- Послушай хомячок, - ледяным тоном оборвала его девчонка, - лично я сама в состоянии представится. Если конечно сочту это нужным. И если люди будут достойными. По крайней мере, здесь, на сей жалкой посудине, таковые вряд ли отыщутся. Усвоил мои принципы на будущее?

     - Э-э-э, - проблеял слегка растерявшийся Кол. – Уяснил, конечно. Только я не хомячок. Тоже на будущее.

     Девчонка в ответ лишь презрительно фыркнула. Из гамаков раздался смех, однако на весельчака сердито шикнули и тот умолк.

     Повисла настороженная, без особой приязни тишина.

     - Вот дура! – расстроено подумал я. – С первых же минут настраивает против себя команду. А с этими людьми нам плыть да плыть…

     Тем временем девчонка небрежно бросила мне под ноги свой небольшой вещмешок и выбралась из-под тента наружу.

     - Ну и тигра, - огорчённо констатировал Журавль.

     - Да, такая не скрасит путешествие, а наоборот, сделает его весьма тягостным, - охотно поддакнул ему Колесо.

     - Не трогайте её, и она вряд ли тронет вас, - примирительно посоветовал Призрак, подходя к одному из двух сундуков, стоявших возле шпангоутов правого борта.

     - С какой стати ты защищаешь тигру? – возмутился Колесо. – Нет, что б сторону товарищей держать.

     - Ну, во-первых: если девушка отправилась с нами, значит она точно такой же товарищ, как и мы все. Во-вторых: она маг, что само по себе дорогого стоит. Особенно в том тяжёлом положении, в котором очутилась наша Драконья Дружина. Неужели об этом надо напоминать?

     - Э! – Кол безнадёжно махнул рукой. – Я лучше промолчу.

     - Я тоже спорить не буду, - недовольно буркнул Жура. – Но совет дам.

     - Слова не юноши, а мужа, - поощрил его Призрак. – Слушаю тебя внимательно.

     - Пусть тигра свой диплом покажет, - предложил Жура. – А то глядишь, она не та, за кого себя выдаёт.

     - Правильно, - мгновенно ухватился за услышанное Кол. – И пусть предоставит официальный документ. Тогда видно будет, панькаться нам с ней, или наоборот.

     - Всё в своё время выясним, - пообещал Призрак, доставая из раскрытого сундука аккуратно сложенные парусиновые гамаки.

     Мы подвесили их на специально загнутые крючья, неподалёку от отдыхающей команды, продолжающей хранить угрюмое молчание. Снаряжение сложили рядом, что бы не тревожить лишний раз парней и не тащить его, минуя тех, в дальний угол крытой части корабля. Затем мои спутники предались отдыху. Правда, перед этим, Кол пытался опять завязать разговор с Дилэйном, оказавшимся боцманом, однако у него ничего не получилось. Тот отвечал односложно и без большого желания. Тогда и Кол обиженно умолк. Я же решил присмотреть за своей будущей «гостьей», дабы она не наломала дров ещё больше. А ну как возьмёт в оборот самого капитана? А что? С неё станется. Кроме того, хотелось поближе познакомиться с таратой. Хотя, вообще то, я сухопутный человек, слабо разбирающийся как в речном, так и в морском деле. Впрочем, это не помешало мне поучаствовать в паре-тройке абордажных боёв на Синеглазке и Серебристой. Остался даже памятный знак на всю жизнь: косой сабельный шрам на лбу.

     Девчонка лежала на спине, на третьей гребной скамье от тента и отрешённо глядела в синее небо, лишённое даже намёка на облачность.

     - Госпожа не против моего присутствия? – на всякий случай спросил я.

     - Нет, - ответила она, не меняя позы.

     Я осторожно присел на краешек. Так, в молчании прошло минут пять.

     Потом Хельга вдруг печально сказала:

     - У меня в прошлой жизни тоже имелось судёнышко – яхта «Русалка». Она была мне, словно добрая, надёжная подруга…

     - И где она теперь? – не дождавшись продолжения, тихо поинтересовался я.

     - На дне Свирепого океана. А, по сути, дома, - отрывисто молвила девушка. – Ведь корабли как люди, вечно спешат-спешат, а затем уходят на вечный покой, туда, где никто не потревожит. Домой уходят…

     - Один мой знакомый, оставил в шкатулке записку. В ней последняя просьба: выбить на его памятнике слова: - «Я дома, а ты в гостях», - в тему заметил я, с затаённой грустью вспоминая морщинистое, продублённое ветрами дальних рейдов, лицо старого Эйхо.

     - Мудрый старик, - признала Хельга, подложив руки под голову.

     - Откуда ты узнала про возраст знакомого? – поразился я.

     - Так, подумалось, - неопределённо бросила она, прикрывая глаза.

     Мне показалось, что на миг в них блеснула предательская влага…

     Дальнейшая беседа так и не заклеилась. Я уж было собрался уходить, но с берега раздался зычный звук рога. Выпрямившись во весь рост, я заметил на берегу небольшой отряд людей, несущих на одном шесте оленью тушу, а на другом кабанью. Несомненно, это с добычей вернулись охотники. За ними немедленно отправилась лодка. В неё уселись четверо с оленем, остальные же остались ждать своей очереди. Перебравшись на тарату, они удивлённо уставились не столько на меня, сколько на неизвестно откуда взявшуюся пригожую девицу, напрочь игнорирующую их появление. Но капитан что-то шепнул им, и все вопросы были оставлены на потом. То же самое повторилось и со второй прибывшей группой. Затем, повинуясь резкому сигналу рожка помощника, отдыхающая часть команды покинула свои гамаки и на судне наступила суета, предваряющая его отплытие. Не желая находится среди этой целенаправленной метушни, Хельга встала, и, потянувшись с демонстративной ленцой, нырнула под тент. А я решил, что настало время для поверхностного осмотра тараты. Результат оказался таков. Её длина составляла ярдов тридцать, а то и больше. Ширина в средней части - ярдов пять-шесть. По всему днищу, от носа до кормы шёл киль – продольная балка из цельного ствола дуба, Посреди судна находилась съёмная мачта, вместе с реей. В данный момент, скатанный парус, имел прямоугольную форму. В бортах, с каждой стороны, напротив скамей, находились по пятнадцать гребных люков, при необходимости закрываемых специальными крышками. Под ними, в притык к шпангоутам, лежали шестиярдовые вёсла. Рулевое же весло, поворачиваемое с помощью короткой поперечной рукояти – румпеля, располагалось на корме. Борта, дабы защитить гребцов, прикрывались круглыми щитами. А нос украшал вырезанный из красного дерева – единорог. В заключение я невольно подумал, что это довольно универсальный корабль, вполне приспособленный как для грузовых перевозок, так и для ведения боевых действий.