии. Риду приходилось восхищаться такими выступлениями, даже если результаты были достигнуты с гораздо меньшим изяществом, чем он хотел бы разыгрывать сам.

  Рид с нетерпением ждал убийства этой цели. Другим профессионалам всегда было труднее всего выполнять чисто, но Риду нравились вызовы. Как и сам Рид, опытные были почти навязчиво параноидальными в своем поведении, и меры предосторожности, которые они принимали, чаще всего были особенно обширными — не забывая тот небольшой факт, что они, как правило, были более чем способны дать отпор. Именно поэтому их было так весело убивать.

  Тот факт, что эта добыча обладала навыками, привлекал Рида, который оценивал свои собственные достижения по качеству своих жертв. Он убивал за деньги, будь то банкнота его страны или какого-то частного клиента, но он все равно гордился своим ремеслом. Участие в спортивном убийстве доставило Риду значительное личное удовлетворение, даже несмотря на то, что по самой природе его собственных способностей такие состязания были так сильно сложены в его пользу. Но только в выступлении против самой лучшей оппозиции можно было измерить свои истинные способности.

  Рид прошел через свободную парковку позади ресторана быстрого питания. Запах болезни сердца испортил в остальном приятный вечерний воздух. Он просто надеялся, что этот Тессеракт был достаточно хорош, чтобы не быть задержанным властями, прежде чем Рид догонит его. Это было бы крайне неудовлетворительно.

  Шаги.

  Ботинки, кроссовки. Несколько шагов по асфальту за его спиной, не пытаясь скрыть их шум. Не профессионалы.

  Рид знал, что он увидит, еще до того, как обернулся. К нему подошла банда подростков-хулиганов и дегенератов лет двадцати с чем-то. Они представляли собой смесь рас, почти все с бритыми головами, одежда представляла собой смесь мешковатой спортивной одежды и подделок дизайнерских лейблов, дешевые украшения были в изобилии и безвкусны.

  Они рассредоточились, и он позволил окружить себя так, чтобы более смелые, естественно, столкнулись с ним лицом к лицу. Трусы за спиной его не беспокоили. Некоторые принимали причудливые позы, и если бы Рид не знал лучше, он бы предположил, что у них деформация позвоночника. Он насчитал двенадцать, шесть или семь из них, судя по их телосложению, были способны справиться с собой, а по поведению были более чем готовы к этому. Другие не обладали такими же способностями или уверенностью.

  — Вы проезжаете через мое королевство, — сказал по-французски один из них, самый крупный и дерзко одетый. — Значит, вы должны заплатить налог.

  Рид выдержал его взгляд. — Поверь мне, когда я скажу, что ты не хочешь этого делать.

  Крупный юноша уставился на Рида с чем-то близким к недоверию, явно не привыкший встречать что-либо, кроме страха. Полное отсутствие страха в немигающих глазах Рида заставило его выражение дрогнуть. Он посмотрел на остальных. Рид знал, что ребенок зашел слишком далеко, чтобы отступить.