Следующие пару минут мы шли молча. Я задумался, вспомнив о нашем с дядей Драко, совместном пребывании в Амирхайре, во время его второго визита к нам.

     - А дальше? То есть про пустыри, – напомнил затем Кол, вновь воспылавший любопытством.

     - Тут всё проще. И… сложнее, - пожал плечами я. – Люди там мгновенно исчезают, словно по мановению волшебной палочки.

     - Это как? – сделав круглые глаза, изумился Кол.

     - Идёт, к примеру, по тем местам компания, скажем из пяти человек. И вдруг их становится на одного или двух меньше. Вот так среди бела дня, у всех на глазах, народ пропадает. Без шума, крови и безвозвратно, - пояснил я и немного подумав, внёс кой какие коррективы. – Только последний подобный случай произошёл лет эдак пять назад. О нём писали в столичных газетах. Тогда ватага рыбаков, направляющаяся на Зеркальное озеро, внезапно лишилась двоих: отца и сына. Но если хотите знать моё мнение, все эти истории не стоят выеденного яйца. Так, досужий вымысел всяческого рода пьяных бездельников, коих предостаточно шатается по нашим тавернам.

     - Ну не скажи, не скажи! – активно завозражал Кол. – В Изменчивой степи тоже такое случается. Шёл себе человек, шёл, бац, и с концами, нет его!

     - Истинно так, - подтвердил слова приятеля Журавль. – Всё же отличие, я усматриваю.

     - В чём оно заключаются? – заинтересовался уже я.

     - У нас в основном бесследно пропадают те, у кого хватает глупости зайти в область зеленоватого тумана, порой возникающего на степных просторах.

     - Либо кого стукнут топором по башке Ночные Людоеды, - попытался пошутить Кол. Вышло плоско. Поняв это, толстяк слегка смутился и прикусил язык.

     - Вообще Изменчивая степь территория тайн и загадок. К примеру: развалины древнего города могут покинуть привычное расположение и необъяснимым образом возникнут совершенно в ином районе. Тоже самое, касается небольших островков леса и даже озёр с речками. Не говоря уже о мелочах, вроде каменных истуканов или могильных курганов, - внёс свою лепту в разговор и Призрак.

     - К счастью это происходит крайне редко. Вот честно говорю, - произнёс Кол, словно извиняясь за столь странную природу края, где мне придётся жить.

     - А объяснение данному феномену есть? Или, может кто-то, стал свидетелем самого перемещения? - не смог я удержаться от дальнейших расспросов.

     - Наши маги выдвинули официальную версию. Не знаю, только, насколько она соответствует действительности, - ответил мне Призрак. – По их мнению, в недрах Изменчивой степи находится мощнейший древний артефакт, порой изменяющий облик поверхности.

     - Вполне реальная гипотеза, - немного подумав, признал я. – Но в таком случае должна быть область, находящаяся непосредственно над артефактом, и где воздействие оного проявляется наиболее полно. Там, эти странности должны происходить намного чаще, чем в местах более удалённых от его центра.

     - Никто не назовёт тебе подобную территорию, любезный Ральф. Ибо тут всё не так просто. Ну, во-первых: Изменчивая степь, она… весьма солидных размеров. Во-вторых: учёт случающимся парадоксам ни кем никогда не вёлся. И, в-третьих: поток подземной магической энергии может иметь как различную периодичность, так и меняющуюся пульсацию, - покачав головой, возразил Призрак.

     - А как насчёт карт? Они у вас имеются? – спросил я с жадностью человека, обожавшего подобные документы.

     - Разумеется, однако, мы на них не сильно полагаемся по известной тебе причине, - едва заметно усмехнулся Призрак.

     - В придачу они сами по себе не слишком точные, - чертыхнувшись, добавил Журавль. – А это, надо признать, создаёт немалые проблемы во время степных вылазок.

     - Но мы не виноваты в том, что карты составляются зачастую с погрешностью, - с горячностью патриота, взялся за пояснения Колесо. – Ведь в Изменчивой степи разнообразных опасностей, словно звёзд на летнем небе. И ухо там, соответственно, держи востро, иначе жуткая постигнет участь. Потому скрупулёзные изыскания на степных просторах - противопоказаны. Чреваты, знаешь ли, для долгой жизни. Вот.

     За разговором я едва не пропустил едва заметную тропку, уводящую в дебри высокого, вымахавшего в рост человека, бурьяна. Пока мы через него продирались, наши руки и лица, оказались изрядно исцарапаны. Но никто не жаловался, понимая, что в сложившейся ситуации, это небольшая плата за благополучный уход из Далидора. Спустя минут тридцать мы выбрались из дикого царства трав и очутились перед стеной пушистых молодых сосен. Опять пришлось продираться. Впрочем, вскоре стало легче. По мере удаления от края рощи, деревья становились старше, и места между ними вполне хватало для беспрепятственной ходьбы.

     - А до поляны далеко? – почему-то шёпотом поинтересовался Кол, шедший сзади, но вдруг поравнявшийся со мной.

     - Ты о чём? – не понял я.

     - Ну… О кладбище с неупокоенными костями, - заговорщическим тоном пояснил толстяк. – Мы через него пойдём?

     - Нет, оно находится почти в центре, а наш путь лежит севернее, - ответил я.

     Кол с явным облегчением вздохнул.

     Журавль же, не преминул подколоть приятеля, во всеуслышание заявив, что тот панически боится мертвецов.

     - Ничего подобного, балбес, - возмутился Кол, петушком наскакивая на приятеля. – И ты это знаешь, а наговариваешь! Ну, точно, у тебя язык что помело. Точно! Э-эх, бессовестный ты тип…

     Под их беззлобную перебранку мы шли около часа, потом ещё столько же, почти в полном молчании. После чего роща осталась за спиной, а перед нами раскинулись просторы Безвозвратных пустырей, поросшие цветущим вереском, кустами шиповника, жимолости, боярышника и розы. Присутствовали тут и редкие деревья: акации, дикие яблони, лиственницы. Кое-где поверхность разнообразили белые валуны, покрытые пятнами ярко-изумрудного мха. Но, несмотря на определённую живописность окружающей природы, тут пребывало и нечто угнетающее сознание. Возможно, этому ощущению способствовала неизбывная мутная дымка, ограничивающая горизонт во все времена года. Или же, как в Изменчивой степи, виновата была древняя магия, сокрытая в земле от нескромных глаз. Как бы то ни было, незадолго до полудня Безвозвратные пустыри остались позади. А мы без потерь, вчетвером, входили в одни из ближайших врат Амирхайра. При них находилось двое стражников, уже в изрядном подпитии. На мою разрешительную грамоту они даже не взглянули, зато заметно оживились, став владельцами двух серебряных монет, небрежно брошенных Призраком. И между ними мгновенно вспыхнул спор на актуальную тему: кому на этот раз идти за бутылкой. Не дожидаясь его результатов, мы проследовали под арочным сводом, давно не видевшем ремонта, и оказались на грунтовой, пыльной дороге, петляющей среди убогих домишек городской бедноты. А так как мои спутники в этой стороне Амирхайра не бывали, то я опять принял на себя роль проводника. По прошествии примерно сорока минут, таверна «Стрела и Гусь» встречала нас гостеприимно распахнутой дверью. Мы вошли в довольно большой зал, уставленный четырьмя рядами столов и, минуя стойку бара, направились в один из дальних углов. Там сидела большая, изрядно подвыпившая компания, на все лады горланившая весьма похабную песню.