— Госпожа министр, ну как же, — всплеснула руками журналистка. — Пророк освещает самые сенсационные и важные новости. Разве можно не запечатлеть, пожалуй, самую главную из них?

— Рита, — произнесла Гермиона и ее голос звучал предупреждающе. — Не знаю, пытаешься ли ты выставить дурой себя или думаешь, что таковой являюсь я, но, по-моему, месяц назад я сказала тебе достаточно недвусмысленно — никаких новостей о Снейпе в газетах. В отличии от всех прочих, я даже подошла к тебе лично.

Улыбка Риты стала еще чуть шире, хоть это казалось и невозможным.

— Я все помню, госпожа министр, — слащаво произнесла Скитер, снимая очки со своего лица. — Но, как только моему фотографу удалось запечатлеть Снейпа в одном из маггловских районов Лондона, я не смогла удержаться. Насколько я помню, печать не обязана проходить цензуру министерства. И… Ах, да, — притворно воскликнула журналистка, поднимаясь со своего стула. — Если мне также не изменяет память, это была улица ведущая прямо к вашему дому, — на этих словах, слащавая прежде, улыбка Скитер превратилась в оскал.

— Ты правда решила пошантажировать меня, Рита? — елейным голосом уточнила Гермиона.

— Что вы, госпожа министр, ни в коем случае, — ответила Скитер. — Разве я имею такую возможность?

— Именно, что нет. Но ты, похоже, об этом забыла, — ответила Гермиона. Ее голос вновь стал угрожающим. — Напомнить тебе твое место?

С лица Скитер, наконец, начала сползать улыбка.

— Я знаю твой план, Рита, — произнесла Гермиона и теперь ее губы изогнулись в хладнокровной усмешке. — Он неплохой, в самом деле. Ты терпеливо выждала месяц и, когда я перестала проверять газеты столь тщательно, решила схитрить — подменить мне выпуск пророка, скрыв настоящий. Я не буду говорить тебе, как он попал ко мне, но замечу, что сейчас, за своей, несомненно, обворожительной улыбкой, ты попыталась скрыть шок от того, что я узнала о настоящем выпуске и даже вывести меня из игры шантажом.

Улыбка спала с лица Риты окончательно. Теперь на нем можно было увидеть настоящую злость, которой в этой женщине было предостаточно.

— Я действительно могу…

— Нет, Рита, не сможешь, — перебила ее Гермиона. Улыбка также спала и с ее лица, и она заговорила серьезно. — Тебя раньше хорошо покрывали Малфои, но не теперь. Нарцисса не будет участвовать в подобных играх, а Драко с Люциусом — тем более. Я позволила выпустить старшего Малфоя под домашний арест лишь благодаря его большому финансовому влиянию. Но он знает — стоит сделать что-то по-своему — он снова окажется в Азкабане. А он нужен Нарциссе, так что, поверь мне, Люциус не рискнет.

Скитер в этот момент, казалось, была готова лопнуть от злости. Ей действительно было нечего противопоставить Грейнджер и подобный шантаж оказался бы последним шагом в ее карьере, она это знала.

— К тому же, Рита, — произнесла Гермиона, уже покидая ее кабинет. — Баночка, в которой тебе посчастливилось провести несколько замечательных месяцев все еще где-то у меня. Поверь, я постараюсь найти ее в случае чего.

На этих словах, Гермиона окончательно покинула кабинет Скитер. Она была уверена, что услышала за спиной звук бьющегося стекла и какого-то выкрика. Как только дверь Отдела за ней закрылась, Гермиона рассмеялась. Наконец-то она по-настоящему смогла утереть нос журналистке.

***

Спустя несколько часов после разборки со Скитер, Гермиона покинула министерство. На часах было всего три дня, но она позволила себе устроить сокращенный рабочий день впервые за последние несколько месяцев. Этот день у нее был запланирован заранее.

Сегодня, в доме Уизли планировалось семейное сборище по случаю, как ни странно, важному в первую очередь для Молли — Джинни была беременна первенцем.

