Северус знал, что должен был сделать. Он должен был уйти сразу, как все закончится. Ради Гермионы, ради того, чтобы сохранить ей хорошую жизнь. Он вырвал для себя несколько счастливых моментов с ней и ему должно было быть достаточно. Он сохранит их в своей памяти надолго.

Когда Северус, наконец, вырвался из собственных мыслей и обернулся, запоздало осознав, что видел Григория у двери, в кабинете никого не оказалось.

***

Наступление, как и планировалось, началось на следующий день. Проверив на крепость чары, стоявшие на комнате с Долоховым в его Отделе, Северус убедился в их исправности и ровно к полудню появился в штабе.

Пока еще там никого не было. Беллатриса собирала последних волшебников, присоединившихся к отряду. Все должно было начаться через час.

Внезапно, через несколько минут, камин снова полыхнул пламенем, и в кабинете оказался «Долохов». Увидев Снейпа, он облегченно вздохнул.

— Рад, что это не Беллатриса, — произнес он негромко, подходя к столу.

Просмотрев бумаги, он убрал все оставшееся в стол и накрыл собственным обновленным заклинанием. Сразу после битвы он планировал передать все бумаги Поттеру: они касались планов наступления, а также участников противостояния.

— Все по плану? — голос Северуса был безжизненным и равнодушным.

Прошлым вечером он выпустил большую часть эмоций и проанализировал все произошедшее. Кажется, теперь у него не осталось душевных сил. А те, что остались, он решил приберечь на «встречу» с Беллой. К своему сожалению, он обнаружил, что того наслаждения, о котором он помышлял вчера, он бы уже не смог испытать.

Во многом, по его мыслям, был виноват лично он. Самокопание всегда было ему присуще и здесь сыграло с ним не самую лучшую шутку.

В это время, Григорий кивнул, отвечая на его вопрос.

— По плану, — произнес он. — Беллатриса собирает последних людей. Через час все окажутся здесь.

Снейп промолчал. Что`ж, хотя бы миссия не оказалась провалена. Поттер с Бруствером уже должны были подготовить аврорат. К тому же, вопрос с Азкабаном и Люциусом был закрыт.

— Я был внизу, — произнес Григорий, подразумевая подземное помещение.

Снейп слегка вскинул голову. Безразличие покинуло его взгляд, отдавая место тревоге.

— С ней все более-менее в порядке. Я заходил несколько часов назад, еще ночью. Она была без сознания, но показатели уже были в норме. Думаю, она очнулась с полчаса назад.

Северус ничего не ответил, но слегка кивнул, возвращая взгляду прежнюю безэмоциональность. Она хотя бы успела восстановиться. Это было лучше, чем ничего.

— Как мы поступим дальше? Ей ведь не стоит знать заранее, что я — не Долохов?

Снейп слегка поразмыслил.

— Вынужден согласиться, — произнес он через некоторое время. — Она сильно измотана. Подобное потрясение может лишь выдать ее и нас, если она не сможет сыграть как нужно. Лучше оставить все, как есть.

В этот момент он вытащил из кармана небольшой округлый предмет, вытесанный из камня.

— Портключ, — произнес Северус, передавая его Григорию. — Как только окажемся в министерстве, подхватишь Гермиону и активируешь его. Он переместит вас в кабинет к министру — Кингсли. На холл наложат барьер, сразу как мы там появимся.

Григорий взял портключ и убрал его в свой карман. Следующим, Северус отдал ему зелье.

— Нейтрализует оборотное, — прояснил он. — Объяснишь ей все, как окажешься в кабинете.

— А что насчет самого министра? Он что-то знает?

— Я не успел ему сообщить лично, — ответил Северус, качнув головой. — Но я передал все Поттеру и очень надеюсь на его сознательность. В любом случае, между нами был согласован пароль для непредвиденных ситуаций. Пять фамилий Невыразимцев, — Северус назвал Григорию эти фамилии.

Аврор в свою очередь кивнул, запоминая последовательность. На этом их разговор прервался.

