- Итак! Вы полагаете, что превратить школьный коридор в болото — это смешно? – возмутилась Жаба.

- Мы полагаем, что да, — сказал Фред, глядя на нее без малейшего страха.

Филч протолкался поближе к Амбридж, чуть не плача от счастья.

- У меня есть документ, директор, — хрипло сказал он и помахал куском пергамента. — У меня есть документ, и розги готовы… Прошу вас, позвольте мне сделать это сразу…

- Очень хорошо, Аргус, — сказала Амбридж. — А вам двоим, — продолжала она, глядя вниз на Фреда и Джорджа, — предстоит узнать, что бывает с нарушителями в моей школе.

- Знаете что? — перебил ее Фред. — Боюсь, у вас ничего не выйдет.

Он повернулся к брату.

- Джордж, — сказал он, — По-моему, в нашем с тобой случае идея школьного образования себя исчерпала.

- Да, у меня тоже такое чувство, — весело откликнулся Джордж в тот момент, когда мое сердце отбивало чечетку.

- Пора испытать себя в настоящем мире, как ты считаешь? — спросил Фред.

- Согласен, — сказал Джордж и посмотрел в толпу, где наши взгляды встретились.

Я сделала глубокий вдох, и парень мне подмигнул, отчего на сердце стало теплее. И, прежде чем Амбридж успела вставить хоть слово, они подняли свои палочки и хором воскликнули: — Акцио, метлы!

Я услышала где-то громкий треск, а следом за ним, почти сразу, смогла наблюдать, как две метлы, на одной из которой болталась цепь, неслись к своим хозяевам. Мои ладони вспотели от волнения и ожидания, и, наконец, транспортные средства замерли напротив близнецов.

- Надеюсь, мы больше не увидимся, — сказал Фред профессору Амбридж, перекидывая ногу через свою метлу.

- И не стоит нам писать, — подхватил Джордж, оседлав свою.

Фред обвел взглядом собравшихся учеников — молчаливую, настороженную толпу, предвкушавшую нечто грандиозное.

- Если кто надумает купить портативное болото вроде того, что выставлено здесь, милости просим в Косой переулок, номер девяносто три, в магазин «Всевозможные волшебные вредилки», — громко сказал он. — Это наш новый адрес!

Я распахнула глаза от удивления. Значит, им все-таки удалось осуществить свою мечту! И они мне, конечно, ничего не сказали.

- Специальные скидки для тех учеников Хогвартса, которые пообещают, что используют наш товар в целях избавления от этой старой крысы, — добавил Джордж, показывая на профессора Амбридж.

Я хихикнула под удивленный взгляд какой-то девочки из хаффлпаффа.

- Держите их! — взвизгнула Амбридж, но было уже поздно. Когда члены инспекционной дружины кинулись на Фреда с Джорджем, те уже оттолкнулись от пола и взмыли вверх.

Фред поглядел на полтергейста, парившего вровень с ними по другую сторону вестибюля.

- Задай ей жару от нашего имени, Пивз.

И Пивз, который еще ни разу не послушался ни одного ученика, сорвал с головы свою шляпу с бубенчиками и отсалютовал ею, а Фред и Джордж под громоподобные аплодисменты толпы описали в воздухе полукруг и вылетели из распахнутых парадных дверей навстречу сияющему закату.

Я хлопала в ладони громче всех, прыгала и смеялась, чувствуя, как слезятся глаза, но так и не поняла, от счастья или осознания того, что он покинул меня. Внезапно стало плевать на все, откуда-то появились силы и понимание того, что я со всем справлюсь. И пусть мне до сих пор непонятно, что происходит в наших с Джорджем отношениях, я могла с уверенностью сказать, что теперь это уже хотя бы походит на отношения двух идиотов со своими тараканами в голове.

========== Глава 12. ==========

Дорогие читатели!

Приношу искренние извинения за то, что опять играюсь с каноном, коверкая кое-какие события.

Уже больше месяца прошло с тех пор, как близнецы покинули Хогвартс, а Джордж не прислал мне ни одного письма.

Я видела, что за это время Анжелина получила как минимум три штуки, а нам с Алисией оставалось лишь настороженно переглядываться, когда совы приземлялись рядом с одной из нас. Вот и сейчас в мою тарелку с завтраком крайне неучтиво упала бурая сипуха с небольшим конвертом в клюве. Спиннет взволнованно посмотрела на меня, но я, развернув послание, поняла, что оно от родителей, и отрицательно помотала головой. Никогда еще я не была так расстроена весточкой от близких.

Уже май близится к концу, почему Джордж молчит? Он же обещал, что будет часто писать! Если Алисия могла быть спокойна за него хотя бы из писем Фреда, адресованных ее подруге, то мне оставалось лишь теряться в догадках. У Рона я поинтересоваться не могла, зная об их натянутых отношениях. А у Джинни – из-за количества вопросов, которые начнут сыпаться в ту же секунду. Так и приходилось тоскливо наблюдать за совами, которые летят не ко мне.

С Алисией наше общение сошло в минус и ограничивалось лишь сухими кивками и безнадежно-тревожными взглядами. Догадывалась ли она, как мы с Джорджем попрощались? Могла ли она это себе представить? Мне не хотелось об этом думать и, чтобы кто-то еще кроме нас двоих знал о том, что было в общей гостиной больше месяца назад.

Без Джорджа было тоскливо. Не хватало их с Фредом идиотских шуточек, подколов, я нуждалась в его озорных глазах и теплой задорной улыбке. А с недавних пор мне хотелось гораздо большего, того, что мы позволили друг другу в тот день. Интересно, как он будет вести себя, когда мы встретимся вновь? Это был мой любимый вопрос, развитие ответа на который я любила представлять каждый вечер перед сном. Хотелось верить, что он крепко меня обнимет и тем самым разрушит стену моей тревоги, даст понять, что он рядом и будет со мной до самого конца. Но иногда закрадывались мысли, что он скажет, будто это было ошибкой, это неправильно, и мы не должны больше друг к другу приближаться ближе, чем на три шага. Отчего-то казалось, что именно так он и скажет. В такие минуты грусти и отчаяния я поплотнее закутывалась в теплое одеяло и с силой зажмуривала глаза, отгоняя неприятные картины, которые весьма услужливо подкидывало воспаленное подсознание.

Я сходила с ума без него. Мне было раньше и невдомек, что всего при отсутствии одного человека целый замок может так опустеть. А при отсутствии писем от него, кажется, что молчит и игнорирует меня не только он, а целый мир.

Пустота… Вот как я могу объяснить то, что чувствую без него. Невероятная пропасть, в которую я лечу и буду лететь бесконечное количество времени.

Я никогда не была сторонницей слезливых мелодрам или романов, как многие девочки в моем возрасте, и также никогда подумать не могла, что стану одной из главных героинь тех историй, заговорю их словами, буду сравнивать Джорджа с тем, без чего нельзя жить и прочее. Ладно-ладно, я прекрасно понимаю, что жить без него смогу, но уже без тех ярких красок, что он привносил в мою жизнь. Возможно, когда-нибудь я привыкну к его отсутствию, и меня перестанет мучить ломка написать ему.

Знаете, сколько я разорвала, измяла, сожгла исписанных чернилами пергаментов? Несметное количество, останки которых сейчас покоятся где-то, где никто до них не докопается и не узнает постыдную тайну с отчаянными чувствами обыкновенной заучки Грейнджер, душа которой так же суха, как пожелтевшие и ветхие страницы книг, к которым она привязана навсегда.

Я до сих пор помню те обидные слова Трелони, до сих пор не могу о них забыть, до сих пор они почему-то причиняют мне боль. А я усиленно доказываю и полоумной предсказательнице, и самой себе, и всему миру в целом, что я живая, я умею чувствовать, да так сильно, что их бы разорвало от того, что я испытываю ежедневно, ежеминутно, ежесекундно.

Каждый раз, когда сова не приносит мне писем от Джорджа, я шепчу: «Очередное утро началось без тебя». Решив не раскисать окончательно, я погрузилась с головой в знания, пропадала днями и ночами в библиотеке, учила, учила, учила, писала, писала, писала, лишь бы только забыться и не думать. Это спасало. Книги и знания всегда спасали. Также это помогало отвлечься от идиотских порядков, воцарившихся в школе под диктатурой Амбридж и ее «дружинников» в лице слизеринцев, которые и без того мнили себя принцами голубых кровей, так теперь вообще ощущали свою непоколебимую власть.