– Здравия желаю, – поздоровался он, влетая в открытый люк.

– И тебе не хворать, майор, – глянув через плечо и разглядев его знаки различия, ответил командир корабля. – Ты комбат?

– Да, – подтвердил Сварин.

– С чем пожаловал?

– Да хотел узнать куда вы нас доставите. И вообще…

– Погоди минутку…

Пилот пробежался пальцами по панели управления, одел наушники, перекинулся парой фраз с диспетчером, по результатам ещё раз отстучал команды. Корабль чуть повёл носом, корректируя курс. Сварин заметил это лишь по сдвинувшимся за лобовым стеклом звёздам.

– Саша, следи, – сказал командир корабля второму пилоту, затем повернулся к десантнику. – Ну давай поболтаем. Меня Владимир зовут.

– Станислав.

– Так что ты там спрашивал?

– Куда, говорю, нас везёте?

– На Марс!

– Это понятно, а перегрузка где будет?

– Не будет перегрузки, – хмыкнул Владимир.

– То есть? – опешил от такого ответа Сварин.

Корабль, на котором они сейчас летели, был по сути орбитальным челноком. Основная его задача – забор груза с Земли и доставка на орбиту. Далее, как правило, через специальные орбитальные терминалы происходила перегрузка на внутрисистемные грузовые суда, оснащённые гораздо более мощными двигателями, и имеющие больший объём трюмов, но при этом не способные садиться на планеты.

Спешка, в какой происходил сбор и отправка, недвусмысленно указывала на срочность поставленной задачи. А если челнок полетит к Марсу своим ходом, на этот перелёт уйдёт месяца три, никак не меньше. Рассчитана ли его система жизнеобеспечения на столь длинный перелёт и такое количество людей на борту, Сварин точно не знал, но очень сомневался.

– Перегрузки не будет, – повторил командир корабля, широко улыбаясь. – Полетите с нами. Более того, мы теперь ваш штатный транспорт до завершения задачи.

– Ничего не понимаю…

– Ага. Я тоже охренел сперва. Ладно, слушай гениальное решение командования. Чтобы сэкономить время на орбитальную разгрузку-погрузку, к Марсу нас повезёт космический буксир Нуклон 4. Слыхал о таком?

– Ээ… что-то слышал…

– Это такие громоздкие, вытянутые беспилотные дуры, цель которых нестись к заданной точке по кратчайшему пути с максимальной скоростью.

– Насколько я знаю, людей так не возят?!

– Ну людей не возят, а военных можно. Тем более десант, – осклабился второй пилот, но увидев выражение лица Сварина и поняв, что штука не зашла, вновь принял серьёзный вид и вернулся к своим приборам.

– Наш кораблик пристыкуется к буксиру, и он докинет нас до Марса за два дня, – принялся объяснять командир корабля. – На орбите планеты мы отцепимся и своим ходом доберёмся до Марсограда. Если перегружать технику и личный состав на орбитальном терминале Земли, а потом проделывать обратную операцию у Красной планете, мы потеряем от двух до шести дней. Кроме того, буксир ещё и по скорости чуть быстрее, чем обычный грузовой внутрисистемник. Не сказать, чтоб на много, но на процентов десять – пятнадцать точно.

– Понял, – кивнул Сварин и, чуть подумав, спросил, – а почему тогда их так ограниченно используют?

– Ну почему же ограниченно?! Ты, майор, просто не в курсе. До сорока процентов грузов по Солнечной системе возятся именно тягачами. Но ты прав. Есть у них и ряд недостатков. Никакой манёвренности, некомпактные, открытая конструкция, уязвимы для метеоритов, дорогие в обслуживании, практически после каждого рейса приходится менять туеву тучу компонентов. И ещё по мелочи.

– Гм. Как-то это всё не очень обнадеживающе звучит.

– Да нормально. Нас докинет точно. Не переживай.

– Слушай, а что с другим кораблём? – спохватился майор, внезапно вспомнив о второй части своего сводного батальона. – Должен быть ещё один челнок с моими бойцами. Стартует с юга, из-под Новороссийска.

– У Нуклона встретимся. Буксир утащит сразу два челнока.

– Ясно. Ну и последний вопрос. Что случилось-то? Вы, флотские, по-любому в курсе.

