На расстоянии двух километров группа свернула с дороги и исчезла в россыпях больших валунов, обильно покрывавших здешние уже совсем не степные просторы. Ночь была в разгаре, взбудораженные приливом адреналина люди быстро шагали в темноте, не обращая внимания на дождь, их глаза были прикованы к уже заметным очертаниям поселка, хорошо различимому огню пожаров и мельтешению людских силуэтов на их фоне.
Какой бы ожесточенной ни была битва, подошедший отряд Рифа застал ее окончание, заметно поредевшая команда бандитов ожесточенно избивала около тридцати уцелевших человек, стоящих на коленях возле пылающего амбара. Другие грабители грузили на пикапы и древний деревенский грузовик все, что могли найти ценного: испуганных коз, мешки с зерном, домашнюю утварь, кур и гусей, дизельный генератор, и еще что-то из техники. В темноте, под крытым навесом внезапно зажглись фары и в ярко-оранжевый свет пожарища выехал, бодро рыча двигателем гусеничный болотоход, блестевший боками крашенной кабины и длинным кузовом с высокими деревянными бортами. Полыхала вся деревня, ревущее пламя охватило каждый дом, постройки и сеновалы, пляшущие отблески огня придавали общей картине трагедии инфернальные нотки. Пятеро ублюдков подошли к пленным и взяв двух женщин потащили их в темноту, как раз в сторону притаившегося отряда. Возбужденно переговариваясь, они скрылись от основной группы с намерением поразвлечься. Грязные руки шарили под одеждой жалобно скуливших девушек, пару раз Риф расслышал звуки звонких пощечин и приказ заткнуться. Рука парня сжала рукоять длинного ножа, но нападать было еще рано, его соратники также замерли в предельном напряжении, ожидая команды к атаке. Миа со своим дробовиком должна была прикрывать отряд из-за кучи камней на самой границе поселка: до группки бандитов было не больше двадцати метров. Между тем перед глазами затаившихся людей разворачивалась жестокая и древняя, как сам мир, сцена насилия: двое ублюдков уже овладели своими жертвами, их грузные, ритмично двигавшиеся тела слабо освещались пожаром, а утробное рычание удовлетворения вызывало нетерпеливые вскрики их подельников. Пальцы Рифа, сжимающие нож истекали потом, по спине струился целый водопад, тело снова охватывала предательская дрожь перед рывком в неизвестность схватки: все ли получится, достаточно ли бандиты отвлечены своим занятием, не будет ли слишком много шума или случайного выстрела? Несмотря на то, что его отряд состоял сплошь из земледельцев, шансы на успешную атаку были высоки: непростая жизнь заставила Рифа и его людей хорошо овладеть ножом и топором, грубым копьем и примитивным самострелом, а недавнее сражение с волками уложило в могилы тех, кто паниковал и впадал в ступор при виде вражьих клыков.
Улучив момент, когда похоть бандитов достигла пика, три тени отделились от земли, и пригнувшись, понеслись к месту оргии, длинные ножи ярко блестели в желтом свете огня. Расчет был верным: животную страсть троих наблюдателей охладили холодные лезвия на шеях, а потом их сознание сразу поглотила мгла. В следующее мгновение лица несчастных девушек обагрил поток крови нависших над ними насильников, и те повалились набок, словно мешки с песком, открывая жертвам вид на спасителей с окровавленными ножами. Приложив дрожащий палец к губам, Риф отвел переставших плакать от удивления девиц в тень, и приказал им сидеть тихо пока они не вернутся. Весь его отряд уже был здесь, тяжело дышащие люди скинули тяжелые прорезиненные плащи, сковывающие движения, и остались в темных плотных куртках и забрызганных грязью штанах, подрагивающие руки сжимали заряженные дробовики. Потратив минуту чтобы прийти в себя после расправы, они легкими тенями, прячась в тени догорающих строений подбирались к месту, где хозяйничали основные силы грабителей. Повсюду все еще стоял треск дерева и рев сгорающего кислорода, поэтому приближение отряда осталось незамеченным. Жирный бандит, втиснутый в армейский бронежилет и черную тактическую каску, в тенях которой играло самодовольное звериное лицо с хищным блеском маленьких глазок, что-то с важным видом объяснял огромному мрачному мужчине со связанными руками, который стоял перед ним на коленях. Необъятный живот, помимо грязных разводов, украшал знак их банды: огромный, грубо нарисованный красный цветок в окружении лезвий. Дряблый подбородок с многодневной рыжей щетиной дергался в такт неслышной отсюда речи повелителя зверинца, а вокруг сновали, готовясь к отправке, пятнадцать человек напоминая черных демонов в блеске пламени. Выстрелы, разорвавшие ночь были полной неожиданностью для завоевателей мирных деревень: первыми рухнули трое ближайших к Рифу бандитов, загружавших грузовик, еще двое вскинули было стволы помповых ружей, но тут же упали изрешеченные картечью из ружья, прикрывавшей отряд Мии. Главарь издал душераздирающий визг и попытался сдернуть с плеча свою роскошную винтовку, но тут же получил сокрушительный удар головой в живот, от того самого огромного мужика, и завалился на спину нелепо дергая ногами. Прочие пленники, осознав присутствие третьей силы, прыснули во все стороны, под пули бандитов угодили только двое, замерев посреди блестящей оранжевым грязи кучами тряпья с вывернутыми назад, связанными руками. Еще трое грабителей упали, сраженные дружным залпом дробовиков Рифа, но оставшиеся семь человек сумели спрятаться позади своих пикапов и начали отстреливаться: сражение неизбежно затягивалось.