Она очень упрашивала не устраивать по этому поводу больших праздников, но главу семьи Уизли уже было не остановить. Она определила день, начала готовиться к застолью и Джинни не смогла ей отказать — последнее время Молли улыбалась гораздо реже, чем до войны. Хотя, после выздоровления Джорджа, некоторая доля оптимизма и здоровой суетливости к ней вернулись.

Гермиона собиралась заскочить на празднество всего на несколько часов и вернуться домой. Вчера к ней, наконец, аппарировал Северус и она не могла пропустить вечер рядом с ним.

Первые месяцы он перемещался к ней достаточно часто. Пару дней в неделю они всегда виделись в Британии, а еще несколько раз в месяц — в России. Эти месяцы были наполнены активной деятельностью Северуса, словно он боялся упустить уходящее сквозь пальцы время.

Он вырывал дни для встреч с Гермионой, одновременно дорабатывая собственную мазь против шрамов для патента и работая с зельем от проклятий с Берцеллиусом. Зелье было готово по истечению месяца и, переместившись во Францию, он успешно применил его на Нарциссе. Конечно, ее здоровье все равно значительно пострадало от проклятья, но, по крайней мере, теперь она не была прикована к постели. По истечению следующего месяца, Северус также успешно запатентовал собственную мазь.

Однако, вскоре все изменилось. Частое использование оборотного значительно сократило время действия темномагического зелья от яда и оттоки магии у Северуса участились. В Британию он начал перемещаться реже, а его деятельность значительно снизилась. В следующий месяц они с Гермионой виделись всего несколько раз. Эти встречи были наполнены чувственностью, страстью и любовью, хотя о последнем никто не говорил вслух.

Конечно, в течение всего времени, исследованием проблемы магического ядра продолжал заниматься Отдел во главе с Берцеллиусом. По всем спорным вопросам исследователь консультировался с Северусом, а сам Снейп пропадал в Отделе, когда посещал Британию.

Исследование действительно шло быстрее, чем предполагал Северус изначально, благодаря большой группе, работавшей над этим вопросом. Однако все они понимали, что времени было все равно недостаточно. Процесс сокращался до двух лет, но сдвинуть его еще быстрее не представлялось возможным.

На четвертый месяц, после прибытия в Британию, произошло нечто совсем нехорошее. Северус все еще перемещался под оборотным, хотя Гермиона уже несколько недель упрашивала его перестать скрывать свою личность, хотя бы в узких кругах, и так рисковать ядром.

Когда он оказался у нее в тот день и выпил очередную порцию зелья от яда крестража, по началу, все было нормально. Он воспользовался магией несколько раз и ничто не вызывало опасений. Однако, когда ближе к концу вечера, он захотел призвать вторую бутылку вина с кухни, она разбилась на половине пути, упав на пол.

Лицо Северуса было крайне недовольным, особенно, когда Гермиона восстановила бутылку одним жестом с помощью Репаро. Он ожидал, что откат закончится, как и прежде, через несколько минут, однако магия не спешила возвращаться.

Когда спустя полчаса тепло от энергии так и не вернулось в его тело, Гермиона увидела, как в глазах Северуса начал поблескивать страх. Он старался оставаться сдержанным и предельно спокойным, но Гермиона заметила, какими дерганными стали его движения.

Она попыталась отвлечь его от проблемы сперва разговором, потом — поцелуями, но чувствовала, что ничего не помогало. Тот вечер прошел очень напряженно. Когда магия вернулась к Северусу спустя полтора часа, он оставался столь же закрытым. В следующий раз они увиделись лишь через несколько недель в России и не обсуждали произошедшее, будто разговор приближал неизбежное.

В конце своей поездки, Гермиона лишь смогла уговорить его перемещаться в страну без оборотного, с условием наложить запрет на публикации его возвращения в газеты. Конечно, Гермиона сняла Обет о молчании с Гарри и Кингсли, и в скором времени о возвращении Северуса узнали все Уизли и еще несколько человек.

Получивший приглашение на празднество беременности Джинни Северус, конечно, такому повороту не обрадовался, но ничего поделать с этим уже не мог. Гермиона даже попыталась предложить ему пойти с ней, на что услышала уверенный отказ.