Надо бежать, пока не поздно.

- Я выхожу замуж за твоего брата. Я его… - но парень не дал мне договорить, увлекая за собой в поцелуй, которому я честно старалась сопротивляться.

Оставшаяся свободной его рука легла мне на бедро, а затем очутилась под моей юбкой, сдвинув ткань трусиков в сторону. В ту же секунду я почувствовала жар во всем теле и издала тихий стон, как раз, когда Джордж ласково прикусил мочку моего уха. Одним легким движением Джордж распустил мои волосы, водопадом заструившиеся по плечам и спине.

- Я же сказал, что мне больше нравятся распущенные волосы, - прошептал он мне на ухо.

Надо бежать. Надо…

Джордж обхватил мои ягодицы и прижал бедра к своему паху, заставив меня простонать что-то неразборчивое, что должно было бы все это прекратить, но разум отключался, передавая бразды правления только чувствам и ощущениям. Он приподнял меня, оторвав от твердой почвы и заставив обхватить себя ногами, что я тут же сделала, дабы не потерять равновесие. Обняв его шею руками и зарывшись пальцами в рыжие волосы, я ответила на поцелуй со всей присущей мне страстью и желанием, которое таилось все это время во мне и, наконец, вырвалось на свободу.

Оказавшись на мягких простынях, мы замерли на тысячную секунды и посмотрели друг другу в глаза. Я не видела прежнего мягкого и озорного мальчишку, передо мной предстал сильный мужчина, которому я хотела повиноваться, хотела той грубой страсти, которой мне все это время не хватало. И он давал мне ее, лихорадочно изучая губами и языком каждый, даже самый потаенный, участок тела, вынуждая меня дрожать от вожделения.

С нетерпеливым рычанием, подобным дикому зверю, Джордж сорвал с меня остатки одежды и избавился от своей, а я судорожно касалась его напряженной спины и несильно царапала кожу в предвкушении.

На короткий миг наши взгляды вновь встретились, и он вновь увлек меня поцелуем, прикусывая нижнюю губу и не заботясь об осторожности, как бы дразня меня и мое изнывающее, словно от боли, тело.

- Ты сводишь меня с ума, Грейнджер, - прошептал он.

А после я ощутила так необходимое мне «обезболивающее» и приглушенно застонала, бесповоротно отдавая себя во власть ощущений и Джорджа, впервые чувствуя невероятную наполненность и сливаясь в единое целое с человеком, вот уже несколько месяцев не дававшего мне покоя.

***

Я лежала на спине и смотрела в потолок, натянув одеяло чуть ли не до самого подбородка. Тишину чужой мне спальни нарушало прерывистое дыхание человека, лежащего рядом, а я же старалась и вовсе не дышать, убеждая себя в том, что это всего лишь дурной сон, и сейчас я открою глаза и окажусь дома, в своей постели, а рядом будет посапывать Рон. Но как бы я ни старалась убедить себя в нереальности ситуации, ничего не менялось.

Эмоции захлестнули нас, поглотили сознание и вынудили совершить самую серьезную, непоправимую и непростительную ошибку в жизни, за которую я точно буду расплачиваться в аду или вариться в специально отведенном котле для неверных невест.

Мне казалось, что время остановилось, и я боялась даже шевелиться, как будто это могло усугубить и без того отвратительную ситуацию, стыд за которую съедал меня все сильнее.

- Что мы наделали? – прошептала я, а потом сообразила, что Джордж, наверное, задремал.

- Какие-то проблемы? – вопреки моим сомнениям сонно пробормотал он, и я даже невольно вздрогнула, так и не

рискнув посмотреть ему в глаза.

- Да. Например, то, что вскоре я выхожу замуж за твоего брата.

Джордж молчал, но могу поклясться, что его ответом было привычное и ненавистное мне закатывание глаз. Он всегда так делал, когда я начинала занудствовать, еще со школьной скамьи изводил меня этой дурацкой привычкой.

- Это так неправильно, - дрожащим голосом продолжила я и села ровно, обнимая колени обеими руками.

- Все-то у тебя неправильно, Грейнджер. – Я покосилась на парня, и он поморщился. – Мои отношения с Анджелиной были неправильным, наш с тобой секс тоже неправильный. А что тогда правильно, черт возьми?