Командир корабля переглянулся со вторым пилотом. Заметив это, майор хмыкнул:

– Да ладно тебе. Все свои, да и куда я денусь с подводной лодки.

– Ну, нас тоже не информировали, – неуверенно проговорил Владимир. – Так, слухи…

– У нас и тех не было. Не томи. Европейцы, китайцы, североамериканцы? Или учения?

– Нет. Хайнары.

– Что?! – выпучил глаза Сварин.

– Что слышал, – отрезал командир корабля. И предваряя следующие вопросы, чуть резковато добавил, – и больше не спрашивай. Сам ничего толком не знаю.

Майор хмыкнул, но спорить не стал.

– Ладно, спасибо и на том, – примирительно проговорил он. – Скоро и так всё узнаем.

– Точно так, – согласился его собеседник. – А теперь извини. Подлетаем. Ты бы шёл к своим, пристегнулся.

Он отвернулся от комбата и вернулся к панели управления и экранам. Сварин уже хотел воспользоваться советом и отправиться обратно, но тут второй пилот удивлённо присвистнул и указал куда-то в темноту космоса за лобовым стеклом.

– Их два.

– Приблизь, – велел его командир.

Лобовое стекло превратилось в сенсорный экран. По бокам побежали цифры и символы. В виде дополненной реальности появились подписи к попавшим в поле зрения объектам. Пилот щёлкнул по двум надписям, расположенным друг под другом, и картинка прыгнула вперёд, развернулась. Присутствующие увидели две большие, вытянутые конструкции, висевшие в пустоте параллельно друг другу. Больше всего они напоминали металлические фермы, на которые навесили кучу разнокалиберных железок и кабелей. В задних частях располагались массированные кубы, на сторонах которых красовалась разметка, вне всякого сомнения обозначающая место посадки.

Более того, на одной такой площадке уже имелся пришвартованный космолёт – брат близнец их собственного челнока.

– Вон твои бойцы, – указал Сварину на этот корабль пилот. – Уже здесь.

– Угу. Мы также прицепимся?

– Да.

– А второй буксир нафига?

– А вот этого я не знаю, – развёл руками командир корабля. – Всё, не мешай. От диспетчера новые указания.

Сварин отодвинулся вглубь кабины и сделал вид, что собирается уйти, но на пороге задержался. Хоть и летал он в космос не один раз, всё же полюбоваться открывающимся видом Земли хотелось. А лучший обзор, конечно, был из кабины пилотов.

Челнок, получив новые инструкции и повинуясь им, ещё раз скорректировал курс. Нуклоны отъехали чуть в сторону, зато справа показалась планета. На этом полушарии царила ночь, лишь россыпью огоньков светились города. Сварин без труда узнал Москву, чуть дальше нашёл Питер, ему даже показалось, что различает уже ставший родным Псков. А дальше, на запад, и вовсе вся Европа светилась, как новогодняя ёлка. Станислав, не знал, как относиться к этой картине. Он испытывал двойственные чувства.

С одной стороны, от осознания огромности человечества становилось не по себе. Чувства собственной ничтожности, ненужности давили многотонным прессом. Вгоняли в тоску и уныние. Песчинка в пустыне, капля в море. Один из миллиардов. Какая разница, что он делает, чего хочет, о чём мечтает. Умрёт, ничего не изменится. Так в чём смысл всего…

Ну всё, понеслось!

Сварин невидимым взмахом руки отогнал депрессивные мысли. Вслед за ними проскользнуло и улетучилось сожаление о природе, что продолжала своё отступление под напором человечества.

Про вымирающих зверушек тоже потом подумаем. Надо мыслить позитивно!

Человечество живёт и развивается, и это не может не радовать. Люди прошли через многое. Через тьму, холод, голод, битву за выживание вида, болезни, природные катастрофы. Сами себя чуть не уничтожили. Но в итоге всё преодолели. Захватили планету, покорили её, приручили. Теперь замахнулись на другие миры.

Когда-то в юности он заучил несколько фраз на латыни. Без определённой цели, так, чтобы при случае эффектно сумничать. Произвести впечатление, прежде всего, конечно, на девушек. Он не мог вспомнить, пригодилось ли ему это хоть раз, но сейчас в памяти неожиданно всплыло: