Она утвердительно качнула головой и немного поколебавшись, спросила:

     - Тебя пытали?

     - Ожидание неминуемой, казалось казни, само по себе являлось изощрённым истязанием. Однако мои недруги на этом не остановились. У меня были сорваны ногти, сломаны почти все пальцы на руках, перебита левая нога, спина и грудь представляли собой сплошной ожог… - криво усмехнувшись, поведал я.

     - Твари, - хрипло выдохнула девчонка. – Но чего они добивались? Или это просто недостойная месть твоего «друга» Тарайи?

     - Из меня выбивали признания в том, что я якобы состоял в заговоре военных против Их Величества короля Гутлера Первого. Соответственно требовали, дабы я назвал своих сообщников и даже услужливо подсказывали, кто именно это может быть. Таким образом, Радетели хотели избавиться от неугодных им военачальников. Но от меня они ничего не добились. Хоть и старались вовсю… Я навсегда запомнил, двух мастеров пыточных дел, по очереди «навещавших» меня. Тот, кого звали Яво, занимался своим ремеслом с таким неистовым удовольствием, что это вызывало омерзение. Другой, по имени Грэдэр, исполнял свои обязанности бесстрастно. Впрочем, они оба в одинаковой степени знали толк в выбранной ими профессии. Уже потом, после освобождения, отстоявшая меня принцесса Галара, прислала придворного мага-целителя Арая Островитянина. Он буквально за две недели срастил мои кости, залечил раны и даже бесследно убрал совсем ещё свежие шрамы.

     - Что неудивительно, ведь Арай, считается лучшим целителем во всём Междуречье, - произнесла Хельга с нескрываемым уважением. – Кстати он хорошо знал моего отца Майтара. Но лично я, даже в глаза его никогда не видела. А мне всегда так хотелось познакомиться с ним поближе.

     - Поверь, ты немного упустила, потому как при непосредственном общении этот низенький старый дед весьма зануден, вреден и ворчлив. А его поучающие нотации вообще отдельная история. Они длятся с утра до вечера и могут довести до белого каления самого терпеливого человека. На широкой же публике, Арай Островитянин - одно сплошное очарование, эдакий душка во всех отношениях, что есть просто вопиюще-лицемерная маска, - самым бессовестным образом «выдал» я секреты своего врачевателя-«кровопийцы».

     - Это всё мелочи. Гениям прощают и не такое, - заявила Хельга с некоторой долей укоризны.

     - Вот и мне пришлось, несмотря на четырнадцатидневные издевательства, - произнёс я, едва слышно рассмеявшись. Потом со всей серьёзностью добавил: - А вообще ты права, людей подобных Араю надо на руках носить. Тем более что Островитянин ставит на ноги не только способных заплатить за лечение, но и самых обездоленных бедняков.

     - Даже так? А зачем это ему? – искренне удивилась Хельга. – Ведь простой люд сплошь грязное быдло, да неблагодарные хамы. И тратить на них столь драгоценное время… крайне неразумная затея.

     Слова девушки словно окатили меня ушатом ледяной воды, поэтому и мой ответ прозвучал резко:

     - А как быть с детьми, которые имеются у этого «быдла»? Они, видишь ли, тоже болеют, тоже в мучениях умирают… Родители же, зачастую ничем не могут им помочь, потому что у них, нет средств оплатить услуги целителя. И неужели ты б не помогла ребёнку из простонародья, если была бы в силах? Неужели для тебя это - неразумная затея?

     - Ну конечно я не стану помогать. Даже не сомневайся. Я ведь чудовище, - рассерженно произнесла, слегка растерявшаяся Хельга. И уже на ходу холодно бросив: - Спокойной ночи, господин Ральф, - она вернулась на своё место.

     - Хороших снов, госпожа Хельга, - с не меньшей официальностью отозвался я, ощущая в душе горечь, оставшуюся после произошедшего разговора. И будь она мне безразлична, всё было бы гораздо проще. Но я вполне отдавал себе отчёт в том, что девушка мне невероятно нравится, хотя порой и сильно отталкивает своим цинизмом и высокомерием. Эти смешанные чувства, вносили сумбур в моё к ней отношение, мешая, точно определится: - А кто же она на самом деле, юная чародейка Хельга Солнышко?

     Потом, справившись с душевным смятением, я ещё долго лежал на спине, пытливо вглядываясь в мириады разноцветных мерцающих огоньков, усеявших ночной небосвод. Как утверждали Древние в своих книгах, это были солнца, освещавшие совершенно разные миры, среди которых находились и подобные нашему. – Вот бы взглянуть на них хоть одним глазком, - после череды философских размышлений на данную тему, пронеслась в моей голове последняя мысль, и я уснул во второй раз.

     А на рассвете меня разбудили пока ещё не смелые птичьи трели. Однако вставать я не спешил, и, продолжая пребывать в горизонтальном положении, с наслаждением вслушивался в нарастающую звонкоголосую симфонию Матушки-Природы.

     Вскоре неподалёку раздались голоса спутников.

     - Пойду, пожалуй, воды для чая и каши принесу, - громко зевая, возвещал Колесо

     - Успеешь, - говорил ему Призрак.

     - Чего тянуть? – удивлялся толстяк. – Она в речушке-то, прям ледяная. Пока ещё закипит. А ты сам вчера говорил, выйти надо пораньше.

     - Потерпи, - стоял на своём Призрак.

     - Не-е, я взбодриться скорее хочу, - под нетерпеливое звяканье котелка, несогласно отозвался уходящий Колесо.

     - Толстый, ты действительно дурак? Или только косишь под него? – вступая в разговор, задал вдруг вопрос Журавль.

     Звяканье стихло. А Колесо с искренним удивлением поинтересовался:

     - А в чём собственно дело, други мои?

     - Склоняюсь к мысли, что всё-таки дурак, - вздохнув, констатировал Журавль и с коротким смешком добавил: – Что впрочем, вряд ли тебя спасёт.

     - Один темнит, другой обзывается! Что вам вообще от меня надо? Объясните толком! – возмущённо пробасил толстяк.

     - Ты же видишь, Кол, госпожа Хельга отсутствует. А, где она может быть в это время суток? Учитывая, её любовь к чистоте и водным процедурам? – с прежним терпением произнёс Призрак.

     - У-у… речки, - остывая, пробормотал толстяк. – Но… я как-то и не подумал.