Снейп также не находил себе места в последние два дня. Он и раньше давал себе отчёт в том, что волшебница его заинтересовала. В теории, он хотел бы узнать ее чуть ближе и поддаться чувствам, которые не будучи столь ошеломительными и навязчивыми, как с Лили, дали бы ему необходимое спокойствие. Но это было только в теории. Он не мог знать, заинтересована ли в нем сама Гермиона, ведь подобных жестов она не проявляла. По крайней мере до того вечера. Северус был ошеломлён, ведь такого не должно было случиться. Гермиона, своей инициативой, разбудила в нем не только теоретический интерес и это было сложно. В первую очередь потому, что он должен был уехать: он решил это. Потому лучшим выходом, стало оттолкнуть волшебницу. Он знал, что точно не мог заинтересовать ее надолго, а сам, не смог бы остаться с ней, как бы ему этого не захотелось. Разбивать самому себе сердце во второй раз желания не было и он ждал своего отъезда, надеясь, что он случится, как можно скорее.

***

Этим вечером они снова разделились. Гермиона была в гостиной. Перед ней стояла кружка с остывшим чаем, а сама волшебница была погружена в себя, выстраивая ментальный лабиринт. Снейп же ещё не вернулся из министерства, куда уехал тестировать собственное зелье.

Спустя полчаса, Гермиона выдохнула, возвращаясь из ментального пространства в реальный мир. Дав себе несколько минут отдохнуть, Гермиона подняла кружку и подогрела ее с помощью магии. За окном дул холодный ветер, какой всегда бывает в последние дни осени. Глядя в окно, она снова вернулась в размышлениях к человеку, занимавшему комнату в ее доме и, похоже, мыслях. Утром к ней залетел патронус от Кингсли. Министр сообщал, что договорился о встрече Снейпа с Минервой через три дня. Сразу после этого, мужчина намеревался исчезнуть. И так бы и случилось, если бы глядевшая в окно Гермиона, не увидела летевшую к дому птицу.

***

Вот уже с десяток минут Гермиона нарезала ровные круги по гостиной. Письмо, которое принесла сорока, лежало на кофейном столике, прочитанное ею несколько раз. И кажется, она приняла для себя важное решение, которое почему-то, ускользало от неё раньше.

«Дорогая Гермиона,

Мне стоило больших усилий отправить вам это письмо. Мне помог друг, которого отправили в Болгарию. Он взял письмо с собой и, надеюсь, оно сейчас у вас. Не пишите ничего в ответ. Каждое письмо теперь проходит проверку в отделах министерства.

Я хотел бы написать вам радостные новости, но, к сожалению, сделать этого не смогу. В нашем министерстве переполох: проходят дополнительные проверки, а большую часть магглорожденных, остававшихся в отделах, отправили в мир магглов без памяти. Министр, похоже, готовится к чему-то грандиозному — не по смыслу, но по масштабу.

Не смотря на все риски, связанные с отсылкой письма, я должен предупредить вас: возможно, вам лучше не возвращаться в Россию. Несколько дней назад, проходя по коридорам главного этажа, я услышал разговор. Говорили о многом, но главное, за что я зацепился — в планах министерства захват Британии. Говорили о том, что это как-то связано с вашим возвращением и о том, что если вы не вернётесь, они используют другой заготовленный план. Я не хочу, чтобы вы подвергала рискам себя или свою страну, потому, примите правильное решение. Не мне вас учить, но поставьте в известность вашего министра и покажите ему это письмо — оно будет главным доказательством.

Кроме того, здесь сейчас проверяют всех сотрудников. Меня несколько раз отправляли на процедуру проверки памяти, и после этого, я обнаружил что некоторых моментов не помню. Я не знаю, что будет дальше. Прошу извинить, за беглый почерк и отрывистость мыслей. Времени до вашего возвращения, Гермиона, совсем мало и я постарался изложить все, что услышал, пока у меня снова не подчистили память.

Будьте в безопасности,

Ваш друг

Григорий.»

Прочитав письмо в первый раз, Гермиона впала в ступор. Прочитав во второй, ее мозг начал работать. Пройдя около ста кругов по гостиной, волшебница внезапно остановилась у окна. Вибрации защитного купола подсказали, что на территорию дома вернулся Снейп и она увидела мужчину, оказавшегося во внутреннем дворике.

