То же самое произошло и с шашлычной по соседству, судя по тому, насколько дружелюбными были те, кто управлял двумя заведениями. В совокупности эти двое, вероятно, давали Морану неплохой законный доход, который покрывал его повседневные расходы и удерживал налоговую инспекцию и полицию от его спины. Значит, он был достаточно умен. У троих мужчин, которых он послал за Жизель, был один пистолет на двоих. Если бы они регулярно носили с собой оружие, оно было бы у них в квартире или хотя бы в машине. Если бы у этих четверых было только одно орудие на двоих, команда Морана не была бы универсально вооружена. Несколько ножей, ножей и кастетов, без сомнения, но немного огнестрельного оружия. Это немного облегчило жизнь Виктору.
Как обычно для Лондона, в непосредственной близости находилась пара камер видеонаблюдения, но ни одна из них не помешала его плану. Судя по тому, что он мог видеть, мужчины внутри кафе казались расслабленными. Они шутили и пили кофе: убивая время между действиями. Человек, которого Виктор зарезал, назвал Морана торговцем наркотиками. Это казалось неточным термином. Головорезы в кафе не были похожи на дилеров, и за то время, что Виктор вел наблюдение, он видел, как приходили и уходили лишь горстка мужчин. Это не приравнивалось к торговле наркотиками. Мужчины были головорезами, как и четверо в квартире Жизель. Они были мускулистыми. Солдаты.
Моран был торговцем людьми, а не дилером. Его люди могли сидеть в кафе весь день, потому что работа была ненормированной. Они вступали в действие, когда должна была быть отгрузка — независимо от того, прибывала она или отправлялась. Моран покупал оптом и отправлял оптом. Ему нужны были его люди, чтобы защитить его бизнес от ограбления теми, кто выше его в пирамиде или ниже его. Никакие дела в кафе не велись. Это был только фасад. И ни один оптовик не мог отправить товар, как только он был получен. Итак, у Морана был распределительный центр.
Как и его резиденция, она послужит лучшим местом для противостояния с ним, но неизвестно, когда он направится туда. Каждый прошедший час увеличивал его шансы узнать о трех своих мертвецах. В некотором смысле это могло помочь, так как он, скорее всего, мобилизует своих солдат, чтобы выяснить, что произошло. В результате число посетителей в кафе, безусловно, уменьшится. Но те, кто остался, и сам Моран будут настороже и начеку. Возможно, он не думал, что дальнейшие атаки неизбежны, но естественное повышение осведомленности и готовности было бы автоматическим ответом.
Однако более проблематичным было бы то, что мог бы сделать Моран. Он не был мелким торговцем, но и не собирался расширять свою территорию до Санкт-Петербурга. Он не собирался узурпировать власть Норимова. Он не был тем, кто послал старую русскую кровавую угрозу. Кто-то попросил его похитить Жизель. Либо этот человек представлял прямую угрозу Норимову, либо был его связующим звеном. Тем не менее, когда Моран обнаружил, что потерял свою команду из-за этого, он сообщил об этом факте, и тот, кто нацелился на Норимова, знал, что у них есть конкуренты, чтобы найти Жизель. Виктор хотел, чтобы они знали это только тогда, когда он будет готов.
Он перешел дорогу и направился к кафе. Внутри находилась дюжина солдат Морана. Другие могут быть разбросаны по всему заведению. С оружием или без, но они создавали почти непреодолимый барьер. Существовал более простой способ. Он вышел на подъездную дорогу, примыкающую к кафе, и пошел по той же стороне дороги, что и дорожка для боулинга. Через узкую улицу была сторона кафе. Быстрый взгляд дал Виктору точную картину численности, позиций и их готовности. Все идет нормально.
Улица была однополосной. Никакие тротуары не окружали его. Дорожка для боулинга занимала всю сторону, на которой стоял Виктор, пока дорога не повернулась примерно через семьдесят метров. Дальше на противоположной стороне было несколько потрепанных указателей предприятий, все они были закрыты. Между ними и кафе был короткий подъезд для развозки и высокие металлические ворота, закрывавшие доступ к неровному асфальтированному участку позади кафе. Виктор мог видеть две припаркованные машины: фургон и «Мерседес-Бенц». Машины солдат приходилось парковать в другом месте: либо вдоль подъездной дороги, либо так же рядом. Единственная камера видеонаблюдения смотрела на ворота.
Виктор сомневался, что за ними будут постоянно следить, но взбираться по воротам под полным обзором камеры все же было слишком рискованно. Он шел по подъездной дороге. Рядом с металлическими воротами стояло трехэтажное административное здание. Окна первого этажа были укреплены сеткой и покрыты плакатами местных ночных клубов и мероприятий. Они были толщиной в несколько слоев. Потрепанные углы трепетали на ветру. В здании нигде не горел свет, но помещение охраняла охранная фирма по паре табличек. Может быть, это означало, что где-то внутри был охранник, или это могло просто относиться к системе сигнализации. Рядом с офисным зданием располагался ряд небольших предприятий. Три из четырех заведений, расположенных на той же стороне улицы, что и кафе, имели очевидные коробки сигнализации или защитные решетки. У лишнего не было ни того, ни другого. В нем были побеленные окна, потому что он был закрыт. Давным-давно, судя по выцветшей вывеске арендодателя. Свет не горел ни на первом этаже, ни на двух этажах выше. Идеально.
Импровизированные отмычки все еще можно было использовать. Торсионный ключ прослужит намного дольше, но отмычка была помята и немного погнута от предыдущего использования. Виктор использовал пальцы, чтобы согнуть его обратно в форму, насколько это было возможно, и перешел улицу.
Рядом не было никого, кто мог бы засвидетельствовать, как он выбирал парадную дверь закрытого предприятия. Было два замка. Он был внутри в течение сорока секунд.
Пыль и споры плесени достигли его ноздрей. Он стоял в темноте и давал глазам привыкнуть, а ушам улавливать каждый звук, чтобы его мозг разделял и анализировал. Он мог слышать тиканье труб и шум внешнего города, просачивающийся внутрь.
Он был в коротком коридоре. Дверь из матового стекла вела вглубь первого этажа. Он проигнорировал это и поднялся по лестнице, направляясь к задней части здания, как только достиг первого этажа. Окно с камнем пропускало немного света. Он расстегнул ее и рывком открыл. Потребовалось некоторое усилие. Краска потускнела, а дерево вздулось и покоробилось.
Он открыл ее так далеко, как только мог, не рискуя получить повреждения, создав щель выше, чем необходимо, чтобы проскользнуть через нее головой вперед на спине, пока его бедра не легли на подоконник. Прохладный ветер трепал его волосы. Он огляделся.
Внизу был узкий переулок шириной едва в плечо, отмеченный с дальней стороны металлическим забором с шипами. По другую сторону забора находилась погрузочная площадка для фирмы по вывозу. Переулок не вел к открытому пространству за кафе Морана, потому что офисное здание было глубже, чем два соседних предприятия. Виктор ожидал именно этого. Он положил кончики пальцев на верхнюю часть внешней оконной рамы и скользнул назад и вверх, приняв сидячее положение. Затем он подтянул ноги и поставил их на подоконник, шаркая назад, пока его пятки не достигли края внешнего подоконника, а затем повисли над ним. Он встал, ведя ладонями вверх по стене, пока они не ухватились за край плоской крыши наверху.
