Я предлагал Хейзел свою помощь с домашним заданием, но она отказывалась, предпочитая все делать сама.

- Рем, я привыкла полагаться только на себя. Так было всегда. По-другому мне было не выжить.

- О чем ты? – недоумевал я.

Девушка отвела взгляд, а затем сделала глубокий вдох, будто намереваясь мне о чем-то сообщить. О чем-то очень важном.

- Мало кто знает, что я выросла в детдоме. А там, знаешь ли, всем по сути нет до тебя дела.

Я уперся взглядом себе в колени, чувствуя себя ослом, потому что совсем не представлял, что ей ответить. Мое восхищение этой сильной и неунывающей девушкой продолжало расти.

- Теперь тебе есть на кого положиться. Я буду только рад, - с готовностью заявил я.

Хейзел тепло улыбнулась и ласково погладила меня по щеке.

- Спасибо, я буду иметь в виду.

Так в редких встречах проходили дни, недели, месяцы, и, наконец, в окрестности Хогвартса ступила весна. Солнце все чаще радовало обитателей замка, птицы пели так громко, что служили мне будильником каждое утро.

В один из субботних апрельских вечеров, когда за окном лил дождь, и наш запланированный поход в Хогсмид отменился, мы с друзьями расположились в спальне, решив хоть как-то скоротать время.

- И все же самой лучшей у меня была… Угадайте кто? – спросил Сириус, вытаскивая зубами пробку из бутылки.

- Слушай, мы не в состоянии запоминать всех твоих пассий, Бродяга, - издевался Джим, и тот заливисто хохочет, а затем отпивает виски и передает ее Сохатому.

- Мы что, из бутылки пить будем? – возмутился я.

- Мои микробы – твои микробы, и наоборот. Что ты ломаешься? – ответил Блэк, ухмыльнувшись.

- Как-то звучит это… - мрачно протянул я, и парни начинают ржать.

- Ну, так кто у тебя там была самой лучшей? – интересуется Питер, принимая бутылку из рук Джеймса. – Марлин? Мэри? Хейзел?

- О, нет, с последней я не спал, это все слухи! – отнекивается Сириус. – Я слишком уважаю малышку Хейзи, чтобы использовать ее.

Я немного расслабился, но в груди остался неприятный осадок от упоминания ее имени. Мне было невыносимо слышать, что она когда-то могла спать с Сириусом или Джеймсом, с которыми ей вечно приписывали романы из-за тесного общения. Я бы, наверное, не пережил, если бы узнал, что все эти слухи – правда.

- Вы же знаете Вайолет Лэнг? – В ответ мы дружно закивали. Все знали эту симпатичную девочку из Рейвенкло, которая подтягивала Бродягу по трансфигурации в прошлом месяце. – Не девушка, а золото. И при этом прекрасно понимает, что я спал с ней не с серьезными намерениями.

- Бродяга, ты когда-нибудь остепенишься? – улыбаясь, поинтересовался я.

- Ты что? – сделал страшные глаза тот. – Я еще стольких девочек не попробовал!

Наша комната вновь озаряется громким смехом и одобрительным гулом голосов.

- А меня задолбала Эванс! – слегка обиженно возмутился Джеймс.

- Да неужели? – перебивает Сириус, ухмыляясь.

- Что бы я ни делал, слышу это вечное: «Поттер. Опять ты», или «Поттер, сделай доброе дело – исчезни с глаз моих». Вот что я делаю не так?

- Быть может, стоит перестать вести себя, как идиот или клоун, и дать ей понять, что ты настроен серьезно? – флегматично предположил я, подняв бровь.

- Я уже думал об этом, - задумчиво ответил Сохатый. – Но в этом же моя фишка! Всем девчонкам нравится.

- Да, но тебе-то нужна Лили, - справедливо заметил Питер и передал бутылку мне.

- В этом вся проблема. – Поттер делает глубокий вдох и качает головой.

- А у вас-то там что с девушками? А то сидите, отмалчиваетесь. – Сириус обращается к нам с Питом. Я невозмутимо отдаю ему бутылку и пожимаю плечами, ничем себя не выдавая, а Питер краснеет и опускает глаза. – Опа! Старина Хвост, рассказывай!

- Да тут нечего рассказывать… - мямлит он.

- Мы твои друзья, совет, может, какой дадим! – вмиг оживляется Джим.

