- Держись, - с мольбой попросил Я, тем временем отбивая смертоносный взмах кривого ятагана и нанося пративнику в ответ неожиданный рубящий удар па ногам. - Самое большее пять минут и они дрогнут. Держись, милая!
Я еще успел мимолетно заметить слабую улыбку на ее лице, как вновь все мое внимание поглотили уже порядком потрепанные, но все еще опасные слуги сестрички' Синдирлин. К этому времени в Зале Приемов не осталось ничего' целого. Щепки и куски мебели устилали пол, старинные' гобелены валялись под ногами и среди живописного бардака тут и там корчились в агонии умирающие враги: люди-отступники, темные гномы, гоблины и даже парочка мощных, но неуклюжих троллей. Конечно, больше всего' меня радовал вид издыхающих гоблинов. Хлебните, суки, сполна того, чем напоили моих родичей!
Наверное, мы таки продержались бы, сколько надо' и наши враги, дрогнув, откатились бы назад. Но ... эта стерва, именующая себя моей сестрой, ловко швырнула сверху охотничью сеть, опутавшую нас с ног до головы. Я яростно полоснул по ней мечам и кинжалам, сделав внушительную прореху. Вот только, жаль" выскользнуть сквозь нее не успел. Двух-, трехсекундной заминки хватило для того, чтобы навалились на нас со всех сторон. Благо, нападавших было много и они, сделав кучу малу, больше: мешали друг другу, чем помогали ...
Все же в бок я получил удар мечом такой силы, что кровавый синяк представлял собой наилучшие последствия. А если бы не дедов подарок кольчуга, то и сам Источник· не смог бы меня спасти. Эльфийка барахталась рядом, по возможности, я старался прикрывать ее собой, что стоило, еще четырех-пяти менее болезненных тычков.
Невероятно, но вскоре мы с эльфийкой таки выбрались' из-под коварной сети. Выбрались из огня, да попали в полымя. Синдирлин уже внизу с торжествующим видом поджидала нас. У нее на руках оставался козырь, который сейчас она и предъявила: десять здоровенных малых в одинаковых доспехах и с длинными копьями, поблескивающими остро отточенными, отливающими синевой наконечниками.
«Телохранители, - как-то отстраненно подумал я, - или что-то вроде личной гвардии. Впрочем, не все ли равно, кто они такие?» Сестрица Синдирлин, наверное, с полминуты пристально изучала нас, потом вдруг плюнула и приказала своим людям:
- Убейте волка, волчицу же его возьмите живой! Поняли, болваны? Только живой!
«Ох, и. затейница у меня сестра, - вихрем пронеслось в голове, - то обоих живьем, то обоих убить, а теперь для разнообразия и вовсе весело: меня казнить, эльфийку миловать. С этой Синдирлин не соскучишься!» Телохранители привычно выставили вперед копья и неспешным шагом профессионалов двинулись вперед. Что тут делать? Против десятка таких копейщиков с мечом не попрешь, а рискнешь - туго придется. Один выход - рвать когти, но, во-первых, стыдно из отчего-то дома, а во-вторых, куда?
Двери изнутри теперь закрывали три массивных засова, на каждом из которых висел не менее внушительный замок. Проклятая, Синдирлин! Копейщики подошли на расстояние нанесения удара; и тут бы нами конец, по крайней мере, мне, но непредвиденное событие отвлекло их внимание. В двери с нечеловеческой оглушительной силой что-то грохнуло. Обильно посыпавшаяся штукатурка была только цветочками, последующий удар вызвал дрожь и сотрясение всего Зала, а из оконных рам выпало несколько уцелевших стекол. Все, включая Синдирлин, обалдело уставились на вход, и, я уверен, у всех в голове была одна мысль: «И кого это сюда несет?"
Третий удар с ураганной силой вырвал дверные петли, забросив ворота в Зал на несколько метров. Проход сделался шире, ибо' многие камни вывалились вслед за ними. И не успело еще осесть облако пыли, как в опустевший проем, слегка пригнувшись, шагнула внушительная фигура на добрых две головы выше любого из здесь присутствующих. В руках она держала увесистое бревно, совсем недавно бывшее сосной! А это значило ...
Это значило, что сюда явился не кто иной, как мой лучший друг Джон.
Вот поганец! Но как вовремя! Не смотря на свой рост, Джон имел отменную реакцию и все моментально схватывающую сообразительность. Я не успел и глазом моргнуть, как он смел подступивший к нам десяток броском бревна, после чего радостно завопил:
- Алекс, бродяга! Что, опять влип в историю без мудрого друга под рукой? Экий же ты все же несамостоятельный.
Отшвыривая хлам со своего пути, Джонни бросился ко мне и заключил в медвежьи объятия. Бледной, едва державшейся на ногах эльфийке пришлось посторониться, и нельзя сказать, чтобы это доставило, ей удовольствие. Синдирлин, та вообще опять предусмотрительно вознеслась на свою люстру. «Птичка с--я, боится потерять перышки! И она права, Джон, а тем более за меня, ощипает кого угодно».
- Что за погром ты тут натворил, дружище? - голос Джона гулко разносился по всему Залу Приемов, и не было ни малейшего шанса вставить хотя бы словечко. - Пользуешься отсутствием полиции, негодяй? А это что за дамочки? Кто кого не поделил: они тебя или ты их?
- Здравствуй ... Джон! - я наконец-то вырвался из его железных, но осторожных тисков и тихо представил: - Та дамочка, на люстре, моя сестра княжна Синдирлин Лонширская, родная дочь моего отца и матери. И она же - могильная ведьма, вампир, нынешняя «хозяйка» Лоншира - Миледи Синдирлин. И это ее подлые руки открыли гоблинам дверь в ту кошмарную ночь, Ну, да ты хорошо знаешь эту историю. А это ... - я бережно прижал компаньонку к себе, - мой друг, госпожа Арнувиэль из Эльфийского Края.
- Ага, - Джон удовлетворенно потер руки, - вот, значит, из-за кого весь этот сыр-бор: с дикими погромами, гнусной нечистью и дебильным дурпоходом в Покинутые Земли. Понятно, понятно.
Он еще раз внимательно осмотрел эльфиечку с ног до головы и вдруг, преклонив колено, немного театрально поцеловав руку, сказал:
- Рад служить такой госпоже. Друзья Алекса - мои друзья. Так что располагайте стариной Джоном.
- Спасибо ... - смутил ась эльфиечка: - Но, наверное, я не стою ваших добрых слов. Ведь это действительно я втянула Алекса, а значит, наверное, и вас в «дебильный дурпоход». Простите.
- Пустое! - легко отмахнулся Джон. - Нам с Алексом, знаете ли, не привыкать к опасным приключениям. Уж больно без них жизнь пресна.
Опершись на меч и не упуская из виду злобно шипящую сестру, я смотрел на этих двоих и с удовлетворением отмечал: моя новая подруга и старый, испытанный друг прониклись искренней, обоюдной симпатией. Это было хорошо, потому как Джон, хоть и истинный рыцарь в душе, некоторых дам просто не мог переносить. Что он, впрочем, тут же и доказал.