Риф укрылся за грузовиком, Влад и еще один член их отряда вели огонь из-за кучи массивных деревянных ящиков, ответный огонь бандитов выбивал из них вихрь щепок и древесной пыли, откуда-то из темноты позади ухал дробовик Мии. Бандиты, из-за укрытий изрыгали ужасные проклятия и обещали легкую смерть если нападавшие сдадутся, а их жирный предводитель уже лежал куском окровавленной плоти, демонстрируя громадную рваную дыру сбоку шеи и наполовину погруженный в большую грязную лужу, блестевшую в пламени словно огненное озеро. Еще через пару минут противостояния Риф заметил, что на фланге позиций противника мелькнула тень огромного человека, вслед за этим раздались отрывистый лай мощного оружия и вопли умирающих. Одновременно, из темноты, уцелевшие жители деревни, освободившие свои руки и вооружившиеся чем попало, от палок и вил, до захваченного в бою оружия грабителей, бросились в атаку обуреваемые жаждой мести. Все было кончено за считанные минуты, хотя победа и стоила жизни еще нескольким жителям разоренного поселения. Некоторое время победители осознавали исход схватки, обессилено бродя между трупов и разглядывая пепелище своих домов, Риф же выбрался из-за истерзанного кузова грузовика, истекающего топливом и, взяв наизготовку дробовик, обшаривал поле боя в поисках скрытых опасностей.
Обойдя изрешеченный пикап с намалеванным знаком банды, он увидел, что один ублюдок все еще жив: стянув с себя пробитый бронежилет он ощупывал темные дыры от дроби на мускулистом животе и груди. Настороженный взгляд Рифа встретился с затуманенными болью голубыми глазами, наполненными тем не менее, вовсе не паникой и страхом смерти, а презрением и ненавистью.
– Кто вы такие и почему напали на этих людей – холодно спросил парень.
Бандит ответил не сразу, было видно, что силы покидают его. Но, отдышавшись и издав невнятное ворчание, он все же произнес низким, полным боли голосом:
– Ты и сам знаешь кто мы такие, червь. Ты пришел на чужую землю… рано или поздно эта ошибка убьет тебя. От этой деревни нам нужно то же что и всегда – люди и пища. Они могут жить только платя нам людьми и пищей. Таков закон… – дыхание сбилось он болезненно поморщился и прижал руки к израненному животу.
– Вонючие землекопатели долго испытывали наше терпение придумывая отговорки про неурожай и болезни их жалких детей, но они разве не знали, что, отказываясь дать немногое сегодня, однажды придется отдать все? Разве в их тупых, набитых свиным дерьмом башках не закрепилась эта мысль? Мы берегли их как могли, разве нет? Клану Огненного Цветка нужны земледельцы, а земледельцам нужна сильная рука клана, как может быть по-другому? Они овцы – мы волки. Волкам не нужна пустая степь им нужна еда, но, когда еда кидается на волка – она мучительно умирает. Скоро умрете и вы, ни одному грязному крестьянину долин нельзя оспаривать однажды установленный порядок… Жалкий слепец… ты… ты ведь не представляешь, что за силы направляют нас…
