Он насчитал три комплекта, значит, никто не остался в стороне, чтобы защитить путь отхода от мешающих жителей. Мало кто, если вообще кто-нибудь, отреагировал бы на шум взломанной двери. Они были бы шокированы, затем напуганы, затем убедили бы себя, что это не так, как они сначала подумали. Они попытаются рационализировать опасность. Люди прячут голову в песок, как страусы. Виктор часто этим пользовался.
Они остановились у входной двери Жизель. Они не собирались его выбирать. Они передавали последние инструкции, потому что у них не было ничего похожего на надлежащий план. Небрежный. Далеко не до профессиональных стандартов. Это были уличные преступники. Бандиты. Они могли даже настраивать себя. Может быть: На счет три …
Входная дверь распахнулась и ударилась о стену.
Виктор остался стоять в той же позе. Ему не нужно было двигаться. Трое парней собирались сделать за него тяжелую работу.
Они выбили дверь. Было много шума. Даже покорные жильцы не могли заставить себя думать, что этому есть разумное объяснение. Полицию уже можно было вызвать. Теперь они были против времени и не могли знать, где находится Жизель, которую они считали Жизелью. Поэтому им пришлось действовать быстро. Им пришлось разойтись. В этом не было никакой опасности.
Это были трое опасных мужчин после одной гражданской женщины. Легкий.
Неправильный.
Он стоял неподвижно, прислушиваясь. Ему еще ничего не нужно было делать. Ему оставалось только ждать. Они придут к нему. Он мог слышать настойчивые выдохи троих мужчин. Они не запыхались, но тяжело дышали, когда носились по квартире. Один бы проверить налево — две спальни. Другой проверит право — ванную и кладовку. Что оставило третьего направиться прямо в гостиную, в полосу света и в…
Виктор, как он прыгнул из темноты на парня сзади, как он поспешил вперед, обхватив правой рукой шею мужчины, сгиб локтя упираясь в трахею, оказывая давление на сонные артерии по обе стороны от нее, перекрывая кровоснабжение головного мозга. Его левая ладонь прикрывала рот и нос мужчины, приглушая его крики, неслышимые из-за тяжелых шагов двух его товарищей.
Десяти секунд без кислорода было достаточно, чтобы мозг отключил второстепенные функции, такие как сознание, и человек вял. Не было достаточно времени, чтобы вызвать смерть мозга, а сломанная шея была слишком громкой, чтобы рисковать, поэтому Виктор оставил его сгорбившимся там, где он лежал.
Имея по две комнаты на проверку, две другие прибудут в гостиную вплотную друг за другом, но не вместе, потому что у одной нужно проверить две спальни с местом, где можно спрятаться — под кроватями; в шкафах — в то время как у другого были меньшие, более пустые комнаты, чтобы убрать.
Он сразил следующего человека так же, как и первого, но шести секунд удушающего приема было недостаточно, чтобы вызвать потерю сознания, прежде чем позади него появился третий человек.
Ему не нужно было оглядываться назад, чтобы понять, что третий человек заколебался, увидев двух своих товарищей, лежащих ничком, и Виктора, стоящего над ними, а колебания в работе Виктора были так же хороши, как и удивление.
Это позволило ему сократить дистанцию до того, как мужчина выхватил из кармана пистолет и направил его в сторону Виктора. Снимок с бедра мог бы иметь некоторый успех, но у человека не хватило рефлексов, навыков или даже смелости, чтобы попытаться.
Виктор использовал предплечье, чтобы вытолкнуть дуло, схватил запястье и трицепс, чтобы заблокировать руку, но стрелок знал, как драться, и выбил локоть свободной рукой, прежде чем Виктор успел сломать сустав. Он поймал атаку на поднятое предплечье, толкнув его вверх, подставляя грудь человека для своего локтя, которым он вонзил врагу в ребра. У него не было ни рычага, чтобы взломать его, ни места, чтобы прицелиться в солнечное сплетение, но изо рта человека вылетел свистящий воздух. В этот момент у него не было сил остановить Виктора, вырвавшего пистолет из его руки.
Он отшвырнул его, потому что он был ему не нужен — и он будет только шуметь и беспорядок, без которого Виктор мог бы обойтись, и не было времени, чтобы поправить рукоять оружия, просунуть палец в спусковую скобу и держать дуло. указал на своего врага — потому что человек оправился от локтя до груди и давал отпор. Он был хорош. У него были скорость и сила, но у Виктора было больше того и другого.
Он отступил, чтобы избежать удара головой, уклонился от крюка и последовавшего за ним локтя, заблокировал удар в бедро поднятой голенью. Он отступил еще на шаг, поощряя нападавшего продолжать атаку и утомляя себя, увеличивая свирепость своих атак, пытаясь наверстать упущенное в навыках, пока усталость и разочарование не создали возможность для…
Откиньте голову противника назад ударом открытой ладони по лицу, сломав ему нос и отправив его спотыкаться назад. Виктор легко отбивал панические защитные удары мужчины и толкал его, чтобы вывести из равновесия, пока не споткнулся о ногу одного из своих бессознательных товарищей. Его руки раскинулись в попытке устоять на ногах, но при этом он остался беззащитным.
Тейкдаун Виктора повалил человека лицом вниз на голову, и все его тело обмякло.
Он ударил мужчину сзади по шее. Трещина сказала ему, что он сломал позвонки. Обмякшее тело его врага подсказало ему, что он перерезал спинной мозг.
Второй человек, который еще не совсем потерял сознание, сумел подняться на четвереньки.
Удар между ног заставил его вернуться на живот.
Виктор включил лампу и присел на корточки рядом с мужчиной, чтобы подождать, пока боль не утихнет достаточно, чтобы он мог быть полезен.
— Кто вас послал? — спросил Виктор, когда мужчина наконец перестал корчиться и открыл глаза.
«Никаких англичан».
— Тогда я боюсь сказать, что ты мне бесполезен.
Виктор положил руку на горло мужчины и сжал. Хриплый крик сорвался с его губ. Он посмотрел Виктору в глаза.
— Подожди … я поговорю.
«Я должен быть учителем языка».