***

Спустя час в штабе действительно собрался весь отряд. Беллатриса организовывала волшебников, а Григорий тем временем спустился к Гермионе. Снейп же, остался в кабинете с Пожирательницей, оглядывая собравшихся без особого интереса. Собралось около сотни человек, как он и прикидывал ранее. Совсем немного в масштабах страны. Можно даже было сказать, очень мало.

В России не слишком поддерживали идею, которую начал продвигать Долохов. Здесь никогда не было принято разделять волшебников по статусу крови, а провернуть всю кампанию в министерстве Антонину удалось лишь благодаря его острому уму, четкой стратегии и паре знакомых волшебников на высоких постах, разделявших идеологию. Так, на главное управление в министерстве были поставлены ещё нескольких волшебников, которые придерживались иных, от общепринятых в стране, взглядов, а остальных умело держали под Империусом или медленно смещали с постов.

В штабе в этот момент царила небольшая суматоха, которую безуспешно старалась остановить Пожирательница. В общем шуме, Северус не сразу заметил поднявшуюся Гермиону. Он уловил ее фигуру лишь краем глаза, когда она подходила к центру кабинета. Он знал, что проявлял слабость характера, но ему было тяжело на нее посмотреть. Когда между ними оставалось всего около метра, он все же обратил на нее быстрый взгляд.

Тело Гермионы, как и вчера, было покрыто белесыми шрамами, один из которых был на ее лице возле брови. Они двигалась, подчиненная Империусу, но ее глаза были живыми. Северус подцепил ее взгляд и ему стало тяжелее дышать.

В ее глазах читалось слишком многое: немой вопрос, боль, разочарование и неверие. Северус словно мог видеть, как в этот момент разрывалось ее сердце от неверной догадки — так много отчаяния было в ее глазах. Чего там не было, так это злости и ненависти. Северус не понимал, почему не обнаружил этих чувств в ее взгляде. Куда лучше было бы, если бы она его искренне возненавидела. Он совершенно не хотел ей причинять боль ни сейчас, ни позже — своим уходом. В его сердце забился еще один острый кол отвращения к самому себе.

Внезапно все вокруг начало темнеть. Штаб начал пропадать, размываясь. Картинка сильно закрутилась и последовал резкий толчок. В следующую секунду, это уже был кабинет Кингсли. Голова Гермионы оторвалась от Омута памяти. Еще не отойдя от воспоминаний, она обернулась. Позади нее стоял Северус. Его поза была напряженной и прямой, точно как в Омуте, и Гермионе показалось, будто он ждал ее приговора.

Комментарий к Глава 26_2.

Что же, на этом, основная часть подходит к концу и мы плавно переходим к финалу. Впереди еще 3 главы (вместе с эпилогом).

Конечно, хеппи энд произойдет не слишком быстро - нашим героям еще надо немного порефлексировать, к тому же, не все второстепенные сюжетные ветки были закрыты.

К слову, на днях я дописала все главы этой работы, впереди лишь редакция. Потому, не вижу смысла тянуть: следующая глава ожидается на этой неделе в среду, глава после неё - в четверг! И останется лишь эпилог)

Ну и, конечно, немного насчет этой главы. Хочу заметить, что Гермиона не могла полноценно чувствовать эмоции Северуса через Омут и, тем более, слышать его мысли. Доступ к ним имели лишь мы, как сторонние наблюдатели)

Ну и, по традиции, интересуюсь, как вам эта глава? Я очень постаралась сделать красивый и четкий обоснуй ко всему происходящему)

========== Глава 27. Новая глава жизни. ==========

Голова Гермионы оторвалась от Омута памяти. Она обернулась. Позади нее стоял Северус. Его поза была напряженной и прямой и Гермионе показалось, будто он ждал ее приговора.

Некоторое время они оба молчали. Взгляд Гермионы был несколько задумчивым. Она прокручивала в голове воспоминания, увиденные только что.

В свою очередь взгляд Северуса был обращен будто бы в пустоту. Очевидно, в его голове было также слишком много мыслей, однако он был опустошен. После убийства Беллатрисы, часом ранее, последнее запретное заклинание окончательно разворотило его душу, оставив в ней чернеющую дыру. Ощущение было то же, как после смерти Альбуса. Весь мир словно окончательно посерел.