— Все время, — сказал Виктор.

  — Мне грустно, скажи правду, — сказал Егор. «Мне в голову не лезет. Но уже слишком поздно, чтобы быть хорошим. Знаешь, что я говорю себе, заставить себя чувствовать себя лучше?

  — Что ты говоришь себе?

  — Да пошло оно, — со смехом сказал Егор. 'Это то что я сказал. Дети, они знают дерьмо. Я знал дерьмо. Если бы я знал, что ты зарабатываешь деньги, будучи плохим, я бы хотел быть плохим. А ты, ты был плохой, но хорошо, что помог Норимову. Итак, ты был плохим, но умер хорошим. Хорошее дерьмо, да?

  «Красиво сказано».

  «Может быть, я напишу об этом стихотворение».

  Виктор продолжил движение. Егор выкрикивал направления, ведя Виктора по городским улицам. Жизель молчала. Стрелки аналоговых часов на приборной доске тикали. Прошло пять минут, потом десять.

  — Следующий справа, — сказал Егор.

  Виктор замедлил шаг и показал. — Ты понимаешь, что они убьют тебя, когда ты нас сдашь, не так ли?

  «Скажи мне: почему ты беспокоишься? Я знаю, что они не будут. Они хотят девушку, и теперь они хотят тебя. Они не хотят меня. Я зарабатываю деньги, потому что помогаю им. Ты тоже должен был им помочь.

  «Дмитрий мертв. Как и другие. Жизель и я будем следующими. Ты действительно думаешь, что будешь единственным, кто уйдет от этого?

  Егор молчал.

  — Ты покойник, Егор, — сказал Виктор. — А ты слишком глуп, чтобы это понять.

  Губы русского были сжаты, а ноздри раздувались при каждом сердитом вздохе.

  Виктор смеялся и смеялся.

  — Эй, — сказал Егор, — ты пропустил чертов поворот.

  Виктор оглянулся. — Я возьму следующий.

  — Нет, ты облажался. Разверни машину.

  «Дорога слишком узкая».

  — Тогда вернись.

  Виктор остановился и включил передачу заднего хода. «Присмотри за дорогой для меня».

  Егор рассмеялся. — Вы продолжаете пытаться, не так ли, мистер Смешной Человек? Я все время смотрю на тебя. Используй свои зеркала.

  Виктор надавил на педаль газа. Пять миль в час. Потом десять.

  — Что за спешка? — спросил Егор.

  — Мне скучно ждать, — ответил Виктор.

  Пятнадцать миль в час. Жизель посмотрела на него. Сначала удивление, которое быстро начало сменяться пониманием. Двадцать миль в час.

  Егор нахмурился. — О чем, черт возьми, ты говоришь?

  — Ты помнишь, что ты сказал раньше, Егор? О подушке безопасности?

  Глаза русских расширились от замешательства, а затем от страха, когда он понял, как быстро они идут. 'Останови машину. Сейчас .

  Виктор сделал. Он отпустил ногу с педали акселератора, надавил на педаль тормоза и дернул ручник. Но прежде чем он это сделал, он потянул рычаг, чтобы отрегулировать сиденье, и удержал его.

  Автомобиль остановился в течение двух секунд. Но незапертое водительское сиденье все еще двигалось назад, остановившись лишь тогда, когда своим весом и весом Виктора врезалось прямо в голени Игоря.

  ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ

  Автомобиль какое-то время раскачивался взад-вперед на подвеске. Виктор скривился от хлыста. Его грудь немного болела. Жизель не была пристегнута ремнем и теперь была без сознания и рухнула на свое место. Егору стало хуже. Гораздо хуже. Обе голени были сломаны. Его колени были сломаны. Даже лодыжки были сломаны.

  Он застонал, а не закричал, потому что адреналин в его организме сводил на нет боль. В противном случае он был бы без сознания, как Жизель. Это было одним из преимуществ шока, но недостатки должны были дорого обойтись человеку в положении Игоря. Он не пытался подобрать пистолет, вылетевший из его руки при внезапной остановке.

  « Какого хрена? — выдавил он из себя, глядя вниз на обломки своих ног.

  Виктор отстегнул ремень безопасности и осмотрел Жизель. Она ударилась головой и замерзла, но хорошо дышала. Он вылез из машины. Они шли по тихой дороге между фабриками. Никаких других транспортных средств. Нет людей. Никаких свидетелей.

  Он обошел машину и открыл дальнюю заднюю дверь. Егор уставился на него. Уайт показал всем вокруг свои зрачки. Пот блестел на его бледном лице. Виктор проигнорировал его и порылся в пространстве для ног, пока не нашел пистолет Игоря под пассажирским сиденьем. Больше некуда было деться.

  — Подожди, — сказал Егор.

  Виктор закрыл дверь. Он обогнул машину. Пистолетом Егора был Кольт 1911 калибра .45.

  Он открыл дверь рядом с Игором.

  — Подожди, — снова сказал русский, на этот раз сквозь зубы, потому что он стряхивал с себя шок, и теперь агония множественных переломов усиливалась с каждой секундой.

  — Пожалуйста, — взмолился Егор. По его вискам стекали ручейки пота. «Не стреляйте в меня. Пожалуйста.'

  — Дай мне свой нож, — сказал Виктор. «Сначала хватай».

  Дрожащие пальцы Егора вытащили его из кармана. Он изо всех сил пытался повернуть его в руке и представил рукоять Виктору, держа лезвие. Виктор взял его в левую руку и отшвырнул.