Он пришпорил Уголька и вырвался вперед ехавшего в авангарде янита.

     - Гей, Рыжик, - вдогон крикнул я, - а знаешь, ты больше меня похож на чудовище, ну на то, что палатку нашу угробило.

     - Во дает! - гном, натянув поводья, даже остановил коня.- С чего такая уверенность? Че, сбритая из-под палки щетина красоты прибавила? Так отрастет она скоро. Эх ты, терзалощетинозаврище!

     - Да нет же, Рыжик, дело не во внешнем сходстве, - подъехав поближе, стал втолковывать я,- а в основе сущности, так сказать!

     --' Вона как завернул-? - насторожился гном. - Словами учеными бросается. Хм, но все же любопытно, в чем таком я подобен той дебильной образине?

     - А в том,- я победно улыбнулся, - что тебя тоже только помани бабой. Не разбирая дороги, поломишься: деревья будешь сбивать на пути, стены проламывать.

     - Все мужчины так устроены,- обиделся коротышка, - и вы с Джоном, между прочим, не исключение. Да что с вами говорить. Изверги'! Но, Уголек!

     Не успели мы с Джоном вволю насмеяться, как наше внимание привлекли высокие башни далекого города на северо-востоке. Обитаем он или нет, определить с такого расстояния было невозможно. Не желая рисковать, мы на всякий случай повернули на запад и, сделав приличный крюк, вернулись к прежнему курсу на север. Ведь кто знает, если в башнях стоят дозорные, то, возможно, у них имеется и подзорная труба?

     к вечеру мы преодолели вброд две речушки, а третью пришлось переплывать.· Гном, панически боявшийся рыбешек-жрунов, скулил, не переставая, до тех пор, пока не выбрался' на противоположный берег. Там он отряхнулся по-собачьи, и целый час вел себя тише воды, ниже травы. Стыдно, наверное, было перед дамой за выявленный испуг, но потом, как и следовало ожидать, Фин-Дари стал самим собой.

     Ночь прошла спокойно, хотя уже и без комфорта потрескивающего костра. На ровной, словно стол, равнине он 'выдал бы нас с· головой. Укрыться же попросту было негде. Зато благодаря стражам Сена, поставленным на, сей раз внутри палатки, все члены экспедиции могли опять одновременно предаться отдыху. А это· многого стоило.

     Часа в два ночи прогремели первые раскаты грома, небо озарилось тревожным светом молний, проникавшим через приоткрытый вход и 'окошки, а затем по брезентовой крыше застучали первые тяжелые капли, сменившиеся непрерывно барабанящим ливнем. Под этот аккомпанемент я уснул вновь. Очнувшись рано утром от холода, я выглянул в окошко: дождь прошел, но кругом стояли лужи и по-разбойничьи свистел налетевший откуда-то с юго-востока крепкий ветер. Небосвод затянули хмурые, неприветливые тучи: Н-да уж, погодка ....

     Что и говорить, осень - неподходящее время года для дальних походов да хотя бы и просто мирных странствий. Для·таких целей в самый раз середина либо конец весны. Но нам выбирать не приходилось.

     Завтрак прошел почти в полной тишине, 'пасмурное' настроение природы действовало на настроение 'людей. Отдав дань кулинарному искусству гнома, мы занялись неотложными делами: перемыли посуду, скрутили одеяла и матрацы, поудобней уложили содержимое дорожных сум и мешков. В самую последнюю очередь взялись за укрывавшую от ветра палатку, аккуратно собрав ее и погрузив на одну из вьючных лошадей. Управившись со всеми этими каждодневными хлопотами, мы вскочили в седла своих скакунов, чтоб вновь торить дорожку к черту. В самое пекло ...

     К полудню ветер усилился, 'зато разогнал предвещавшие новый ливень свинцовые тучи. Появились развалины: остовы домов, разрушенные башни, темные пятна старых пожарищ на месте дотла выжженных хуторов, среди которых еще попадалась полопавшаяся от высокой температуры посуда, вернее, оставшиеся от нее черепки, да обугленные кости людей и животных. Горькие следы отступающей Цивилизации...

     По-настоящему насторожил нас большой замок на крутом пригорке, черневший неприветливым прищуром узких, бойниц. В обе стороны от него разбегалась цепь укреплений попроще, между которыми виднелись расположенные почти на равном расстоянии башни и деревянные вышки. Спешившись, мы. укрылись среди осевших стен какого-то длинного здания и долго с вниманием наблюдали за преградой.

     - Никак болотный хмырь Эрни, прослышав о нашем визите, испачкал свои штанишки, после чего приказал холопам срочно выстроить оборонительную линию, - выпендриваясь перед Фанни, хвастливо предположил гном. - Для того, понятное дело, чтобы задержать таких крутейших парней, как мы.

     Заметив наши косые, взгляды, он только' беспечно ухмыльнулся, но заткнуться и не' подумал.

     - Вот ведь какие суровые выискались, пошутить и то нельзя. Хм, а может, я действительно прав, ·и пусть' не сам Черный Король, но Силы Тьмы помелъче решили здесь расквитаться с насолившей им веселой компанией? Че, братцы, не могет такого быть?

     - Мои чувства не предупреждают, ни о какой засаде, - раздраженно обронил я,- уверен, господин Сен скажет то же самое.

     - Ну' и ладно, - еще больше оживился гном, - тогда че за заминка? Понюхали воздух ноздрями и по коням. Чи не 'препятствие для нас - пустые каменные коробки да покосившиеся дряхлые башенки.

     - Рыжик, неужели ты ничего не· понял?- Фанни перевела ' печальный взор с замерших укреплений на гнома. - Это ведь линия старой Границы...

     - Ты о чем, Фанничка?- начал Рыжик и осекся. - Границы? Да я, болван, и подумать не мог. Простите ...

     В суровом молчании мы, торжественно отдав честь, миновали две сторожевые башни. Издали они казались грозными исполинами, а вот вблизи ... Вызывали лишь неловкое чувство бессильной жалости: из-за чудовищных проломов, брешей, щербины' давно отсутствующих наверху зубцов, разинутых в беззвучном крике ртах выбитых входов. Башни представились нам израненными храбрыми солдатами, павшими' с доблестью, но так и не оставившими свой пост.

     Мы ехали долго бок о бок, не проронив ни звука, уж слишком сильно было впечатление. Перед глазами немым укором вставала уже наша, нынешняя Граница: развалины родного форта, зарастающие бурьяном, повсюду разносимый ветром пепел, безлюдье ... Вновь душу заполнило угнетающее чувство непоправимой вины. И никакие здравые мысли не могли уменьшить эту боль. Мучительную боль... Ведь как ни крути, но мы были живы-здоровы, a вce побратимы из Обреченного форта, наверное, сложили головы. Да и разве только они? Многие и многие другие знакомые и незнакомые нам' бойцы Западных, Ceвepныx, Восточных Рубежей. Ох, Эрни, Эрни, что же ты, гад, натворил? А ведь ел с 'этими людьми из одного котла, спал под одной крышей, делил тяготы нелегкой походной жизни. И неужто не пугает твою черную совесть кровавый счет, растущий не по, дням, а по часам? Нет, вероятно, не пугает, потому что уверен ты в своей несокрушимой, силе, а значит, безнаказанности. Основа же всего этого могущества в подлости, коварстве, жестокости. И бить тебя, суку, надо тем же оружием. Без всяких там рыцарских прибамбасов - неожиданно и наверняка. Ладно, предатель, учтем это на будущее. Авось пригодится",