- Ты и сам знаешь, что твоя интрижка с Анжделиной была изначально обречена на провал, мы уже говорили об этом. – Он коротко кивнул, а затем аккуратно провел двумя пальцами вдоль моей обнаженной спины, прямо по контуру позвоночника.

Я прикусила губу и зажмурилась, стараясь отогнать воспоминания о том, что случилось сегодня между нами. Джордж тоже выпрямился позади меня, отчего я невольно напряглась. Было страшно неуютно находиться в опасной с ним близости, как будто могло произойти что-то еще хуже.

- Я должна рассказать Рону.

- И попрощаться с жизнью, - веселился Джордж, и я воззрилась на него гневным взглядом.

- Тебе смешно?

- Я знаю только один способ, как туманно сообщить Рону об этом. – Я заинтересованно уставилась на парня, и тот хитро улыбнулся.

- И как же?

- «Рон, я поняла, что наши отношения были ошибкой, мы должны расстаться, пока это не зашло слишком далеко», а потом, когда он спросит о причине, ты ему ответишь: «Прости, но я полюбила другого», и все, дело сделано.

Джордж самодовольно улыбался во все тридцать два зуба, а я смотрела на него словно на сбежавшего из Мунго душевнобольного пациента.

- Ты болен, - наконец, ответила я и встала с постели, обернувшись одеялом.

- Почему сразу болен? – нахмурился он.

Я спешно подобрала свои вещи с пола и скрылась в ванной, не желая отвечать на его вопрос, раз он сам не понимает того, насколько абсурдную мысль озвучил.

Я оперлась руками о раковину, включила холодную воду, заставила себя умыться и посмотрела на отражение. По ту сторону зеркала на меня смотрела напуганная девушка с глазами загнанной в угол лани. Грудь яро вздымалась, а я судорожно соображала, как мне жить дальше.

Руки тряслись, а расфокусированный взгляд нервно блуждал по периметру ванной комнаты, и я никак не могла застегнуть чертову молнию на платье. Проклиная все на свете, в том числе молнии, располагавшиеся на спине, я вышла наружу, где меня ожидал Джордж в одних только джинсах. Он облокотился о стену и выжидающе смотрел на меня.

- Ты не мог бы мне помочь? – сквозь зубы попросила я и повернулась к нему спиной.

- С удовольствием, - ответил он, и, наверняка, лицо его озарила гаденькая ухмылка, которую я так ненавидела.

Он очень медленно стал вести молнию вверх, касаясь кончиками пальцев моей обнаженной кожи и вызывая этими мимолетными прикосновениями шабаш мурашек, охвативших меня, казалось, от макушки и до пальцев ног. Когда дело было сделано, Джордж откинул копну моих волос на левую сторону и коснулся губами шеи, сводя этим поцелуем с ума.

От волнения и борьбы с желанием продолжить, а точнее – начать все снова, мне стало не по себе: голова закружилась, во рту все пересохло, а органы внутри будто бы поменялись местами.

- Так почему я болен, Грейнджер? – прошептал парень, касаясь губами мочки моего уха.

Я почти застонала и тут же отскочила от него подобно рассерженной кошке. Даже волосы на моей голове, казалось, встали дыбом, а глаза яростно сощурились. Джордж склонил голову в бок и медленно облизал пересохшие губы, а в его глазах плескалось пламя, которое меня пугало.

- Во-первых, я не люблю тебя.

Джордж хмыкнул и загнул большой палец на правой руке, принимая мой пока единственный аргумент.

- Справедливо. Еще?

- Я люблю Рона, - нервно выпалила я, и юноша ядовито усмехнулся и покачал головой.

- Ложь.

- Что? – изумилась я, инстинктивно одергивая юбку платья ниже, смущаясь под раздевающим взглядом собеседника. – С чего такие выводы?

- Ты бы ни за что не изменила человеку, которого любишь. Измена – это поиск лучшего, это сравнение, а когда ты что-то ищешь или сравниваешь – это уже не любовь.

- Много ты понимаешь в любви! – огрызнулась я, осознавая, что он чертовски прав.

- Согласен, что не так уж много, так как никогда серьезно не влюблялся, но кое-какие знания у меня все же имеются.