- Ну… Мне нравится одна девушка, но она ни за что на меня не посмотрит. – Бутылка вновь возвращается к Питеру, и он делает внушительный глоток, от чего закашливается.

- Да брось! Для мародеров нет ничего невозможного! – голосит Сириус.

Я принял виски и поднес стеклянный сосуд к губам, снисходительной улыбнувшись.

- В общем… - нерешительно начинает Питер. – Мне очень-очень нравится Хейзел Вальдес.

Я тут же подавился виски и выплеснул его прямо на Сириуса, который не знал, чему больше удивляться: тому, что Питеру нравится Хейзел, или тому, что я выплюнул на него виски.

- Лунатик, ты бы хоть не так ярко демонстрировал свое удивление, - хохоча, оповестил Джеймс.

- И не на меня желательно, - недовольно буркнул Блэк, вытирая лицо.

Питер, нервничая, теребил края футболки и все еще краснел, как первокурсница.

- Хейзел классная девчонка, Пит, - уже серьезно проговорил Сириус. – Но не думаю, что она посмотрит в твою сторону, - а затем, заметив недовольный взгляд Джеймса, исправился: - Она не посмотрит в сторону ни одного из нас, потому что это мы.

- Ну да, Пит, раз она не поддалась на обаяние Сириуса, то нам всем стоит вообще помалкивать, - язвительно ответил я, чувствуя, как раздражаюсь все сильнее с каждой секундой.

Внутри все кипело. Я злился на Бродягу, который считал, что только он из всех присутствующих достоин иметь красивую девчонку. Злился на Питера, который невольно стал мне соперником, хотя при этом у обоих, признаться, действительно не было ни одного шанса, даже несмотря на мои довольно хорошие отношения с ней. Злился на себя за то, что не смог сохранить спокойствие. Злился на Хейзел за то, что она такая замечательная.

- Лунатик, ты чего? – изумился Джеймс. – Никто и не имел в виду ничего такого.

- Все нормально, ладно? – осторожно сказал Блэк. – Ладно?

- Все нормально, - уже спокойно ответил я, стыдясь своей несдержанности.

- Пригласи Хейзел куда-нибудь, - предложил Джеймс. – Она не из тех, кто будет высмеивать и трепаться.

Мои руки сжались в кулаки. Непроизвольно. И очень захотелось разбить Сохатому нос.

- Я боюсь… Не хочу услышать в ответ: «Извини, но я не могу», когда на деле просто не хочет. Кто захочет со мной встречаться? – грустно спрашивает Питер скорее самого себя.

В спальне воцаряется гробовая тишина. Каждый обдумывает услышанное. И каждый пытается придумать, как помочь. Кроме меня. Мне больше всего на свете хотелось потрясти Питера за плечи и проорать: «Оставь ее! Не смей приближаться!», но понимал, как все это глупо и мерзко.

- Не попробуешь – не узнаешь. Мы тебя поддержим в любом случае, - серьезно говорит Сириус, впервые не имея желания подтрунивать над незатейливым другом. Лучшим другом.

- Да! – воскликнул Джеймс. – Иди и прямо сейчас попытайся!

- Прямо с-сейчас? – испуганно переспросил Хвост.

- Именно, - широко улыбнулся Сириус. – Рем, а ты что думаешь?

Я сглотнул противный ком и поднял тяжелый взгляд на друзей. Взгляды Сохатого и Бродяги горят от возбуждения и предвкушения, а Питер смотрит на меня с надеждой, которую почему-то разрушить не получилось.

- Конечно. Иди и пригласи ее погулять.

Советы парней я не слушал и старался вообще отрешиться от реальности, дабы не представлять, как у меня из-под носа собственный друг уводит любимую девушку. Я знал, что сам виноват, но что теперь сделаешь? Опоздал.

И вот, Питер, заметно нервничая, покидает пределы спальни под одобрительные возгласы друзей. И только когда дверь за ним закрывается, на меня устремляются две пары недовольных взглядов.

- Не мог по-человечески поддержать? – возмутился Джим.

- Ну да! Значит, когда вы над ним ржете – это нормально, а стоило мне холодно отреагировать, так все, сделаем из меня крайнего! – взорвался я.

- Мы над ним прикалываемся по мелочам, а здесь все серьезно, - покачал головой Сириус.

- Какие, мать вашу, благородные, - едко усмехнулся я.

После минутной паузы Джеймс делает тяжелый вздох, а затем отвечает:

- Скоро полнолуние, Бродяга. Он просто не в состоянии контролировать себя.