Гермиона вдруг с невероятной ясностью поняла, что было необходимо сделать. Им нужно было защитить министерство, в первую очередь. Ей нужно было связаться с Кингсли и Гарри и развернуть план, который был бы тоньше работы Пожирателей. Ей самой нужно было помочь Джорджу и она хотела сделать все возможное, чтобы Григория не лишили памяти и не отправили в давно забытый им мир, как и многих оставшихся магглорожденных. Она хотела остановить эту чуму и для этого, ей нужно было вернуться в Россию, но не просто так, а с проработанным планом.

Волшебница снова взглянула на письмо. Для успешного разрешения всех вопросов, им нужен был свой человек в российском министерстве, чтобы он знал лазейки, и был знаком с теми, кто приготовил новый переворот, а именно с Долоховым и Беллатрисой. И такой человек сейчас был в заднем дворике ее дома. Гермиона долго размышляла, стоит ли говорить о чем либо Снейпу и показывать ему это письмо. Но теперь она приняла решение: взяв пергамент, она направилась во дворик. Она надеялась, что Снейп поймёт ее. Ведь она в него верила и кроме того, он сам однажды сказал ей, что Григорий был его единственным другом во времена, когда Долохов был ещё далеко от России.

***

Неделю назад.

— Да, Григорий был моим другом. Ещё когда Долохов не просочился в страну и не начал свою политику разрушения. — неохотно ответил Снейп.

Они сидели в гостиной. Упаковки из-под китайский блюд уже лежали на столе опустошенные, но разговор ещё не был закончен.

— Но почему вы перестали общаться? — спросила Гермиона, и в следующую секунду стушевалась, поймав на себе красноречиво недовольный взгляд Снейпа. — Простите, если спрашиваю лишнее.

На какое то время в комнате повисла тягучая тишина, которая, к слову не продлилась дольше нескольких минут. Ответ Снейпа был столь же неожиданным, сколько и тихим, а голос — уставшим.

— Политика Долохова касалась и Григория. Я пообещал ему, что сделаю все возможное, чтобы его не отправили без памяти в мир магглов. Долохов пошёл на уступки, взамен на то, что я останусь в России и не буду ему препятствовать. Мы заключили обет. Естественно, с Ростовым мы больше не общались — это запрещалось новыми уставами, да и говорить было не о чем.

— Но… Как же вы собираетесь уехать отсюда и не возвращаться в Россию, если на вас обет? — спросила Гермиона, сведя в сомнении брови.

— И снова столько вопросов… — иронично заметил Снейп и невесело усмехнулся. — Все просто: я нашёл способ снять его.

На этих словах, Снейп задрал рукав рубашки, и сняв косметические чары с руки, продемонстрировал ее Гермионе.

На месте золотых нитей, которые должны были окольцовывать запястье, были невероятно глубокие борозды. Гермиона негромко ахнула и наклонилась, чтобы рассмотреть его руку, но Снейп тут же убрал ее, и наложил чары обратно. Ходить с подобными отметинами, было небезопасно, а сейчас, элементарно неловко.

— Вы замечательный человек, Северус… Вы знаете это? — только и произнесла Гермиона.

— И вы даже не спросите, что за зелье я изобрел? — спросил Снейп, постаравшись переключить тему на более безопасную. Очевидно, это ему не удалось, судя по недовольному взгляду волшебницы и искривлённым, в раздражении, губам. Снейп тяжело вздохнул. — Не стоит, Гермиона. Поверьте, я был причиной страданий многих волшебников и обычных людей.

В душевные моменты, подобные этому, которые к слову случались всего несколько раз, они обращались друг к другу по именам. В первый раз, Гермиона невероятно удивилась тому, что мужчина назвал ее по имени, но сейчас, она лишь чувствовала какую-то злость и тупую боль в груди за человека, сидевшего напротив неё.

— Возможно, — уклончиво ответила она. — Но вы делали это ради светлого будущего для всех. Вы по истине делали все возможное, чтобы защитить и обезопасить нас. И делаете это до сих пор.