Фин-Дари, к моему немалому удивлению, промолчал, но пальцем у виска покрутил со значением. Не успели мы, спрыгнув с коней, сделать и шагу, как к нам подскочил малый в ладно сидящей ливрее. Представившись начальным распорядителем, он стал перечислять услуги, предоставляемые заведением. Тут были и бани, и первоклассный цирюльник, бильярдный зал, три игровые комнаты, где пытали счастья в карты, кости, рулетку. Потом: девицы, не ниже первого сорта, массажи: лечебные и эротические. Конечно же, трактир и еще многое другое.

     - Нам пока что просто отдохнуть, - диктаторски твердо решил я за друзей, - а там видно будет. Ну и, конечно, позаботьтесь о лошадях. Отборного овса, милейший, прикажите не жалеть.

     - Все будет в лучшем виде, милорд, - засуетился распорядитель,- заведение гарантирует. Эй, Джек, Глен, Питер! Займитесь лошадьми благородных господ. А вы, судари, - тут он вежливо поклонился, - следуйте за мной. Я проведу вас к дежурному по гостинице. Свободных номеров хватает, так что выберете любой.

     - Вот это культура, - тихонько, чтобы слышали только мы, восхитился Фин-Дари, - а главное, здесь есть массажи. Я, знаете ли, вообще-то слаб 'здоровьем и подлечиться мне, ой, как не помешает.

     - Я те подлечусь! - Джон сунул гному под нос огромный кулак. - Знаем мы тебя, сластолюбца, дай волю, все деньги на баб спустишь. Так что если и сунешься в бани да на массажи, то только под моим присмотром.

     - Во! - теперь уже я дал понюхать Джону свой кулак. - Будете сидеть тихо-мирно, отдыхать да копить силы. Нечего распыляться на всяких шлюх!

     - Но, Алекс! - взмолился бедняга гном. - Хоть в трактир-то сходить можно?

     - В трактир можно, - великодушно согласился я, - только без обычных выкидонов.

     - Что ты, что ты, - оба пройдохи замахали руками, - да за кого ты нас принимаешь?

     - И действительно, - двусмысленно удивился я. - За кого?

     Тем временем мы прошли чистый двор с фонтаном и бассейном, в прозрачной, прогретой солнцем воде которого весело плескались двое мальчишек;

     - Наверное, хозяйские, - решил я, наблюдая, как они поочередно залазят на трех мраморных дельфинов, периодически извергающих струи воды, шлепающиеся вниз с бодрящим шумом. - М-да, мне бы заботы этих пацанов.

     Дежурный, приятного вида молодой человек ждать себя не заставил. Вежливо поздоровавшись, он поинтересовался, какие номера мы желаем получить.

     - Нам бы один на троих, - попросил я, помня о Морли и других возможных недругах, после чего счел нужным пояснить: - Понимаете, давно не виделись и потому не хотим расставаться даже на короткое время.

     - Просто еще не успели друг другу надоесть, - поддержал меня гном, наверняка смекнувший, что, ко всему прочему, так будет значительно дешевле.

     - Как господа пожелают, - поклонился юноша, жестом приглашая нас следовать за собой в полукруглое здание с игрушечными башенками наверху, чьи головы-лукавицы радовали взор нежной зеленью и голубизной. Внутри же, куда мы вошли, стояла прохлада, плиточные полы покрывали неброские, но дорогие ковры. Повсюду присутствовал ненавязчивый аромат соснового бора. Вероятно, хозяева периодически опрыскивают помещения определенным хвойным составом. "Да, - в душе признался я себе, - эта гостиница действительно недурна, если, конечно, она не разочарует нас и дальше".

     Но ничего подобного не произошло. Номер на троих, расположенный здесь же, на первом этаже, пришелся нам по вкусу. Тут были три смежные комнаты с широкими, удобными кроватями и даже такая диковинка, как душ и ванна гигантских размеров. Заплатив за одни сутки вперед и щедро дав дежурному на чай, мы первым делом решили хорошенько выкупаться с дороги. Эта процедура, с учетом долгого плескания такого кита, как Джон, затянулась до вечера. Часов в семь отдохнувшие, чисто вымытые и переодетые мы пересекли двор в направлении "лечебницы" нашей эпохи, то бишь трактира.

     - Много не пить, морды не бить, - по-отечески напутствовал я друзей на самом пороге. - Помните, оглоеды, здесь вы в приличном обществе.

     - Ну, конечно, - весело оскалился гном, - понятное дело ведь. Ежели мне, скажем, кто на ногу даже наступит, то я ему вежливо так скажу: "Вы, сударь, падла еще та и скот, а я скотов всегда прощаю".

     - Убью! - пообещал я для острастки. - Поэт нашелся. Не лезь где не надо - и на ноги никто тебе наступать не станет. Ясно, рыжая метла?

     Проклятый хитрюга гном предпочел промолчать. Большой прямоугольный зал блистал показательной чистотой. Столы стояли в нем в два ряда посредине, но в стенах с обеих сторон еще имелись и уютные ниши, при желании превращаемые в интимные кабинки с помощью нарядных и ярких штор. Полукруглые окна уже давали мало света, и потому снующая по полупустому залу прислуга стала зажигать свечные люстры, свисавшие с потолка подобно гроздьям винограда. Джон направился к ближайшему свободному столику в нише, мы за ним. Мигом подскочил официант, с почтительным поклоном протянувший нам длиннющее меню.

     - Довольно обширный ассортимент, из которого можно сделать хороший выбор, - оценил гном, прочитавший его до конца. - Но думаю, если мои друзья не против, то мы остановимся на бараньем боку, поросеночке, запеченной фаршированной рыбе, потом головке сыра, жареном картофеле, ну и по мелочи, гм, так: лук, огурцы, помидоры, красный перец и, конечно же, свежий хлеб. Э-э, милейший? - тут гном сделал круглые глаза. - А выпивона-то в твоей подтирушке нет. Вы, блин, что, в своем долбанном трактирчике объявили пьянству бой? Коли так, то мы со свистом рванем когти в более приличное место. Правда, друзья?

     - Простите, господин гном, и вы, господа, - официант, извиняясь, улыбнулся. - Понимаете, просто спиртное у нас идет отдельным списком, вот этим, - и он протянул мигом успокоившемуся Фин-Дари другой, не менее внушительный свиток.

     - Угу, - многозначительно промычал гном, - с этого надо было и начинать, милейший, - после чего с серьезным видом уткнулся в предлагаемое разнообразие.

     - Отдай, балбес, - я довольно бесцеремонным рывком выхватил меню из рук возмущенного приятеля. - Ты уже выбирал, теперь моя очередь. Думаю, это будет очень справедливо. Джон, как ты считаешь?