Они молчали, но слова не могли добавить к тому, что говорил ему их язык тела. Виктор знал, что должен был это предвидеть, но он считал, что они больше заботятся о Норимове и его дочери, чем о своей гордости. Он понял, что должен был знать, что рана русской гордости заживает гораздо дольше, чем любая физическая травма.

  «Нам не нужно этого делать. Я лечу следующим рейсом отсюда.

  Дмитрий сказал: «Нет, пока мы не уладим наши разногласия».

  'Это плохая идея.'

  Была злобная улыбка. Русская гордость.

  Дмитрий покачал головой. 'Нет, это не так. У нас есть Жизель. Она в безопасности.

  — Хорошо, — сказал Виктор. «Давайте решим это».

  — Нечего решать. Мы выбьем из тебя все дерьмо.

  — Я так не думаю.

  Дмитрий рассмеялся. Остальные к ним не присоединились. Они были слишком возбуждены и сосредоточены на насилии, чтобы найти хоть какой-то юмор в этой ситуации. «Не волнуйтесь. Мы не собираемся убивать тебя. Просто сделал тебе больно, как ты сделал нам больно. Делай все правильно.

  — Я понимаю, — сказал Виктор. — Но я не знал, что ты такой самоотверженный.

  Дмитрий улыбнулся, потом нахмурился. Он помедлил мгновение, а затем попросил — как и следовало ожидать — объяснений. 'О чем ты говоришь?'

  — Вас четверо, — сказал Виктор. «И вы все намного крупнее меня, поэтому мы все знаем, что вы выиграете».

  — Да… — сказал Дмитрий.

  — И ты почти должен знать, что первого из вас, кто войдет в мою досягаемость, я смогу убить до того, как остальные трое положат меня на пол.

  Дмитрий ничего не сказал.

  Виктор продолжил: «Поскольку вы организовали эту маленькую миссию мести, эти ребята будут ожидать, что вы сделаете первый шаг. Поэтому вы должны быть готовы пожертвовать своей жизнью, чтобы позволить другим отомстить. Как я уже сказал: я не знал, что ты такой самоотверженный, Дмитрий.

  Он сказал: «У вас не будет времени убить меня».

  — Есть только один способ узнать. Виктор обратил внимание на остальных троих мужчин. — Разве что вместо тебя хочет умереть кто-то другой?

  Он удерживал их взгляды, одного за другим, пока каждый не отвел взгляд. Потом снова посмотрел на Дмитрия.

  'Что ж?'

  Дверь открылась. Жизель вошла в комнату и сказала: «Вот вы все. Что вы, ребята, делаете здесь без меня? Я думал, что должен быть почетным гостем.

  Все посмотрели на нее. Никто не ответил. Она прочла напряжение в воздухе. — Что, черт возьми, происходит?

  Прежде чем кто-либо успел ответить, свет погас.

  ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ

  Единственное маленькое окошко пропускало рассеянный свет от уличных фонарей снаружи. Русские реагировали медленно, их лица были смесью теней и оранжевого свечения, они смотрели друг на друга в поисках объяснений; чтобы кто-то взял на себя инициативу. Виктор протиснулся сквозь них и потащил Жизель на пол, ниже уровня окна.

  — Эй , — сказала она. 'Что ты делаешь? Ты делаешь мне больно.'

  Виктор на мгновение замолчал, чтобы послушать. Он ничего не слышал.

  Жизель высвободила руку Виктора.

  — Лежи, — сказал он.

  'Хорошо хорошо. Вы могли просто спросить, понимаете?

  Дмитрий спросил: «Что происходит?»

  Виктор указал на окно и на оранжевое свечение, просачивающееся между алюминиевыми жалюзи. «Мы единственные, кто потерял власть».

  — Тогда это автоматический выключатель, — неуверенно сказал Дмитрий. Он подошел ближе к Виктору — подальше от окна — и присел на корточки.

  — Пожалуйста, — сказала Жизель. 'Что происходит? Почему мы на полу? Какая разница, что у нас отключили электричество?

  Виктор не ответил. Он еще не знал. Может быть, это и ничего, но он не верил в совпадения.

  Один из русских — Иван — с любопытством подошел к окну; расследование. Никакого тактического смысла.

  Виктор сказал: «На твоем месте я бы этого не сделал».

  Он оглянулся, недоверчивое выражение исказило его лицо на секунду, прежде чем оно взорвалось.

  Кровь и ткани брызнули на дальнюю стену. Осколки окна разлетелись по всему пространству и дождем посыпались на пол, отбросив Виктора, который прикрывал Жизель. Застреленный русский рухнул в кучу, у него отсутствовала левая сторона лица, вокруг него быстро скапливалась кровь.

  Жизель ахнула, а некоторые другие русские завопили от удивления или ужаса. Виктор не обратил на это внимания, сосредоточившись на звуке выстрела, чтобы определить, на каком расстоянии находится стрелок. Он так и не пришел.

  Винтовка с глушителем, стреляющая дозвуковыми боеприпасами с достаточного расстояния, чтобы город мог поглотить шум, но с тяжелым снарядом, чтобы нанести такой урон. Виктор представил себе стрелявшего через улицу, может быть, в ста метрах от него, на крыше дома из-за разницы в высоте между дырой в окне и местом попадания в цель. Еще немного, и неточность медленного снаряда сделала бы такой выстрел слишком проблематичным.